Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1981 год

— Что будем делать с рыбьими яйцами? — нерешительно спросил Гай.

Так же, как и любой европеец, Гай много слышал о знаменитой, баснословно дорогой русской черной и красной икре, которая называется по-английски «кевиар». Всякая другая рыбья икра в том числе и великолепная крупная икра лососей и осетровых рыб, не приготовленная каким-то таинственным образом русскими, называется «фиш эгс». То есть «рыбьи яйца». И если в русском языке одинаковое название приготовленной и сырой икры подсказывает, что это две близкие вещи то в английском между «кевиар» и «фиш эгс» огромная разница.

Еще в предыдущий свой приезд сюда мы с моим товарищем обещали Менерингам узнать «русский секрет» приготовления «кевиар». Дома навели справки, и вот хозяева благоговейно следили за процессом превращения «рыбьих яиц» в благородный «кевиар». Когда на другой день пришли гости, сэр Джон и леди Гамильтон, на столе, кроме запеченного мяса оленя и отбивных из лосося, была и тарелка с отличной малосольной красной икрой.

Однажды Мегги вернулась из города с какой то очень энергичной черноволосой худенькой женщиной. Из за обилия помады и пудры на лице трудно было судить о ее возрасте.

— Игорь, это моя приятельница по вечернему университету, ее зовут Соня. Она изучает русский язык и литературу и хотела бы поговорить с настоящим русским, если ты не возражаешь,— несколько скованно проговорила Мегги.

Соня решительно подоила ко мне и заговорила на хорошем, без акцента, русском языке. Она рассказала, как они с мужем решили бросить Америку и как в поисках места, куда переехать, вдруг обнаружили существование Новой Зеландии, в которой когда то бывал один из их родственников. Она рассказала, что они перебрались сюда из Нью-Йорка с двумя детьми, мальчиком и девочкой, потому что жить в Нью-Йорке с детьми было невозможно Город начинал развращать их: наркомания, преступность. «Как вспомню соседний с нами квартал, так до сих пор мурашки по коже бегают. И конечно же,— продолжала Соня,— мы купили здесь, в Крайстчерче, пре красный участок земли и решили строить дом сами. Настоящий современный американский дом. Ведь вы, новозеландцы, не умеете строить домов,— вежливо кивнула она Гаю и снова пустилась в рассуждения. — Дело в том, что мой муж архитектор, и он решил начать заново свою карьеру здесь. Но разве есть работа для американского архитектора в такой маленькой и примитивной дыре, как ваша страна, Гай?..» Гай медленно закипал, а Соня все трещала. «Мои дети пошли здесь в школу. Девочка прижилась, а мальчика начали травить. Мой сын — настоящий американский мальчик. Он твердо знает, что может во всем быть первым, и старался быть им. Это прекрасное чувство быть уверенным, что ты из тех, кто должен быть первым. Но ваши дети, Гай,— они, по видимому, завидовали моему мальчику,— избивали его каждый день. Он ходил все время с синяками. А учителя не понимали его свободного мышления. Ведь ваши школы такие старомодные. Поэтому ему ставили низкие отметки. Сейчас мой мальчик вернулся в США и записался добровольцем в военно-морской флот. Ах, Игорь, моему мальчику так идет форма матроса флота США. Он в ней просто иллюстрация к рекламному плакату «Вступайте в ряды нашего флота!» Мы с Гаем переглянулись а Соня уже щебета та о том как из США в Крайстчерч идет контейнер за контейнером с мебелью холодильниками, настоящими американскими коврами другой домашней утварью «Ведь у вас, Гай, не умеют делать ничего хорошего кроме баранины и шерсти»,— она снова кивнула хозяину.

Я почувствовал, что если она не замолчит Гай забудет, что он хозяин и даст ей в глаз, как это делали здесь с ее сыном. Чувствовалось, что и Мегги уже не слушает подругу, а в основном с тревогой следит за мужем, чтобы во время остановить взрыв.

— Соня, а кто вы по национальности? — нашлась она, меняя предмет разговора.

— Я? Конечно американка. Но мои предки — выходцы из Сицилии и Ирландии. А муж, хотя тоже американец, но родился в Голландии.

Мы с Мегги поняли что на этот раз гроза прошла стороной.

Необычный отъезд

Выздоровление пришло внезапно. Неожиданно почти пропала боль и я начал хоть и хромая но ходить. И все. Пора было двигаться дальше. Улетал я из Новой Зеландии так же необычно как и въехал в нее. Дело в том что, прежде чем вернуться домой, я должен был лететь в США через Гавайские острова. За день до вылета обнаружилось, что мой паспорт до сих пор лежит в американском посольстве в Веллингтоне для получения визы. После часа оживленных переговоров по телефону посольство заверило, что паспорт будет в аэропорту Крайстчерча к моменту отлета экспедиционного самолета. Привезет его туда специальный гонец.

На другой день выяснилось, что самолет улетел без нас со срочным грузом, а мы через сутки вылетим другим самолетом. Выяснилось также, что моего паспорта по прежнему нет. Снова телефонные переговоры. Оказалось, паспорт отослан в Крайстчерч со специальным курьером — сержантом морской пехоты из охраны посольства. Когда курьер с моим паспортом при летел в Крайстчерч, он, вместо того чтобы пойти в штаб антарктических операций, справился о вылете экспедиционного самолета антарктической экспедиции у диспетчера аэропорта. Ему ответили что самолет улетел час назад, на несколько часов раньше, чем предполагалось. «Ага — решил сержант,— раз так хозяин паспорта уже летит сейчас в сторону Гавайских островов. Но ведь Гавайи — это уже Америка. И первый вопрос, который там зададут каждому: «Покажите ваш паспорт». А это значит — он, сержант морской пехоты США, не выполнил задания». Сержант не размышлял долго — лишь спросил диспетчера когда вылетает ближайший рейсовый самолет в Америку и попросил билет на рейс от Крайстчерча до Гонолулу. «И отнесите стоимость билета на счет американского посольства в Веллингтоне».

Гонец знал что рейсовые «боинги» летают значительно быстрее чем тихоходные экспедиционные грузовые самолеты. И за десять часов полета «боинг» обгонит тихоход. Так и произошло, и когда самолет экспедиции садится на базе Хиким рядом с международным аэропортом. Гонолулу довольный сержант уже поджидал его заранее предвкушая как все будут рады его оперативности. Можно представить себе его удивление когда он узнал что все пассажиры которые собирались лететь в Америку остались в Новой Зеландии. «А русский ученый?» — спросил он с надеждой. «И русский тоже» — был ответ. И тут только сержант понял что в логичной цепи рассуждений, которые привели его сейчас на Гавайи он забыл подумать об одном как можно улететь из такой хорошо охраняемой пограничным и таможенным контролем страны как Новая Зеландия без паспорта. Тут только гонец решил что он, пожалуй поторопился и принял на себя стишком много оперативных решений. И он послал в свое посольство и нам в Крайстчерч телеграмму примерно такого содержания: «Прилетел Крайстчерч с опозданием самолет в Америку уже улетел Купил счет посольства билет первый рейсовый самолет Гонолулу чтобы привезти туда паспорт Зотикова Нахожусь Гонолулу базе Хиким Выяснил Зотиков сейчас Новой Зеландии его паспорт у меня, жду указаний что делать паспортом Зотикова куда и как лететь мне самому».