Ингмар Бергман - Улыбки летней ночи

Дезире. Нет, Фредрик Эгерман, я хочу получить свою награду в этом мире.

Постучав в дверь, входит служанка. Она несет какие-то предметы туалета. Шуршит шелк, белые кружева каскадом низвергаются из рук старухи, одетой в серое.

Извини меня, я переоденусь.

Фредрик. Пожалуйста. Мне выйти?

Дезире. Не говори глупостей. (Она заходит за ширму и с помощью костюмерши снимает белье.)

Фредрик. Кровь все еще сочится.

Дезире. Малла, у тебя есть немного теплой воды?

Mалла. Да ты что? Вот же полная ванна. Обе наклоняются за ширмой, слышен громкий плеск.

Дезире. Фредрик.

Фредрик. Да?

Дезире. Поди сюда на минуточку.

Он подходит к ширме.

Я так же хороша, как тогда? Или годы изменили меня? Отвечай честно.

Фредрик. Ты все так же хороша и так же желанна.

Годы придали твоему телу совершенство, какого недостает и самому совершенству, твое тело волнует, а совершенству это свойство не дано.

Дезире. Ты вычитал это в какой-нибудь книге?

Фредрик. Глядя на тебя, я для самого себя неожиданно становлюсь поэтом. А читаю я только своды законов.

Дезире. Представление окончено. Иди сядь на диван.

Смеясь и качая головой, Фредрик послушно отходит от ширмы. Выходит Дезире, с головы до ног завернутая в банную простыню. Царственным жестом она воздевает руки.

(На мгновение она позволяет себе увлечься собственной декламацией. Глаза ее темнеют, она сжимает кулаки, потом так же внезапно поднимает глаза и улыбается чуточку смущенно.) Это Федра, она всегда выражалась очень патетично, хоть и была немножко аферистка.

Малла, которая терпеливо наблюдала за всем этим из-под своей старой соломенной шляпы, наконец не выдерживает.

Малла. Дезире, ты собираешься выступать до утра или дашь мне наконец возможность одеть тебя?

Дезире. Ну вот, Малла рассердилась.

Малла. Малла не сердится, а хочет спать.

Дезире. Не будь у меня Маллы, которая приглядывает за мной, меня бы швыряло как щепку по волнам. (Дезире вдруг преображается в смиренную и благонравную девицу. Потом отвешивает Малле звучный шлепок и покорно позволяет ей себя одеть.)

Малла. Черт возьми, ее и так швыряет как щепку по волнам.

Дезире. Как ты думаешь, этот господин красив и заслуживает серьезного отношения?

Малла. Я прекрасно знаю Фредрика Эгермана. На него ни в чем нельзя положиться, мы обе знаем это. Дезире. Да, на него ни в чем нельзя положиться. Малла. Годы летят, Дезире, ты и оглянуться не успеешь, как переступишь роковую черту и окажется, что наступил август.

Дезире. Малла говорит, что я растратила свою молодость на недостойных мужчин.

Малла. Всему свое время: и безрассудству, и серьезности. Смотри, останешься старой девой да еще покрытой шрамами.

Дезире. Куда ты девала мое красное платье?

Малла. Ты собираешься на праздник?

Дезире. Я собираюсь на праздник с Фредриком Эгерманом. Мы будем вспоминать былое.

Фредрик поднимает голову и кидает взгляд на Дезире.

Она тоже улыбается ему со скрытым вызовом.

Прошу считать эти слова официальным приглашением на бокал вина.

Она ныряет в свое красное платье и исчезает под массой пышных цветов и струящегося шелка. В то же мгновение раздается стук в дверь, и тощий, с типичным видом язвенника режиссер просовывает голову в щель.

Фердинанд. Ты что, собираешься провести здесь всю ночь? Когда наконец бедный больной человек сможет запереть театр и отправиться домой лелеять свою язву?

Дезире. Что ты за ужасный тип, Фердинанд! Вот тебе две бутылки пива. Забирай остатки бутербродов и этот букет, отнесешь их жене, если ты женат, а напоследок дай мне коленкой под зад.

Фердинанд. Ладно, а зачем? У нас же не премьера была.

Малла (сердито). Не премьера, но, может быть, возобновление спектакля.

Дезире. Помолчи, Малла. Не говори глупостей. До Фердинанда наконец доходит, и его странноватое, полупьяное лицо разрезает пополам широкая ухмылка. Он хватает Дезире за плечи и дважды дает ей коленкой под зад.

Фердинанд. Сзади у нее кое-что есть, у этой девчонки.

Фредрик. И спереди тоже.

Дезире. А также и в головке, но никто в это не верит.

Малла. В том числе я.

Они выходят из театра. Фердинанд, который, кажется, и вправду захмелел, машет им на прощанье рукой, потом ворота запираются за ними. Над головой у них с ясного бесцветного неба светит огромная яркая луна. Малла семенит впереди, скрючившись над своим фонарем, как ведьма из сказки. Фредрик и Дезире идут за ней рука в руке посреди узкой улицы. Слышится неумолчный плеск и журчание реки. Дезире напевает, сначала без слов.

Дезире (поет).

Малла отпирает ворота, и они входят в темный проход, мощенный крупным булыжником.

Дезире (в темноте). Осторожно, Фредрик, здесь у нас большая лужа. Смотри не поскользнись…

Фонарик беспомощно покачивается в темноте, не в силах разогнать этот внезапно наступивший мрак, особенно густой после яркого лунного света. Слышно шарканье подошв, внезапный всплеск, вполголоса чертыхается Фредрик, громко смеется Дезире. Малла поднимает фонарь и освещает неприглядное зрелище: Фредрик сидит в луже, весь мокрый.

Дезире и не пытается сдержать смех. Малла протягивает Фредрику руку, но он взбешен и выбирается из лужи сам.

О, вот теперь мы можем как следует поухаживать за нашим гостем. Как следует позаботиться о нем, чтобы он не простудился и чтобы у него ничего не заболело.

Они пересекают двор, где шелестит на ветру большая липа, и по невысокой лестнице поднимаются на крыльцо.

Малла отпирает дверь с витражами, они дома.

Иди на кухню и раздевайся. Я поищу во что бы тебя переодеть. Малла, приготовь, пожалуйста, горячего пунша.

На кухне горит свет. Дезире приносит халат, ночную рубашку, ночной колпак и уходит. Малла возится у плиты. Фредрик покорно пожимает плечами и расстегивает свою мокрую одежду; он немного стесняется. Малла с ухмылкой раздувает огонь в плите.

Маленькая гостиная красиво обставлена по моде того времени. Дезире стоит на коленях перед камином, растапливая его. Входит Фредрик в шлепанцах, халате и ночной рубашке.

Надо надеть еще и ночной колпак.

Фредрик. Разве что подчиняясь насилию.

Дезире. Ты можешь простудиться. Надень колпак.

Она со смехом водружает ночной колпак ему на голову и ведет его к зеркалу. Он серьезно разглядывает свое отражение.