Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1986 год

Беда вторая: овцебыки боятся вертолетов и самолетов. Они реагируют на них как на волков — образуют защитное кольцо. Этот способ защиты, безупречный во времена плейстоцена, апробированный еще против львов, когда овцебыки жили в степях, оказался самоубийственным с появлением человека, вооруженного луком и стрелами, а потом ружьем. Один охотник может истребить все стадо, стоящее неподвижно, до падения последнего животного. Некогда, чтобы добыть теленка для зоопарка, истребляли стадо в пятьдесят голов. А охотники говаривали: заплати фермеру, чтобы перестрелять коров в его загоне,— то же ощущение, что и от охоты на овцебыков. Беда с вертолетами в том, что зимой не предусмотренные природой пробежки могут стать роковыми,— перерасход энергии в трескучий мороз.

Степень реакции на низколетящий воздушный транспорт была изучена особенно тщательно: как степень беспокойства зависит от высоты и частоты полетов, смогут ли животные привыкнуть к воздушной технике так же, как к земной.

— Нефтяные компании,— жаловалась руководитель группы биологов Патриция Рейнольдс,— хотят получить аптекарски точные ответы. Например, насколько опаснее, если вертолет пролетит над стадом не пять раз в день, а десять? Хорошо, десять опасно. Тогда поторгуемся: а восемь? Абсурдные вопросы.

Можем точно указать, где размещать оборудование, поселки, где оставить коридоры для прохода животных. Можем предсказать, в какие периоды овцебыки наиболее уязвимы. Эти неуклюжие на вид животные приспосабливались к тяжелейшим условиям. Быть может, овцебыки привыкнут и к близости людей, машин и вышек.

— Экологи норовят остановить прогресс, навесить на Аляску замок, заставить ее жителей носить шкуры! — так категорично высказывается один из конгрессменов. Такая позиция на руку нефтяным компаниям, которые норовят решать судьбу края, не прислушиваясь к чаяниям самих жителей Аляски. Но прогресс прогрессу рознь. Зачем же гусеницами по живому телу природы, если во многих случаях до объезда рукой подать!

Именно такие объезды выискивают специальные группы вроде возглавляемой Патрицией Рейнольдс. Отрадно, что ученые всерьез, притом заранее, изучают, как превратности освоения отзовутся на тундре. Обычно такие группы создаются, чтобы собирать черепки — спасать уже почти безнадежно загубленную флору и фауну. Иное дело: посчитаются ли с выводами и рекомендациями экологов те компании, которые развернут работы на Аляске?

Стоит вспомнить еще одно эскимосское предание. Оно повествует о том, как два молодых эскимоса поспорили: велик ли мир? Не придя к согласию, они снарядились в путь и разъехались в противоположные стороны. Родились дети их сверстников, а потом дети" этих детей. И только тогда спорщики вернулись. А тем рогом для питья, который каждый сунул себе за пояс, они не смогли зачерпнуть воды из родной речки: рога стерлись до кончиков. Вот как велик мир!

Неужели в таком большом мире не найдется места для нескольких сотен умингмаков?

А пока на Аляске катятся по снегам в лютые морозы почти черные лавины животных, полные неуклюжей грации и одетых в дорогие меха. А пока на Аляске под добрым летним солнышком умингмаки пощипывают ивовые прутики, задумчиво, неторопливо и — наученные многовековым опытом общения с человеком — молча.

В. Задорожный

В тот воскресный день, 6 июня 1982 года, когда Израиль напал на Ливан, я был в небольшой подмосковной деревушке. «Неужели это всерьез?» — еще не веря в случившееся, спрашивал я себя. Но переданное вечером по радио сообщение не оставляло сомнений: на юге Ливана идут ожесточенные бои.

Длинная дорога в Бейрут

Почти две недели ушло на оформление документов. Но и после этого добраться до места событий удалось не сразу. Бейрутский аэропорт был закрыт, потому что израильские войска уже находились на подступах к ливанской столице. Оставалось сначала лететь в Сирию, чтобы оттуда попытаться на машине проехать в Бейрут.

Увы, в Дамаске я узнал, что осуществить мой план нелегко: израильтяне полностью блокировали Бейрут и никого, кроме дипломатов, не пропускают. Тогда я связался по телексу с коллегами из бюро АПН в Ливане и попросил помочь. Через день — телеграмма: «Ждем от десяти до двенадцати в поселке Арида в здании таможни».

До израильского вторжения из Дамаска в Бейрут обычно попадали по международному шоссе через горный перевал Дахр Эль-Бейдар. Теперь шоссе было перерезано захватчиками. Пришлось ехать кружным путем.

В назначенное время в сером одноэтажном здании таможни с ливанским флагом на крыше меня ждал заместитель заведующего бюро АПН Иван Проценко. Процедура оформления въезда заняла всего несколько минут. Перелистав мой паспорт, ливанский пограничник задал единственный вопрос:

— Руси?

— Да, журналист.

— Ну, что ж, успехов вам! — Пограничник сделал в паспорте отметку, но, прежде чем вернуть, посоветовал: — В город лучше въезжать через морской порт. Там контроль не такой строгий...

Садясь в машину, я подумал о непредсказуемости журналистской судьбы, опять забросившей меня в Ливан, который уже несколько десятилетий является главным объектом вооруженных провокаций израильской военщины.

Дорога шла через небольшие населенные пункты, где раньше бывать не доводилось. Здесь ничто не напоминало о войне: блестели в лучах солнца вымытые стекла витрин; в овощных лавках шла бойкая торговля; у кофеен за столиками сидели мужчины, не спеша потягивая кальяны. Время от времени в толпе прохожих мелькали вооруженные люди в зеленых пятнистых комбинезонах. Знаков различия разглядеть я не мог и поэтому спросил у Проценко:

— Палестинцы?

— Нет, сирийцы из межарабских сил (Межарабские силы безопасности прибыли в Ливан по просьбе его правительства осенью 1976 года с целью прекратить гражданскую войну. Их основной контингент составили сирийские подразделения.).

Взглянув на часы, он включил радио. Передавали военную сводку. Под Бейрутом шли упорные бои. Израильские корабли и артиллерия вели интенсивный обстрел столицы. Усилились налеты авиации на жилые кварталы. Госпитали и больницы переполнены. В Тире, Набатии и Сайде оккупанты провели массовые аресты. Всех задержанных на вертолетах вывезли в Израиль. На месте разрушенной деревни Ансар захватчики начали сооружать концентрационный лагерь...

— Неужели настоящий концлагерь? — не поверил я.

— Чему ты удивляешься? В Ливане израильтяне бесчинствуют так же, как фашисты во время войны у нас.

За Триполи началась автострада. Машин было немного, и Проценко прибавил скорость.

— Смотри,— сказал он, когда миновали город Библос, и показал на выступавший далеко в море мыс.— Джуния, логово фалангистов.