Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год

Капитан-лейтенант британского военно-морского флота Найджел Тетли впервые услышал о гонках «Золотой глобус» в марте 1968 года и немедленно стал к ним готовиться. Не найдя солидной финансовой поддержки, Тетли решил воспользоваться своей собственной лодкой — тримараном «Виктрес»,— хотя это была обычная серийная модель, предназначенная скорее для семейного отдыха, чем для одиночного кругосветного плавания.

Тримаран — это бескилевая платформа на трех поплавках. Такая конструкция придает большую остойчивость и позволяет развить немалую скорость — при хорошем ветре лодка буквально скользит по гребням волн, делая до 22 миль в час. Однокорпусному судну такое недоступно. Загвоздка лишь в том, что если тримаран перевернется, то это уже окончательно.

Тетли сам переоснастил свою лодку и 16 сентября вышел в море.

Дональд Кроухерст тоже решил идти на тримаране, хотя практики в обращении с ним не имел никакой. Было очевидно, что выйти раньше конца октября — крайнего срока, установленного для участников гонок,— не удастся, и нечего надеяться обойти моряков, стартовавших раньше. Оставалось идти на побитие рекорда времени, а для этого требовалась действительно быстроходная яхта. Кроухерст решил построить тримаран наподобие «Виктрес» Тетли, но с обтекаемыми, усиленными надпалубными сооружениями и массой электронных устройств, повышающих безопасность плавания. На все это, конечно, требовались деньги, но Кроухерст преодолел и финансовый барьер.

Тримаран был задуман как коллекция новинок. На верхушке мачты предполагалось расположить «мешок плавучести»: если лодка ляжет на бок, электронные датчики, расположенные в трюме, подадут сигнал, и мешок автоматически наполнится воздухом из баллона. Имелось также множество других электронных устройств, которыми должен был управлять компьютер, установленный в кабине. К сожалению, воплотить эти идеи в жизнь Кроухерсту так до конца и не удалось. Помешали спешка и его собственная несобранность.

Кроухерст отплыл в три часа пополудни 31 октября, незадолго до истечения крайнего срока. И сразу же начались неприятности: выяснилось, что «мешок плавучести», накануне в спешке прикрепленный к мачте, зажал намертво два фала, так что нельзя поднять ни стаксель, ни кливер. Кроухерст потребовал, чтобы его отбуксировали в гавань и там починили такелаж. Наконец против сильного южного ветра он вышел в залив Лайм и исчез в пелене моросящего дождя.

Плывя по Ла-Маншу, Кроухерст разобрал груды имущества в кабине и на палубе, но в последующие несколько дней безнадежность затеи проступала все отчетливее. Стал барахлить авторулевой, обнаружились дефекты герметизации люков — левый поплавок принимал воду. У Кроухерста была мощная помпа, но в суматохе сборов пропал длинный гибкий рукав для откачки воды из отсеков. Теперь это можно было сделать лишь вручную — медленный и изнурительный процесс, совершенно бессмысленный в бурном море, потому что, как ни откачивай, в открытый люк будет постоянно хлестать вода.

15 ноября Кроухерст подвел черту своим бедам, записав в журнале: «Во мне растет мучительное понимание того, что скоро придется взглянуть в лицо фактам и решить участь плавания. Кошмарное решение!»

Однако 18 ноября, сумев связаться по радио с женой Клер и своим основным кредитором Стэнли Бестом, Кроухерст даже не обмолвился о возможности схода с дистанции. Свое местонахождение он описал таким образом: «В нескольких сотнях миль к северу от острова Мадейра». В следующем разговоре с Бестом через два дня Кроухерст опять умолчал о возможном прекращении плавания, но предупредил, что, вероятно, не сможет выйти в эфир из-за неполадок в генераторе. Он был не в силах признать себя побежденным...

Еще один участник гонок — Алекс Кароццо, который вышел в море в последний момент,— не испытывал подобных сомнений. Тридцатишестилетний пылкий итальянец был опытным моряком. Участником гонок «Золотой глобус» он стал весьма странным образом. Заявив о своем участии в гонках одиночек по Атлантике, организованных газетой «Обсервер», Кароццо вышел из Плимута и в бескрайних просторах океана по невероятной случайности встретился с Джоном Риджуэем, который только что отправился в кругосветное плавание. Возможно, вследствие этого Кароццо и вернулся в Англию, чтобы построить лодку специально для безостановочной кругосветки. Времени оставалось мало, и на создание лодки оригинальной конструкции ушло всего семь недель, К несчастью, в Бискайском заливе у Кароццо начались жесточайшие боли в животе; по радио поставили диагноз — язва желудка. В конце концов лодку Кароццо пришлось отбуксировать к побережью Португалии, в Опорто.

Таким образом, серьезную угрозу для Робина Нокс-Джонстона представлял только Муатесье — 26 октября его видели уже у мыса Доброй Надежды. Знатоки подсчитали, что при таком ходе он может прийти к финишу одновременно с Нокс-Джонстоном и уж наверняка покажет лучшее время.

По словам Нокс-Джонстона, «только такие новости и могли меня пришпорить». Он вновь поднял парус и направился к мысу Горн. Порой по 16—17 часов кряду приходилось ему проводить у руля.

Вышел из строя передатчик, так что мореплаватель не мог в случае нужды позвать на помощь или сообщить свое местонахождение.

Нокс-Джонстона постоянно мучили изнурительная однообразная работа и неудобства: сырая одежда, хроническое недосыпание, частые нервные срывы, ожог на руке (пролил кипящую овсянку), неполадки на борту, борьба с переменчивыми ветрами, дующими то с запада, то с востока.

Мыс Горн Нокс-Джонстон обогнул 17 января — был мертвый штиль. Никто не ждал путешественника, ни один самолет не вылетел навстречу... Нокс-Джонстон незаметно скользнул в Южную Атлантику, обогнул Фолклендские острова и вдоль побережья Южной Америки направился к экватору. Теперь догнать его мог только Бернар Муатесье, который 18 декабря у берегов Тасмании, в заливе вблизи порта Хобарт, передал через местного рыбака несколько писем. Затем Муатесье видели 10 февраля неподалеку от Фолклендских островов, в то время как Нокс-Джонстон достиг полосы юго-восточных пассатов.

В районе мыса Доброй Надежды Муатесье приблизился к гавани и с помощью рогатки закинул на стоявший на рейде танкер послание: «Горн обогнул 5 февраля. Сегодня 18 марта. Продолжаю идти без остановки к тихоокеанским островам, потому что я счастлив в море. Возможно, я делаю это ради спасения души».

Муатесье решил окончательно порвать с обществом, которое, по его глубокому убеждению, губит себя практицизмом, загрязнением среды и жестокостью. После того как Муатесье вторично обогнул мыс Доброй Надежды, ему пришлось гораздо тяжелее, чем во время первого плавания по Индийскому океану: он отчаянно сражался с зимними яростными ветрами и волнами. На пути к Таити лодка четырежды опрокидывалась.