Леонид Кудрявцев - Космопорт, 2014 № 04 (5)

— Спрашиваешь! — довольно улыбнулся Лёша. — Я о таком всю жизнь мечтал. Правда… Венера меня немного разочаровала.

— И я от неё чего-то большего ожидала, — согласилась Ю.

— Такое ощущение, что понятие «терраформация» было крайне своеобразно истолковано первыми колонистами…

— Что ты от них хочешь? Они ж японцы.

— Юль, я думал вы с японцами вроде как друзья давно…

— Вы с немцами тоже…

— Проехали.

— Приехали.

— Уехали.

— Вот и поговорили, — подвёл черту Лёша и последовал примеру молодой жены — принялся с показным интересом рассматривать вырываемые прожекторами из космического мрака объекты Пояса астероидов.

Какое-то время царило молчание.

— А знаешь, я ведь никогда не говорила, что люблю тебя, — выпалила Ю Лин.

— Эээ… — издал звук недоумения Алексей Спичкин.

— И фамилию твою я брать никогда не собиралась и не собираюсь.

— Муэээ… — Лёшу прошиб ледяной пот.

— Да и вообще твой разрез глаз мне никогда не нравился, — продолжала Ю. — Ты как перепуганная панда с выпученными зрачками.

— Да, но…

— И вышла я за тебя только потому, чтобы насолить своему папеньке, который из-за своей посольской деятельности уже наши корни терять начал. Маму мою на украинку белорусского происхождения променял. Что он в той тупой блондинке нашёл? Я решила ему взбучку сделать.

— Хороша взбучка…

— В постели ты не оправдал тех слухов, которые про вас ходят… — Ю Лин продолжала вбивать гвозди в гроб жизни Лёши. — Наши парни ничем вас не хуже, а кое-где даже умелее.

— И дальше-то что? — со щенячьей надеждой спросил Алексей. Ему очень хотелось услышать что-то вроде: «Эй, глупыш, ну ты и доверчивый, ну ты и смешной! Тебя проще разыграть, чем пятилетнего ребёнка! Ха-ха!»

Но нет!

— Не знаю, Лёша, — вздохнула Ю Лин.

— И прости за эти слова. Я не должна была их тебе говорить. Я вообще не должна была портить тебе жизнь.

Лёша открыл было рот, но слова застряли в пересохшем горле рыбьими костями.

Так мечта всей его жизни «Познать межпланетное путешествие» в считанные минуты превратилась в сущий ад.

Ю Лин вышла из номера.

— Но я ведь люблю её! — произнёс Лёша покрытому желтоватым льдом астероиду.

Астероид ничего не ответил.

«ШаттлБуран-666-999» с гордым названием «Неовояджер» пересёк черту и оказался во Внешней Солнечной системе. Логичнее было бы первую остановку сделать на каком-нибудь из спутников Юпитера, но у распорядителей рейса были другие планы. Обзорный полёт без посадок, с многочисленными ракурсами наблюдения Кентавров и тел Пояса Койпера. И только после этого — первая посадка на Тритоне, в космопорте одной из колоний проекта РУК.

«Неовояджер» — представитель звёздных лайнеров последнего поколения. Хотя определение «звёздный лайнер» не совсем применимо к громадине длиной в два с половиной, шириной в полтора и высотой в один и два километров. Тут более уместно название «космический город».

Разумеется, такие техногенные гиганты строятся непосредственно на орбитальных заводах либо на заводах, расположенных на космических телах с минимальной гравитацией. Вздумай какой-нибудь нерадивый конструктор построить подобное чудо техники, скажем, на Земле — там оно и осталось бы, либо развалилось при попытках вывести его на околоземную орбиту. Проходили уже лет пятьсот назад.

Высадка и посадка пассажиров с лайнеров осуществляется челночными шлюпками.

На следующий день (на звёздных лайнерах поддерживался стандартный размер суток с имитацией на жидкокристаллических стенах красочных пейзажей с обязательным атрибутом — движущимся по своей орбите в соответствии с установленным временем светилом), Лёша проснулся позже Ю Лин. Она сидела в кресле возле искусственного камина и разглядывала свой маникюр, стилизованный под взмахи крыльев разноцветных бабочек.

— Привет, — сказал Лёша.

— Привет, — ответила Ю Лин.

— Я ещё твой муж? — несколько помешкав, спросил Лёша.

— Да, — спокойно ответила Ю Лин.

Лёша встал перед ней на колени, обнял и расплакался. Плакал он тихо, едва всхлипывая, словно стеснялся своих выплеснутых эмоций.

А потом они поцеловались.

А потом Ю Лин ему и сказала:

— Эй, глупыш, ну ты и доверчивый, ну ты и смешной! Тебя проще разыграть, чем пятилетнего ребёнка! Ха-ха!

Лёша сильно ущипнул себя, боясь, что проснётся. Но он не спал. Это было на самом деле.

— Это жестокая шутка, — сказал Лёша, натягивая брюки.

— Я знаю, — ответила Ю. — Я бываю очень жестокой. — А потом добавила: — Никогда больше не заикайся при мне о японцах.

— Но ведь кровавым событиям в Нанкине больше тысячи лет, — не удержался Лёша.

— При чём здесь Бойня в Нанкине? — раздражённо спросила Ю. — У меня бабушка была чистокровной японкой. И… Так, я не хочу об этом говорить. Я сразу начинаю злиться. Хватит. И больше никогда, хорошо?

— Хорошо, — очень серьёзно кивнул Лёша. — Извини меня.

— Ты меня извини.

Они примирительно обнялись.

— Но ты мне и на самом деле никогда не говорила, что любишь, — сказал Лёша.

— И не скажу, если будешь затрагивать запретные темы, — нашлась с ответом Ю.

— Не буду, — кивнул Лёша.

Вова Цыбулин в простой, скучной жизни, и Драдон Великолепный — бывший паладин, ныне тёмный граф Приморья в «Тринадцатой фантазии дракона» чувствовал себя великолепно.

И в самом деле, почему бы не чувствовать себя великолепно после того, как выпустишь кишки какому-нибудь новичку-ботану? Драдон Великолепный возвышался над телом сражённого им врага. Тело было облачено в голубую мантию с серебряными нашивками в форме молний — атрибут одежды магов Северья. Этот невежа осмелился прилететь сюда на своём драконе породы карликовый рылоклюв. Обугленное тело этого дракона, кстати, лежит в овраге. Снежок здорово позабавился…

Любимец графа Драдона крюкокрыл по кличке Снежок был цвета выколотых глаз, если смотреть на мир этими самыми выколотыми глазами. Менее поэтичное описание цвета — чёрный и лоснящийся, как нефть. Разве что в подбрюшной складке выбивалась из какофонии чёрной ночи белёсая чешуйка. Одна-единственная, но и её оказалось достаточно, чтобы грозный крылатый зверь получил такое несерьёзное прозвище. Чешуйка и вправду была похожа на снежинку.

Отбросив чванливую брезгливость, доставшуюся в наследство от жизни в качестве паладина, граф Драдон обшарил тело сражённого им врага на предмет полезных предметов. Несколько серебряных монет, одна золотая, свиток с заклинанием «каменные ножницы», ручной мушкет, связка ключей, красный льняной платок и, пожалуй, всё.

Ключики можно оставить себе в качестве объекта шантажа. Драдону они без надобности, но могут представлять ценность для заносчивого сопляка, чьё тело сейчас валяется у ног графа. Наверняка, реинкарнировавшись и набравшись сил, юный маг пожелает вернуть свою собственность и, главное, отомстить графу за его негостеприимство.