Иван Радоев - «Красное и коричневое» и другие пьесы

Затемнение. Потом снова светлеет.

Утро следующего дня. Поют птички.

Входят А н о м а л и я и В е л и ч к а.

А н о м а л и я. Скажешь ты мне или нет?

В е л и ч к а. Я тебе уже сказала.

А н о м а л и я. Теперь-то какой смысл скрывать?

В е л и ч к а. Каждый день спрашиваешь. Если бы я… я бы сказала.

А н о м а л и я. Зачем ты меня мучаешь, Величка?

В е л и ч к а. Это ты меня мучаешь.

А н о м а л и я. Вот видишь, обе мучаемся. А скажешь — обеим станет легче.

В е л и ч к а. Я же сказала… Что тебе еще надо?

А н о м а л и я. Если не скажешь, я скажу Аспаруху!

Уходит к себе. Величка всхлипывает. Входит Т о п у з о в, держа в руке портативный магнитофон.

Т о п у з о в. Почему вы плачете?

В е л и ч к а. Я не плачу.

Т о п у з о в. Кто-то обидел?

В е л и ч к а. Никто меня не обижал. А что?

Т о п у з о в. Товарищ Топузов не просто интересуется… Он помогает. (Показывает на дверь Аномалии.) Она?

В е л и ч к а. Она.

Т о п у з о в. А в чем суть дела?

В е л и ч к а. Покоя не дает…

Т о п у з о в. Может, объясните почему?

В е л и ч к а. Я у них в прислугах жила… Десять лет.

Т о п у з о в. В домработницах. В этом нет ничего плохого. Зарабатывали себе на жизнь. И что же?

В е л и ч к а. Сколько лет прошло — и каждый день пристает: «Скажи да скажи!» А что сказать? Все уже сказала.

Т о п у з о в. Что именно?

В е л и ч к а. Неудобно мне…

Т о п у з о в. Перед кем? Перед товарищем Топузовым?!

В е л и ч к а. Каждый день спрашивает… Даже ночью.

Т о п у з о в. О чем?

В е л и ч к а. Пока я у них жила… было у меня что с ее мужем или не было?

Т о п у з о в. А у тебя не было. Правильно?

В е л и ч к а. Правильно. Говорю — не верит. Скажи, говорит, ради моего спокойствия.

Т о п у з о в. Если ради спокойствия, скажи, что было.

В е л и ч к а. Но ведь не было!

Т о п у з о в. Неважно. Важно успокоить человека.

В е л и ч к а. Ужасная женщина. У нее взгляд убийственный. Мужа своего взглядом прикончила.

Т о п у з о в. Как это — взглядом?

В е л и ч к а. Он печенью мучился. Перед тем как ему помереть, у нее десять дней про одно про это разговор. Ухватила меня за руку, подвела к нему, спрашивает: «Было у тебя с ней?» Утром однажды говорит ему: «Тебе стыдно мне в глаза взглянуть!» Он глаза поднял, она как глянет, из него и дух вон…

Входит А л о и с с лекарствами на подносике.

А л о и с. Товарищ Топузов, прошу вас! Лекарства…

Т о п у з о в. Спасибо, у меня свои. Сын присылает из ФРГ. Он у меня там торговый представитель. (Смотрит на ее коротенькую юбку.) Вам не холодно?

А л о и с. У нас на острове Мадагаскаре вообще ходят раздетые. Горячая кровь…

Т о п у з о в. В Болгарии ветры…

А л о и с. Я люблю Болгарию.

Т о п у з о в. Бабушка Величка тоже любит Болгарию.

Алоис улыбается, уходит.

В е л и ч к а. Славная девушка. Выучилась тут на докторшу, теперь практику проходит у доктора Стояновой. С утра до ночи, бедняжка, в беготне. А все равно улыбается.

Т о п у з о в. Людоедка.

В е л и ч к а. Что вы такое говорите, товарищ Топузов! Славная очень девушка.

Т о п у з о в. Я, конечно, не утверждаю. Может, людоедка, может, нет…

В е л и ч к а. Товарищ Топузов, Аспарух меня любит…

Топузов взглядывает на нее так, что Величка не в состоянии понять, есть в его взгляде упрек или нет.

