Иван Радоев - «Красное и коричневое» и другие пьесы

К ы н ч о. Я же в шутку, Аспарух!

Ш и ш м а н. Со смертью нельзя шутить. Смерть — это неизвестность. Помню, как началась эта самая, как ее, миграция, к нам в село повалил народ из города…

А н о м а л и я. Тсс!

Т р а к т о р о в. Говори, Шишман, говори!

Ш и ш м а н. Я и говорю, когда началась эта самая миграция, повалил к нам народ из города… Был там один, Топузов по фамилии, начальник из министерства земледелия, животноводством заправлял… Приехал он к нам сюда и облюбовал под дачу участок моего брата. Когда-то это поле было, потом его к селу прирезали, для расширения территории. И что этот Топузов организовал? Из города поднажали по телефону. Брат мой — в сельсовет, к председателю. Не отдам, говорит, участок, для сына берегу. А Топузов опять поднажал, и в один злосчастный день сгрузили там камни, лес, кирпич да завели песню «Не кочегары мы, не плотники…». Пятьдесят дней стоял на участке сивушный дух. Брат мой Кунчо — что за человек! Поди пойми его. Все возле стройки крутился… Они поют «Не кочегары мы, не плотники…». И он подтягивает «Не кочегары мы, не плотники…».

В е л и ч к а. Он-то с чего распелся?

Ш и ш м а н. «Ты-то с чего распелся?» — спрашиваю его. Молчит.

К ы н ч о. На нервной почве, наверно.

А н о м а л и я. Тсс!

Ш и ш м а н. Ну, думаю, не иначе получится у него короткое замыкание, пробки перегорят…

Неожиданно гаснет свет.

А с п а р у х. Черт бы побрал эти пробки! Опять перегорели!

А н о м а л и я. Зажгите спичку!

Т р а к т о р о в. Нету у меня спичек.

А с п а р у х. На, держи!

Т р а к т о р о в. Где?

А с п а р у х. У меня в руке.

Т р а к т о р о в. А рука где?

А с п а р у х. Вот она!

Т р а к т о р о в. Не вижу. Чиркни спичкой, чего зря коробок трясешь?

А с п а р у х. Держи!

Т р а к т о р о в. Держу.

Слышно чирканье спички о коробок.

А с п а р у х. Не тем концом чиркаешь.

Т р а к т о р о в. Да у нее головки нету.

К ы н ч о. Другую возьми.

Т р а к т о р о в. И у другой нету.

А с п а р у х. Третью возьми.

Т р а к т о р о в (пытается зажечь спичку) . Такая же…

Снова чирканье спички о коробок.

И у этой, у этой тоже!

А с п а р у х. Дай сюда коробок!

Т р а к т о р о в. Там больше спичек нету…

А н о м а л и я. Господи, я сойду с ума!

Т р а к т о р о в. Нашел! Все в порядке!

Свет зажигается.

Ш и ш м а н (продолжает рассказ) . Ну, думаю, не иначе получится у него короткое замыкание, пробки перегорят…

А с п а р у х. Дальше, дальше давай!

А н о м а л и я. Тсс!

Ш и ш м а н. Злопамятный у меня был брат — я таких сроду не видел. Брат, говорю ему однажды — осторожненько так, с подходом, — не таскайся ты туда, не пой, а то пойдут по селу пересуды, ненормальным прослывешь, того и гляди, еще и трудодни не засчитают. Ничего, скажут, Кунчо не наработал, только и знает, что петь да гулять. Конечно, говорю, труд — это песня, но только когда работаешь так, что не до песен. А примешься петь — это уж получается песня, а вовсе не труд… Тем временем дачу под самую крышу подвели, стены оштукатурили. Сегодня четверг, послезавтра, значит, суббота. Послезавтра, говорит мне брат, устрою я Топузову встречу. В субботу под вечер, когда бабы скотину загоняют, слышу со стороны новой дачи крик. Женщина вопит — да так, будто ее тупым ножом режут: «Не нужна мне эта дача, будь она трижды проклята! Ноги моей больше тут не будет! Нашел, куда меня привезти…» Жена топузовская криком кричит, все село кинулось к ихнему дому, и я со всеми. И что же вижу? Гляжу — и собственным глазам не верю. Будто в кошмарном сне… Брат мой над окном топузовской дачи в чистой рубахе висит, как партизан, язык прикушенный, умолк навеки. Эх, братец, думаю, перегорели все-таки у тебя…

К ы н ч о. Шишман, умоляю, поосторожнее с пробками!

