Журнал Российский колокол - Российский колокол, 2016 № 1-2

На следующей станции он выходит на перрон. С неба огромными хлопьями валит снег. Но его этот снег не радует. Он по этому снегу прогуливается. Негде ему больше «прогуливаться»! Пока ещё не всё потеряно. Ещё есть время, но нет поезда, который бы довёз его до той станции, на которой он пересядет на другой поезд. И тогда успеет на свидание со своей девушкой.

По путям маленькой станции раскатывается маневровый тепловоз. И у молодого человека возникает дерзкая мысль:

«А вдруг…» Он забирается по лестнице к машинисту тепловоза.

Тот страшно ругается и собирается выкинуть его вместе с предлагаемыми деньгами. Молодой человек, заикаясь и сбиваясь, рассказывает свою историю. А ночь-то предновогодняя! И как же в такую ночь без чудес? Машинист соглашается отвезти его на соседнюю станцию, потому что у него последний рабочий день перед уходом на пенсию. И когда-то давным-давно не дождалась его девушка. Вернее, задержали его в армии по не зависящим от него причинам. А девушка, не поверив в это, вышла замуж за другого.

И вот по бескрайнему полю, засыпанному только что выпавшим кипенно-белым снегом, мчится тепловоз с единственным вагоном. В боковые окна весело таращатся огромные звёзды. И кажется, что тепловоз едет не по колее, а прямиком по полю, ослепительно светя своим прожектором. Гудят рельсы, суетятся колёса, устало урчит мотор.

На этом самом месте папа отворачивается и украдкой смахивает слезинку. Почему он отворачивается, когда я всё равно ничего не вижу? Какие вы непонятливые! Всё очень просто. Когда папа рассказывал эту историю в самый первый раз, на мою ладошку, именно в этом месте, упала крупная слезинка. Но я уже большая, я всё понимаю. И поэтому делаю вид, что ничего не заметила.

Пусть попереживает! А потом папа обязательно закончит свой рассказ словами: «Я всё ещё успеваю. Тепловоз уверенно мчит меня на встречу с моей судьбой. А мы с машинистом пьём шампанское прямо из горлышка. И во весь голос орём песню, не помню, как она называется, но там есть прекрасные слова: «Выпьем за любовь!»

Познакомились они глупо! В подземном переходе, соединяющем черноморский санаторий с морем. Не всем же знакомиться на побережье Индийского океана. Иногда знакомятся именно так.

Правда, не всегда с таким шумом и грохотом, но что поделаешь?

Столкнулись два одиночества, будто небесные тела, мчащиеся с постоянно возрастающим ускорением и с совершенно безразличной целью движения. Он шёл не торопясь по переходу. Куда спешить? А главное, зачем? Она, как и положено женщине, шпарила по встречке. Столкновение не было роковым, даже носов никто не расквасил. Но шума было произведено предостаточно для последующего ехидного обсуждения во время ужина в столовой, за соседним столиком. Оказывается, даже в столовой они сидели почти рядом. И тот столик, за которым им «промывали косточки», оказался как раз между ними. Но это не важно. Важно то, что она уж так возмущалась, так возмущалась!

И путался-то он у неё специально под ногами. И шёл-то он совершенно не туда, куда надо, и самое главное – не там. И что она никогда в жизни не встречала умных мужчин.

И что обязательно пожалуется мужу. Но это не помешало им, после того как она замолчала, обменяться телефонами. А самые вездесущие языки санатория утверждали, что видели их потом только вместе. Курортный роман, понимаете ли! Да какой там роман! Они даже ни разу не поцеловались.

Так и ходили по территории санатория, взявшись за руки. Но и в этом, возможно, был свой резон. Гид во время морской прогулки пошутил было: «Женщина, да отпустите вы своего ненаглядного. Ничего ему не угрожает. Русалки в море не водятся. По крайней мере, их здесь давно не встречали!» Но море слишком сильно шумело, и шутка повисла в воздухе.

Не знаю, что заставляло их держаться вместе. Может быть, общая беда. Были они слепыми. А может, и ещё что, кто знает!

Она не видела с рождения. Редкое генетическое заболевание женщин, передающееся по материнской линии и напрочь перечёркивающее всякую надежду. Но она давно уже смирилась и даже не представляла, что это такое – видеть.

Он ослеп в результате автомобильной аварии. Гонял раздолбанные автомобили из стран бывшего соцлагеря. Дело спорилось. Да и что в этом сложного? Пригнал – продал. Главное – купить подешевле да продать подороже. Браткам отстегнуть не забыть. Монтировка всегда под рукой, справа от сиденья, так ведь на ствол-то не полезешь! Но, несмотря на все подводные камни, дела потихонечку шли. И ничто не предвещало беды…

В конце лета пришлось гнать машину из Прибалтики. Вполне приличная «шестёрка». Мода на иномарки ещё не пришла.

Не доезжая до города километров двести, остановился на обочине, размял затёкшее тело. Масло, тормозуха, тосол – все нормально. Впереди со скрежетом притормозил мотоцикл. Двое пацанов, лет этак по четырнадцать, в трусах и, конечно же, без шлемов, мотоцикл без глушителя. Ревёт как гоночный. Вот девчонки, наверное, млеют! Сам такой был. Захлопнул капот и с места рванул, ну не так, как сейчас модно, с пробуксовкой всех четырёх. Но торопиться надо! Посмотрел в боковое зеркало, перевёл взгляд вперёд.

И скорее интуитивно почувствовал, чем увидел, как мотоцикл, взревев подобно раненому зверю, устремился наперерез. Машинально вдавил педаль тормоза до упора. Неприятно запахло жжёной резиной. В каких-то миллиметрах разминулся с мотоциклом.

А со встречным «КамАЗом» разминуться уже не успел. Страшным ударом машину швырнуло в овраг. Очнулся явно не в машине, на чем-то твёрдом. Боли не чувствовал. Сильно звенело в ушах. Небо уплывало куда-то в сторону. И огромные чёрные капли катились то ли перед глазами, то ли внутри самих глаз. Попробовал смахнуть. Почувствовал резкую боль в животе. Капли покатились ещё быстрее. Медленно навалилась пустота. Вой сирен реанимационного автомобиля он уже не слышал.

Не видел и не слышал ещё многое. И как всем гаражом приехали ребята, с предыдущего места работы, сдавать кровь. И как делали операцию. И как говорили родственникам: «Готовьтесь, шансов никаких». Но один-единственный шанс, уж не знаю из скольких тысяч, всё же нашёлся.

…Очнулся Андрей внезапно, будто от долгого и кошмарного сна освободился.

Какой ещё Андрей? Да обыкновенный! Называть его обезличенно, после второго рождения – не совсем хорошо.

Сильно чесался послеоперационный шов, и нестерпимо хотелось пить. «Ну вот мы и проснулись». «Очень приятный женский голос. Прямо ангельский какой-то, – подумал, – наверное, специально содержат в штате докторш с такими голосами, чтобы пациенты влюблялись и скорее выздоравливали». Внутренне улыбнулся своей мысли и почувствовал, что даже от этой мысли страшно устал. Хотел ещё что-то подумать, но не успел. Провалился в беспокойный, горячечный сон. Он снова за рулём той злополучной «шестёрки». Снова останавливается перед перекрёстком. Снова выкатывается мотоцикл с возбуждёнными пацанами. И снова он пытается уйти от столкновения. Снова и снова…