Величка уходит. Топузов погружается в чтение газеты. Похоже, А н о м а л и я только того и ждала. Осторожно входит.

А н о м а л и я. Ливанская трагедия?

Т о п у з о в. Синайский полуостров.

А н о м а л и я. Будет война, товарищ Топузов?

Т о п у з о в. Нет! Если мы возьмем дело мира в свои руки и будем отстаивать его до конца.

А н о м а л и я. Кынчо, наш артист, говорит, в Америке перепись населения проводят… Выясняют, значит, сколько народу лишнего.

Т о п у з о в. Перепись населения проводится совсем с иной целью.

А н о м а л и я. А вообще-то нам живется прекрасно, только вот… Аспарух и Величка, они…

Т о п у з о в. Вы насчет моральных устоев?

А н о м а л и я. Вообще-то моральные устои у нас на высоте…

Слышатся звуки кавала — народного музыкального инструмента, похожего на свирель.

Т о п у з о в. Кто это играет?

А н о м а л и я. Шишман. Он из простых… Устроил у себя в комнате «уголок болгарского народного быта» и играет на кавале — народные песни в основном.

Т о п у з о в. Народные можно.

А н о м а л и я. Кто такой товарищ Топузов, интересуются. Кем работал? А я им говорю: какое это имеет значение? Здесь мы все равны! Полная гармония!

Т о п у з о в. Номенклатура… Товарищ Топузов — номенклатурный работник. В распоряжении…

А н о м а л и я. Я так и сказала: распоряжался… И любопытство тут ни к чему. Вы читайте, читайте, не буду вам мешать.

Аномалия уходит, входит К ы н ч о.

Т о п у з о в. Все артисты поздно встают.

К ы н ч о. Башка просто разламывается.

Т о п у з о в (протягивая ему таблетку) . Держи. Фээргешная. Сын прислал. В свое время я…

К ы н ч о. «В свое время»… В свое время я какие роли играл! А потом развелось всякой бездари, склока пошла, кто заслуживает звания, кто нет…

Т о п у з о в. Ты-то заслуженный?

К ы н ч о. Нет.

Т о п у з о в. Ясно. Народный.

К ы н ч о. Народного секретарь парторганизации получил. На мою долю не досталось. А знаете, Аномалия — она из бывших…

Вбегает разгоряченный Т р а к т о р о в. За ним — Ш и ш м а н и А с п а р у х.

Т р а к т о р о в. Что за народ! В автобус хоть не садись. Чуть кого нечаянно заденешь, весь автобус начинает выяснять, что и почему. Убьют кого — все будут молчать. А плечом заденешь — такой поднимается крик… Но зато похороны были что надо. Погода отличная, уйма народу пришло поразмяться. Вот зимой умирать нехорошо — является человек пять самое большее. (Увидев Топузова, представляется.) Почтовый работник, фамилия Тракторов. Мой папаша, было время, привез в село первый трактор. И значит, в честь машины…

Т о п у з о в. Звучная фамилия. Для той эпохи прогрессивная.

Т р а к т о р о в. Замечательные получились похороны… Дорогой дядя Кольо, говорю, работники почты-телеграфа никогда, говорю, не забудут…

А л о и с проходит по комнате, несет подносик с лекарствами.

Ш и ш м а н. Алоис Хуана Перес-и-Перальта!

А с п а р у х. Что передавали? Какая сегодня погода, Алоис?

А л о и с. Преобладающая. (Улыбается.)

А с п а р у х. Алоис теперь уже все-все понимает.

Ш и ш м а н. А когда нас кто-нибудь не понимал?

Алоис подает лекарства сначала Топузову, потом остальным.

Т о п у з о в. Благодарю вас, мне не надо, пусть товарищам больше останется.

Алоис раздает лекарства, к Кынчо она подходит последнему.

К ы н ч о. А можно две?

А л о и с. Можно.

К ы н ч о. Душенька ты моя! Ох, случится в нашей богадельне какая-нибудь скверность.