Ш и ш м а н. Висит, значит, а в руке письмо. Подпрыгнул я, перерезал веревку, он сполз и письмо из руки выпустил…

Т р а к т о р о в. Это надо же!

К ы н ч о. Печальная история…

Й о т а (спрашивает знаками: «Что было в письме?») .

Ш и ш м а н: В письме-то? Как сейчас помню… За всю мою жизнь единственное письмо…

Г е н а. Ну и жизнь, мать вашу за ногу!

А н о м а л и я. Тсс!

Ш и ш м а н (читает) . «Милый брат мой Шишман! Наши родители окрестили тебя именем славного болгарского царя Шишмана. И благодаря одному только этому имени жизнь твоя пройдет хорошо. А меня окрестили Кунчо. Ни царя такого не было, ни других больших людей. Но помяни мое слово, все равно я Топузову отомщу, рассчитаюсь с ним. Я, брат, всегда был против мести и мстил для того, чтоб поскорей она мне обрыдла… Потому как общество у нас братское. А братское общество строится на братоубийственной любви… Только я это уразумел не сразу. Умные люди говорят, кто мстит, тот убивает самого себя. А я, когда мстил, не чувствовал, что сам себя убиваю. Значит, неверно это. Вот я и решил: дай-ка сделаю наоборот, убью себя и тем за себя отомщу. Помяни мое слово, Топузов и его семейка больше сюда не сунутся, потому что это смерть, брат, а смерть — это неизвестность. Скажи председателю, чтоб дачу под школу не отдавали, как-никак здесь человек себя жизни лишил. Целую тебя. Твой брат Кунчо…» И приписка внизу: «Запомни, человек сам запутывается в своих сетях и других запутывает».

Пауза.

К ы н ч о. Печальная история.

Ш и ш м а н. Откуда мой брат знал, что председатель отдаст дом под школу?

Т р а к т о р о в. А он отдал?

Ш и ш м а н. Отдал.

Т р а к т о р о в. Материалистами мы стали. Не верим в указания.

Ш и ш м а н. А во время миграции, когда все, кто помоложе, разбежались отсюда вместе с детишками, отдали школу под дом престарелых.

Пауза.

Й о т а (жестами и мимикой спрашивает: «Этот самый дом и есть?») .

Ш и ш м а н (отвечает тоже знаками: «Он самый») .

А н о м а л и я. Где же ваш брат повесился, господин Шишман?

Ш и ш м а н. Как раз над вашим окном, госпожа Аномалия.

А н о м а л и я. Господи, зачем же вы нам про это рассказываете?

Ш и ш м а н. Слух потом был, что жена Топузова наглоталась каких-то таблеток, а сам он после этого повесился… Вот до чего доводит игра со смертью.

Н о в и ч о к. Хороший человек был Кунчо.

Пауза.

Ш и ш м а н. А вы почем знаете?

Н о в и ч о к. Я Топузов.

Изумление. Испуг. Входит З а в е д у ю щ а я.

З а в е д у ю щ а я. Вы еще не спите? В чем дело? Что случилось? Товарищи, это товарищ Топузов, ваш новый сосед. Только что прибыл к нам. (Берет чемодан Топузова, уносит.)

А н о м а л и я (подняв глаза к потолку) . Господи!

А с п а р у х. Не смотри на пробки!

Снова гаснет свет.

А с п а р у х. Говорил я тебе!

А н о м а л и я. Что ты мне говорил?.. Зажгите спичку!

Т р а к т о р о в. У меня нету…

А с п а р у х. На, держи.

Т р а к т о р о в. Где?

А с п а р у х. У меня в руке.

Т р а к т о р о в. А рука где?