Журнал «Если» - «Если», 2003 № 09

Неунывающий двухметровый гигант с добрыми веселыми глазами, знающий все и вся, готовый поделиться своим знанием, уже не сможет увидеть экранизацию «Автостопа», о чем мечтал последние десять лет жизни.

Нам же остается лишь перечитывать замечательные, феерически остроумные книги Дугласа Адамса, всякий раз открывая для себя все новые и новые грани его таланта.

Алексей Архипов

Москва: ACT, 2003. — 445 с. Пер. с англ. В. А. Вебера.

(Серия «Bestseller » ). 10 000 экз.

Наводящие ужас ожившие автомобили — частые гости на страницах произведений Стивена Кинга. Вспомнить хотя бы роман «Кристина» или рассказ «Грузовики» (в экранизации которого сам Кинг выступил в роли режиссера). И вот очередное произведение автомобильной тематики. По заявлению автора, это последний его внесерийный роман, после него писатель заканчивает цикл о Темной башне и уходит на покой.

Оригинальное название романа — «Из «бьюика 8» — не очень хорошо звучит в русском переводе (кстати, у нас бестселлер мирового значения появился всего через полгода после выхода на Западе). Переводчик предложил вариант, поддержанный текстом: сам Кинг устами одного из героев ассоциирует определение «почти как «бьюик» с названием известного романа Клиффорда Саймака «Почти как люди».

Полицейские находят бесхозный автомобиль, ставят его к себе на стоянку, и после этого начинаются настоящие чудеса. «Бьюик 8» (именно так написано на двигателе странной машины) оказывается то ли порталом на другую планету, то ли дверью в параллельный мир — он то засасывает в себя людей, то извергает странные создания. Истории, случившиеся с невероятным автомобилем на протяжении нескольких десятилетий, подаются как рассказы полицейских-очевидцев новобранцу. Однако не автомобиль главный герой романа — в конце мы даже не узнаем тайну его происхождения и что он такое на самом деле. Герои книги — обычные сотрудники взвода дорожной полиции небольшого городка. Многолетняя жизнь простых и честных людей бок о бок с необъяснимым и страшным — вот объект исследования писателя. Действие развивается неспешно, изобилует множеством бытовых подробностей жизни полицейских, вынужденных сохранять в тайне от всего мира существование металлического монстра. Кинг в очередной раз доказал, что может написать серьезный «мэйнстримовский» роман, в котором фантастическое будет служить лишь катализатором поведения персонажей, иллюстрацией, на фоне которой развивается вполне реалистическое действие.

Илья Североморцев

Второй со времен нашумевшей книги «На чужом пиру» (2000) «непроектный» роман В.Рыбакова, судя по всему, опять обречен оказаться на острие жарких дискуссий.

Поначалу «На будущий год в Москве» воспринимается как публицистическая статья. Нервная, острая, полная авторской боли за судьбы родной страны. И в то же время чересчур уж лобовая, прямолинейная, в духе не слишком гибкой патриотической пропаганды, с памфлетным заострением проблем и памфлетными же передержками. В той же манере была написана, кстати, и книга «На чужом пиру».

Альтернативная Россия самого начала XXI века. Точнее, не Россия, а Санкт-Петербург — отдельное государство, находящееся под неусыпной опекой Объединенной Европы. Развал экономики, системы образования и воспитания, сознательное уничтожение остатков науки и деградация всех духовных сторон жизни. Гигантская пропасть между обветшалой бедностью и бьющим в глаза наглым благосостоянием — и столь же наглая коммерческая реклама, смешанная с пропагандой: русские — неполноценная тоталитарная раса, не способная к самостоятельному творческому развитию. Не общество, а стадо равнодушных потребителей чужих объедков.

При этом В.Рыбаков остается привержен — безусловно и неоспоримо — своей неистовой вере в людей. Плохих людей просто нет, они словно не существуют в нашем мире — отделенные от живой реальности бронированным окошечком присутственного места, тонированным стеклом «мерседеса» или мордатым швейцаром на входе в «очаг культуры», где проистекает очередное действо с разговорами о «великом и духовном», плавно перетекающими в обильный фуршет.

Но это всего лишь манекены, призраки, зомби. А настоящие люди — живые. Думающие, чувствующие, часто стесняющиеся своих действий, ошарашиваемые совестью, неожиданно выскакивающей из глубин сознания, подобно чертику из шкатулки. Как журналист Лека Небошлепов, как школьные друзья Лэй и Нат, старый учитель Хотябыч и молодые пограничники на станции в Твери.

И постепенно созданная автором картина становится все более узнаваемой, реалистичной, настоящей. В мелких деталях начинают прорастать приметы нашего быта. Те, которые заставляют думающего человека стыдливо морщиться и отводить взгляд, и те, которые стали уже совсем незаметны, как не заметен уличный шум за окном…

«Право, начальник при фашистском строе и начальник при демократии — совершенно разные вещи, — рассуждает преуспевающий медиа-магнат господин Дарт. — Даже сравнивать нельзя. Кто возьмется утверждать, что это одно и то же, не понимая принципиальной разницы — сам наверняка фашист в глубине души».

Публицистическое преувеличение? Но мне самому приходилось слышать из уст неглупого вроде бы человека рассуждение о том, что донос в Америке и донос в России — совершенно разные вещи: «у них» это признак законопослушания, «у нас» — свидетельство тоталитарного сознания и духовной деградации.

Увы, даже, казалось бы, откровенно пародийное описание торжественного заседания Санкт-Петербургского научного центра, посвященного годовщине роспуска Академии Наук, выглядит чересчур уж реалистично, а речи его участников подозрительно напоминают реляции о новых открытиях в области пресловутой «торсионной физики».

Конечно, преследования рудиментов советской культуры у нас пока не наблюдается, скорее, наоборот. Никто не бросает инакомыслящих в психушки-«новодворки», не карает за несанкционированный просмотр фильмов «А зори здесь тихие…» или «Доживем до понедельника». Но вот описание переезда московско-петербургской границы выглядит у Рыбакова до боли знакомо — особенно для того, кому довелось пересекать границу незалежной Украйны. Прочие детали окружающей среды тоже привычны глазу и слуху: деградация культуры, тупость рекламных слоганов, велеречивая пустота телевизионных рассуждений, показное богатство и замаскированная нищета. И низведенная до уровня нестерпимой пошлости масс-культура, навязчиво лезущая изо всех щелей. Автор будто задался целью заставить читателя раскрыть глаза, отворить чувства, начать воспринимать окружающее так, как обязан воспринимать его любой приличный человек.