Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

По пути в Камара-ди-Лобуш мы остановились у подножия невысокой горы: на одной из террас мотыжили землю человек десять мужчин, женщин и ребятишек. По каменистой тропинке, осторожно придерживаясь за колючие ветки кустарников, я поднялся к ним. Оказывается, две крестьянские семьи копали картофель на небольшом, около четырех соток, участке. Работа, видимо, подходила к концу — на краю террасы уже стояли три джутовых мешка, наполненных крупными клубнями.

На каждую семью здесь приходится примерно по полгектара земли, только участки разбросаны по разным местам и на разных высотах. На этой террасе и еще на двух выращивают картофель, кроме того, есть виноградники, а около домов высажены бананы.

На острове везде вертикальное расположение культур. В долине — банановые плантации, чуть повыше — виноградники, еще выше растут картофель, бахчевые культуры, другие овощи. В горах на севере пасут скот, в основном овец.

Некоторые деревни чисто ремесленные. Там плетут из лозы мебель, корзинки, сумки, подносы, женщины ткут кружева.

Сколько же сил требуется, чтобы вырастить картошку на террасе! Ведь добраться сюда можно, только преодолев пятидесятиметровый склон изрядной крутизны. Хозяин участка рассказал, что сначала необходимо эту террасу сотворить: расчистить склон, выровнять его, сложить из камней стенку, мешками натаскать из долины почву, удобрить ее морским илом, потому что химические удобрения из магазина мелкому крестьянину не по карману. И только потом можно сажать на террасе картошку. Дальше — ежедневные челночные походы: вверх-вниз, вверх-вниз. Окучивай, снова таскай ил, поливай... Хватает ли на жизнь? Крестьянин прячет улыбку, молчит.

В разговор вступает женщина:

— А ты скажи, если человек спрашивает. Конечно, не хватает! Цены-то на все сумасшедшие. А перекупщики?

Бога не боятся! Ребята в школу не ходят, книги не на что купить. Муж работает с зари до зари, я тоже спины не разгибаю...— Женщина в сердцах хватила мотыгой о землю...

Впоследствии я вспомнил об этом разговоре и рассказал о нем Сантушу. Жозе задумался.

— Когда произошла наша революция 25 апреля 1974 года, ликованию людей не было предела,— сказал он.— Все ждали каких-то немедленных перемен. Но ведь путь социальных преобразований — непростой, извилистый, тем более в стране с таким прошлым, как Португалия. В борьбе с коммунистами реакция использует любые средства. Главная забота крупного капитала — это прибыли, а жизнь простых людей, в защиту которых выступают коммунисты, буржуазию никогда не интересовала.

Я прекрасно помню тот день — 25 апреля. Начались митинги, демонстрации, все ходили на различные собрания; там спорили, выкрикивали лозунги, разбрасывали листовки. У нас создали отделение профсоюза, а меня по малолетству не приняли, было очень обидно. Потом я стал помогать расклеивать плакаты. Три моих старших товарища по гаражу сказали, что они давно состоят в компартии, как-то я увязался за ними и пошел на митинг коммунистов.

Через площадь, где проходил митинг, как раз в это время проехал на машине администратор нашего гаража и увидел меня. На следующий день он вызвал меня к себе и заорал: «Ты что же, дрянь сопливая, тоже записался в коммунисты?» Я ответил, что еще нет, пока ходил послушать. Он спрашивает, кто меня надоумил, с кем ходил. Ответил, что один. Администратор больше ничего не сказал и вытолкнул меня за дверь. В конце той же недели со мной приключилась еще одна история. В Фуншале прошла демонстрация против яхты «Аполло». Это американское судно принадлежало Центральному разведывательному управлению США и в те дни стояло у причала в порту Фуншала. Демонстранты пришли в порт, стали скандировать: «Долой агентов ЦРУ!», «Вон с Мадейры прислужников империализма!» Кто-то из ребят стал бросать в яхту камни. Я тоже бросил несколько камней. Не знаю, каким образом узнал об этом администратор, но когда в понедельник я пришел на работу, то он выставил меня за ворота и запретил появляться в гараже. Так я был уволен. С рабочими моего возраста не заключали никаких трудовых соглашений, поэтому нелояльных просто выбрасывали за ворота — и дело с концом...

В поездках по Мадейре меня сопровождали, помимо Сантуша, разные люди, но так получилось, что в Камара-ди-Лобуш мы поехали именно с Жозе.

Камара-ди-Лобуш — это второй по величине рыболовецкий порт Мадейры. Первый — Машику — расположен в 26 километрах к востоку от столицы острова. В Камара-ди-Лобуш мы попали в канун праздника в честь покровителя рыбаков и мореплавателей Сан-Педру — Святого Петра. Честно говоря, этот городок можно назвать портом лишь с большой натяжкой: в небольшой бухточке помещалось десятка три парусных лодок и небольших шхун, из которых самая крупная, водоизмещением — на глаз — тонн сто, выглядела среди остальных Голиафом. На таких судах уходят в океан рыбаки Мадейры, на них — в случае удачи — возвращаются домой с уловом. Это истинные сыны моря, настоящие потомственные моряки, при первом же знакомстве с которыми испытываешь чувство глубочайшего уважения.

По случаю праздника никто в море не выходил. Жители одевали в торжественный наряд улицы поселка: развешивали между домами гирлянды бумажных цветов и свежесрубленные сосновые лапы, наверное, привезенные из какой-нибудь дальней долины — никаких лесных чащ поблизости не было. На небольшой площади, примыкающей к бухточке, сооружали из посеревших от времени досок небольшой помост для оркестра — какой же праздник рыбаков без танцев под духовой оркестр местной пожарной команды!

Большинство рыбацких семей живет не в Камара-ди-Лобуш, а чуть в стороне от него, в поселке под названием Ильеу, что в переводе означает «Скалистый островок». На самом деле никакой это не островок, а просто на склоне горы вырублены уступы, где теснится чреда неказистых хижин барачного типа. Вдоль жилищ идет выложенная булыжником мостовая метра четыре шириной, отгороженная от обрыва каменным парапетом, достаточно высоким, чтобы ребятня ненароком не свалилась в океан.

Жители Ильеу всей коммуной тоже усиленно готовились к празднику. Женщины, вооружившись жесткими щетками с длинными ручками, скребли булыжник мостовой, поливая его морской водой. Около единственной колонки с пресной водой выстроилась очередь людей с бидонами и кувшинами в руках. Тут же мамаши купали в лоханках и корытах чумазых ребятишек. Дети визжали от удовольствия, некоторые горько рыдали, женщины смеялись, сердились, громко перекрикивались, поодаль старик в кожаном фартуке, зажав в губах десяток мелких гвоздей, прибивал каблук к туфле какой-то местной модницы.

Жозе Сантуш пригласил меня зайти в один из бараков: «Можно-можно, не стесняйтесь, хозяева не возражают». Две маленькие комнатки метров по шесть каждая. В первой — трехконфорочная плитка в углу на ящике, рядом два небольших баллона с газом, на гвоздях развешана одежда, прикрытая простыней. Здесь живет семья из шести человек: отец, мать и четверо детей, старшему — десять лет. Потолка в комнатах нет, над стропилами виднеется крыша из белой жести. Уже близится вечер, на улице с океана дует легкий прохладный ветерок, а здесь, в помещении, душно: за день очень накалилась крыша. В таких условиях живет большинство рыбаков Ильеу, и самая серьезная беда в том, что практически никаких надежд на получение от государства нормального жилья у этих людей нет.