Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1983 год

В ожидании проводки, когда в один из вечеров я попросил капитана рассказать о самой трудной арктической навигации, он вспомнил, как впервые шел капитаном в Арктику на слабеньком пароходе. Говорил, что все время шли во льдах и туманах. Нужно было с уважением относиться даже к мелким льдинам, в любое время сохранять ясную голову для принятия решений, выполнения указаний ледокола. Ничего в рассказе Сергиенко не происходило. Просто было им нелегко... И необязательно ломать себе бока или оказаться зажатым во льдах, чтобы сказать, Арктика — она труднодоступная. Пропороть свой борт здесь, в Ледовитом океане, можно и в самой безобидной ситуации...

Только в новое утро мы вышли наконец на большие разводья. На вахте старпома отдали буксир с «Зины Портновой», и теперь, глядя, как идет она независимо, я вспомнил, что два капитана так и не обратились друг к другу по имени и отчеству ни разу за этот тяжелейший переход. Как ни прикидывал я, выходило, что именно у капитана «Зины Портновой» должна была возникнуть потребность ближе узнать Геннадия Семеновича.

— Вы когда-нибудь встречались с капитаном «Зины Портновой»? — спросил я у Сергиенко.

— Нет,— ответил он и, внимательно посмотрев на меня, добавил: — Если встретимся вдруг, разговоримся, узнаем друг друга...

Владивосток — Певек Надир Сафиев, наш спец. корр. Фото П. Голещихина

Нас разбудили мощные трубные звуки, ворвавшиеся в распахнутое окно, которое выходило во двор-колодец многоэтажной гостиницы. Звук повторялся снова и снова. Наконец стало ясно, что это усиленный эхом истошный рев осла.

Город просыпался.

Позавтракав, мы выходим на улицу, где нас ждет Алексей Олегович. Сегодня поездка в Карфаген, в далекое прошлое земной цивилизации. Это прошлое совсем близко от столицы.

Алексей Олегович — советский врач. В Тунисе он в длительной командировке. Вместе со своими коллегами лечит здесь больных. Ему уже не раз приходилось сопровождать в Карфаген гостей с Родины, поэтому держится он как опытный гид.

Место, где когда-то высились дворцы, амфитеатры, храмы, где кипела жизнь государства-полиса — грозы могучего Рима, огорожено. У въезда в заповедник лоточники бойко торгуют открытками, комплектами цветных слайдов, статуэтками «под древность», цепочками «под серебро», позеленевшими монетами, якобы найденными в развалинах. Монет столько, что начинаешь изумляться расточительности древних карфагенян, которые едва ли не мостили свой город деньгами.

Группы торговцев, в основном это бойкие стриженые подростки, атакуют каждую подъезжающую машину, каждый туристский автобус. Процветает ожесточенная конкуренция.

От ворот веером расходятся тенистые пальмовые аллеи, зовущие в покой и прохладу. Проходим по одной из них и попадаем в давно минувшие времена.

В третьей Пунической войне, в 146 году до нашей эры, Карфаген потерпел поражение и был разрушен легионерами Корнелия Сципиона, а все его владения перешли к римлянам. Впоследствии город не раз пытался подняться, но его снова разрушали то вандалы, то сарацины. И вот следы былого могущества — огороженные забором, заросшие травой и кустарником развалины амфитеатров, храмов, колоннад. Повсюду ныне ведутся раскопки. Поток туристов за последние годы увеличился в несколько раз, заметно возросли доходы республики в иностранной валюте, туризм дал работу многим тунисцам, способствовал развитию ремесел.

...Я рассматриваю руины стадиона, заглядываю в зияющие отверстия колодцев, трогаю кладку городских стен.

Со стороны крутого морского берега стена была невысокой, а со стороны суши — крепкая, многоэтажная. Древнейшая часть города — крепость Бирса, вокруг которой постепенно и вырос Карфаген. Где-то здесь, в высшей точке Бирсы, стоял знаменитый храм Асклепий. Отсюда уходили на Рим войска Гамилькара Барки и сына его Ганнибала, а в гавани грузили на корабли боевых слонов, наводивших ужас на конницу противника...

Мы покидаем заповедные развалины со щемящим чувством прикосновения к ушедшему величию античности. И тем ярче краски, громче звуки мира современности, подступающего к бывшим стенам древнего Карфагена.

Город Тунис почти ровесник Карфагена, но в былые времена его затмевал блеск могущественного полиса. Когда в 698 году арабы окончательно разрушили Карфаген, началось постепенное возвышение Туниса. Кого только не видел этот город! Его завоевывали соседи-марокканцы, штурмовали заморские пришельцы — французы и испанцы. Здесь умер король Людовик IX — под городскими стенами, о которые разбился предпринятый им восьмой крестовый поход. В середине нашего тысячелетия Тунисом овладели корсары: пиратское государство какое-то время терроризировало все Средиземноморье, пока его не разгромил Карл V, подчинивший Тунис Испании. У испанцев лакомый кусок отнял турецкий адмирал Синаноли-паша, и страной начали править беи, находившиеся в ленной зависимости от Порты. Каждый бей считал долгом построить себе роскошный дворец. Их немало в Тунисе и в окрестностях города. Дворцы сейчас принадлежат государству, многие из них — прекрасные памятники архитектуры.

Начав «освоение» Средиземноморского побережья Африки, французы в 1830 году захватили Алжир, а через 50 лет вступили в Тунис. Три четверти века страна оставалась французским протекторатом, но 20 марта 1956 года колониальные путы были сброшены, и вскоре на карте мира появилась новая республика Аль-Джумхурия ат-Тунисия. Она установила дипломатические отношения с нашей страной, а в 1960 году СССР и Тунисская Республика обменялись посольствами. Правительство Туниса ведет политику неприсоединения и выступает за превращение Средиземного моря в зону мира.

Когда к Хальк-эль-Уэду, главному порту страны, подплываешь с моря, кажется, что впереди — бескрайнее нагромождение ледяных торосов. Вот-вот сильный ветер закружит, завихрит колючую поземку. Но жаркое солнце охлаждает воображение, и «арктическая иллюзия» разрушается. Между портом и столицей страны на плоской песчаной равнине с редкими кучками белых домиков и островками деревьев расстилается большое соляное Тунисское озеро — Эль-Бахира. Через него проложена дамба, по ней к столице тянется нить железной дороги: время от времени пробегают, громыхая на стыках, четырехвагонные электрички. Удивительно, как эти «экспрессы» держатся на рельсах. Вагон так бросает из стороны в сторону, что невозможно пройти от одного его конца до другого, не упав несколько раз на колени сидящим пассажирам. А ведь скорость движения невелика — километров сорок в час.

Параллельно железной дороге идет асфальтированное шоссе.