Шарлотта Буше - Жажда крови

Катрин тихо застонала и закрыла лицо руками:

– О, боже мой!

– Были и другие ситуации подобного рода. Один крестьянин на окраине деревни видел, как по лесу ходил обнаженный мужчина. А двое молодых людей были напуганы до смерти, когда захотели покурить травку на кладбище. Их застукал за этим занятием кладбищенский сторож. Молодые люди рассказали потом, что выглядел он очень странно. У него были ледяные руки и острые клыки.

– Тогда мы ничего больше не можем сделать, – пробормотала Катрин озадаченно.

– Конечно, это большей частью истерия. Люди замечают, что что-то происходит, что с некоторых пор в их деревне что-то не так. Носферату со своим помощником не может быть везде одновременно. Некоторые люди уехали и не собираются возвращаться. Тем не менее влияние демона на деревню растет с каждым днем. Или, лучше сказать, с каждой ночью. Поэтому я и приехал. Мы должны что-то предпринять, иначе пропадет не только деревня. Эта чума распространится по всей стране.

Катрин невесело рассмеялась.

– Разве это не сумасшествие? Мы, что, собираемся спасти человечество с помощью старого распятия и потрепанной Библии?

Герхард взял Катрин за руку и пристально посмотрел на нее:

– Фукс кое-что прочитал в старинных книгах об этих историях. Речь идет о заклинаниях, которые помогают справиться с демоном. Там написано, что лишь кровный родственник заклинателя может противостоять демону и уничтожить его.

Глаза Катрин округлились, когда она поняла, что это означает. Именно ее тетка стала причиной того, что сейчас распространялось по Монзингену, как чума. И она оставалась последней из ныне живущих родственников этой женщины!

– Нет.

– Это последняя возможность. Пожалуйста, не думай, что мне легко тебя об этом просить.

Она резко встала и начала беспокойно ходить по кухне. При этом она, не переставая, качала головой.

– Ты не можешь требовать, чтобы я прошла через все это снова. Это… это бесчеловечно! Мне до сих пор снятся кошмары, каждую ночь. Я не могу это сделать!

– Катрин, – его голос звучал мягко и спокойно. – Я знаю, ты сильная. Мне так же страшно, как и тебе. Но мы должны что-то предпринять.

Герхард поднялся и встал рядом с ней:

– Мы не беззащитны.

Она сделала пренебрежительный жест:

– Хм, распятие… Чем оно может нам помочь, если…

– Я не это имел в виду. В старой рукописи сказано, что демон не выносит искренние чувства: любовь. Любовь делает нас сильнее.

Она смущенно посмотрела на него и затем пробормотала:

– Пожалуй, это самое необычное признание в любви, которое я когда-либо слышала.

– Все это ужасно сложно и запутанно. Но я точно знаю, что мы можем бороться, что эта чума распространяется и что Монзинген вымирает. Как и хотела твоя тетя.

Катрин с сомнением посмотрела на Герхарда:

– Не думаю, что я на это способна. Меня мучает ужасное чувство вины, потому что я думала, что ты… стал одним из них. Это почти чудо, что ты сейчас стоишь передо мной. Но разве не безумие снова испытывать судьбу?

– Мы оставим Фукса одного? Я не могу.

Катрин резко отвернулась и тихо произнесла:

– Какое мне до этого дело?

– А Бернд? Твой муж тебя тоже не касается?

– Что?

– Я не хочу причинять тебе боль, Катрин, но хочу всеми способами уговорить тебя помочь мне. Бернд все еще остается слугой демона, он…

– Замолчи, я не хочу это слышать!

Герхард крепко взял ее за руку и серьезно продолжил:

– Твой муж стал призраком, покорным слугой этого монстра, наверняка уже давно выпившего его кровь.

Катрин задрожала от леденящего душу страха. Герхард обнял ее и отпустил лишь тогда, когда она немного успокоилась.

– Думаю, нам нужно все-таки пару часов поспать. Уже светает. Продолжим разговор позже.

– Герхард! – окликнула Катрин мужчину, когда он уже выходил из кухни. – Я рада, что ты здесь.

На следующий день Вероника вернулась из редакции не с пустыми руками:

– Я сегодня покопалась в архиве. Я была уверена, что уже читала об этой странной секте. Вот. Целая куча материала. Один мой коллега как раз писал на эту тему подробный репортаж. Год или два назад. Тогда он наделал много шума, а сегодня до этого никому нет дела.

Герхард внимательно изучал копии, а Катрин тихо вздыхала. Было заметно, что минувшей ночью она так и не уснула. Под глазами появились темные круги, а взгляд был печальный и озабоченный.

Вероника села рядом с подругой и погладила ее по руке:

– Вчера вечером я подумала, что вы оба спятили, и полночи размышляла над историей Герхарда. Это все звучит так фантастически, так неправдоподобно! – она помедлила и продолжила. – Когда я прочитала этот репортаж, то история стала вырисовываться. Кое-что даже похоже на правду.

– Так ты… нам веришь? – осторожно спросила Катрин.

Вероника улыбнулась:

– Ну, верю – это громко сказано. Но мне кажется, что это возможно.

Герхард тем временем просмотрел несколько статей и задумчиво сказал:

– Кажется, эта секта довольно могущественна. Она «прописана» в замке одного рыцарского ордена в Рейнгау. На первый взгляд, это место встречи эзотериков и поклонников аутентичной истории. Там даже проводятся семинары.

– Я поговорила с коллегой, который делал этот репортаж. Он полагает, что все это выглядит слишком постановочно. У него было чувство, что люди что-то скрывают. Конечно, он не знал, что именно.

– Винтер. Вот кто еще в этом замешан, как я и думал.

Герхард протянул Катрин лист бумаги, на которой была напечатана фотография Элиаса Винтера. Под ней стояла подпись: «Доктор Элиас Винтер руководит семинаром по медитации и духовной рециркуляции в замке рыцарского ордена».

Катрин быстро отложила фотографию в сторону. Она стала еще бледнее. Фотография отчетливо дала ей понять, что история еще далека от завершения. Она так на это надеялась! Но ее бегство лишь отсрочило финал. И теперь оставалась только одна возможность решить эту проблему: вернуться к тому, что почти лишило ее рассудка.

– Ты после этого общалась со своей тетей? – спросил ее Герхард после затянувшейся паузы.

– Да, конечно, я ей звонила несколько раз. Даже ездила к ней. Она остается непреклонной и полагает, что Монзинген должен быть уничтожен. Деревенские жители были не очень-то дружелюбны с моей семьей. После войны наша семья должна была поселиться в Монзингене. Но местные жители были против этого. А моя тетка Эльза Грунд – женщина очень гордая. Она не смогла забыть это и помогла вызвать Носферату.

Вероника ничего не сказала. Все, что она до сих пор слышала, казалось ей слишком неправдоподобным, чтобы быть правдой. Тем не менее, чем больше подробностей она узнавала, тем сильнее в ней крепло чувство, что в этой истории что-то есть…