Журнал Поляна - Поляна, 2014 № 03 (9), август

Этот древнейший индоевропейский корень исконно был связан с идеей поддержки, «держания», «подпирания», опоры. Друг — это то (тот), на что (кого) можно опереться.

Что такое «дружить»? Дружить — значит поддерживать друг друга, опираться друг на друга, держаться друг за друга.

Очень симптоматично, что дети чаще говорят не «дружить», а «дружиться» («Давай дружиться!»). Устами младенца глаголет истина. В древнерусском языке был как раз глагол «дружитися», а глагол «дружить» имел более узкое и не такое глубокое значение: быть дружками на свадьбе (дружка — это свадебный распорядитель, приглашаемый женихом, что-то вроде шафера или тамады).

Итак, в этом корне заложена идея неразрывной взаимосвязи. В принципе можно сказать, что слово «дружба» («дружить») — самое «системное» слово языка.

Что такое система? Это взаимосвязанные элементы (минимум — два). Если А, то Б, если Б, то А. Если один из друзей не друг («и не друг, и не враг, а так», как в песне В. Высоцкого), то дружбы уже никакой нет. Нельзя дружить «в одну сторону».

Люди везде и всегда понимали и чувствовали, что самое надежное в человеческих отношениях — это как раз такая «системная взаимосвязь». Измена, предательство всегда считались страшным грехом. Вспомним хотя бы, пожалуй, самое известное предательство в истории человеческих предательств Иуды Искариота. Да и Каин, убивший своего брата Авеля, — тоже был предателем.

Поэтому это корневое гнездо стало одним из самых «востребованных» в индоевропейских языках. Оно имело, помимо тех значений, которые оно имеет в современном русском языке, множество смысловых «изводов». Например: отряд, муж, сонаследник, добиваться, князь, общительность, соединяться, оказывать военную поддержку, сильный, крепкий, прочный, выполнять приказание и др.

Дружба — понятие универсальное, оно объединяет и отдельно взятых людей, и страны, народы («дружественные страны», «дружба народов», «содружество государств»), и людей со всем миром. Мы говорим: «друг свободы», «друг степей», «дружить со спортом», «зеленый друг» (о деревьях, растениях), «четвероногие друзья». Мы можем обращаться словами «друг» и «друзья» к совершенно незнакомым людям, выражая свою доброжелательность, расположение.

Жалко, что многие слова с корнем «друг» в современности либо утеряли ряд своих значений, либо просто ушли из употребления.

Например, слово «дружень». Это раньше была «военная дружина», и «пионерская», и «добровольная народная» (которую, кажется, начинают возрождать), и «ледовая» (в хоккее). Дружина — это и артель, и жена, и подруга, и община. Было такое мужское имя — Дружчик Дружкович. Красиво.

Сейчас слово «дружина» слово употребляется значительно реже. Существовали, но исчезли из нашей речи такие слова, как «друзяка», «дружелюбивый», «дружий», «дружник», «друголюбивый», «другобица», «другиня», «дружененавидец» и множество других.

И все же корень активно живет. Вспомним: мы живем в России, а Россия входит в Содружество Независимых Государств. По сути дела огромная Евразия от Камчатки до белорусских лесов, и от Ледовитого океана до Памира — объединена этим корнем.

Так что «ребята, давайте жить дружно».

«Жертва» — очень интересное слово. Можно даже сказать: слово странное, мистическое. И очень русское, объясняющее многое в национальном характере.

Древнейший еще общеиндоевропейский смысл этого корня — «взывание», «превозношение», «восхваление» (разумеется, божества).

Превозносить и восхвалять божество, взывать к нему нужно было не только словами молитвы, заклинания, но через принесение ему конкретного дара — жертвы. В узком смысле имеется в виду жертва, которая приносится в дар божеству жрецом в процессе жертвоприношения. Именно это значение обычно и указывается первым в словарях.

Но есть у этого слова и более широкий, обобщающий смысл.

«Жертва» в русском языке — это по сути все, что отдается во имя чего-то. Чего-то важного, ради чего вообще-то «стоит отдавать», даже если речь идет о самом человеке, его жизни.

Мало того, «жертва» — это еще и тот, кто пострадал или погиб от чего-либо: от землетрясения, несчастного случая, злого умысла.

Интересно, что во многих других языках (английском, французском, испанском и др.) эти значения «обслуживаются» совершенно другими корнями. Одно дело — «sacrifice» и совсем другое — «victim».

«Sacrifice» — это, так сказать, «высокая жертва». «Приносить жертву», «ценой больших жертв» и т. п. — это «sacrifice». А «стать жертвой» преступника или выбрать себе «жертву для убиения» — это «victim».

А есть, например, в английском еще и «offering» «donation», «endow». (Кстати, «жертвователь» — это «donor», «жрец» — «priest», а «жертвенник» — «credence»…) У нас тоже есть «дары», «доноры», «подарки», «доноры», «презенты» и т. п., но это другое.

Русский язык упорно объединяет это большое и пестрое смысловое поле одним корнем. Что ж объединяет обряд древнего жреца, «принесение себя в жертву Родине», «пожертвование денег детскому дому» и «жертву ДТП»? Почему во фразах «я принес себя в жертву идее» и «я стал жертвой землетрясения» мы мыслим себя именно как жертву ?

Да по той же самой причине, по которой, например, святыми на Руси становились и становятся «просто убиенные» (Борис и Глеб, царская семья). Человек пострадал, принял муки, значит он уже принес себя в жертву чему-то высшему: Богу, Справедливости, Правде. «Просто так», впустую люди на земле не страдают. Отсюда вечная любовь русских ко всем «несчастененьким», о чем так много пишет русская классическая литература. Перечитайте, к примеру, Достоевского: все маленькие, убогие, пьяненькие, как Мармеладов, «униженные и оскорбленные» — все это никакие не «victim», а самые настоящие «sacrifice».

Русский человек всегда и во всем, даже в мелочах, апеллирует к высшим силам. Например, лингвистам хорошо известно, что самые сокровенные, интимные чувства русские выражают обобщенно-лично: «мне взгрустнулось», «мне не верится», «мне не дышится», «мне не естся» и «мне не пьется», «чудится мне» и т. д. Внутренний мир человека напрямую связан с Небом, Вечностью, Бытием, Абсолютом, Богом. И все, что происходит с человеком, происходит не просто так.

Мы все — словно древние жрецы. И каждый миг своей жизни стоим у невидимого жертвенника и совершаем бесконечный обряд жертвоприношения.

Слово «жертва» — очень важное слово. Оно помогает найти в жизни высший смысл.

Конечно, тому, кто его ищет.

Корней Иванович Чуковский назвал свою знаменитую книгу о языке «Живой как жизнь». Если рассматривать это название поверхностно, то перед нами простая тавтология. Что-то вроде «красивый как красота» или «умный как ум». Если же вдуматься в него поглубже, то мы увидим: оно очень непростое и в высшей степени оригинальное.