Цезарь Солодарь - Тем, кто хочет знать

Н и н а (Ильиной, тихо) . Он прав.

Д а л и е в. Юр. Максимов печатает про Дедунова, что Москва его родная. А моя — не родная?! И постольку-поскольку в боях за Москву мы все москвичи, то когда агитатор цитировал нам стихотворение поэта Эм. Ю. Лермонтова, я единодушно заявил, что у него неправильно сказано, как Москва недаром французу отдана. Москву нельзя отдавать. Никому! Никогда!

С о л о д у х и н. Даже Лермонтова критикуешь!

Д а л и е в. Обстановка. Восемьсот двенадцатый год говорили: «Приехал Кутузов бить французов», а теперь говорят: «Приехал Жуков — фрицу му́ка!»

З а т е м н е н и е.

Лесок близ КП Солодухина. Сидя на пеньке, М а к с и м о в слушает Л о з о в о г о. Записывает.

Л о з о в о й. Короче, политрука спас Далиев. А вовсе не я. (Посмотрел на часы.) Все.

М а к с и м о в. У нас еще две минуты. Какая у вас профессия?

Л о з о в о й. Военный. Наши разведчики верно говорят: после войны снова станем каменщиками, учителями, инженерами. А пока для нас семья — рота, инструмент — винтовка, план — победа.

М а к с и м о в. А что вы делали до войны?

Л о з о в о й. Об этом вспомню после войны.

М а к с и м о в. Полковник говорил, вы университет кончили.

Л о з о в о й. Харьковский. С высот филологии я как относился к военным дисциплинам? Подзубрить, сдать, забыть. Раздел «Войсковая разведка» наскоро пробежал в столовой под свиной холодец.

М а к с и м о в. Не один вы не думали о войне.

Л о з о в о й. Почему? Думал. И лихо пел на демонстрациях… как это… «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов!» Считал себя вполне готовым воевать. И только на территории врага… В мае уехал готовиться в аспирантуру. К родителям. Под Нежин. Слыхали про нежинские огурчики?

М а к с и м о в. Больше про красивую речку Остер.

Л о з о в о й (потеплел) . Дочка Десны. Вот та — красавица.

М а к с и м о в (осторожно) . А… ваши родители?

Л о з о в о й. Не успели эвакуироваться. Отец болел.

М а к с и м о в. Извините. Вы женаты?

Л о з о в о й. Пожалуйста. Холост.

М а к с и м о в. А кроме родителей у вас там… еще кто-нибудь остался?

Л о з о в о й. Наше время истекло.

Входят С о л о д у х и н и Н а п о р к о.

С о л о д у х и н. Уложились?

Л о з о в о й. Вполне, товарищ полковник. Разрешите отбыть?

С о л о д у х и н. Погоди… Мне кажется, для Нины найдется дело на фронте.

М а к с и м о в. Несомненно! (Сконфуженно посмотрел на Солодухина.)

Л о з о в о й. Не разделяю уверенности товарища корреспондента.

С о л о д у х и н. Доверчивей надо к людям.

Л о з о в о й. Из-за доверчивости мы вон куда отступили.

С о л о д у х и н (лукаво) . А все-таки ты девушку не в особый отдел, а ко мне привез. Почему?

Л о з о в о й. Не могу обосновать.

С о л о д у х и н. А я могу обосновать, почему направляю Нину к тебе. Связисты тебе очень нужны. (Заметив его недовольство.) Пойми, все равно на фронт она сбежит. В разведчицы. И не пощадит себя. (Напорко.) Как будто на курсах связи училась?

Н а п о р к о (насмешливо) . Без году неделю!

С о л о д у х и н. Возьми, Лозовой. Боевая. Не пожалеешь.

Л о з о в о й. Приказываете, товарищ полковник?

С о л о д у х и н. Прошу, товарищ лейтенант.

Л о з о в о й. Я считаю, не женское дело — воевать.

С о л о д у х и н. И я считаю. И кое-кто повыше нас с тобой считает. Но загвоздка в том, что женщины, понимаешь, наши женщины так не считают. Думаешь, очень уж хочется им из зениток стрелять, из котелка хлебать? Им на ноги шелковые паутинки приятнее, чем каляные портянки, закручивать. (Напорко.) Позови Нину. (Лозовому.) Да, вот что. Передай командиру полка: я запрещаю тебе ходить в разведку без моего специального разрешения… Даже корреспондент знает, что комбату это не положено.

Опережая Напорко, прибегает Н и н а. Шубейка наброшена на плечи.

Н и н а (Лозовому) . Хорошо, что вы не уехали! Боялась, не попрощаюсь с вами… (Спохватилась.) Извините, товарищ полковник… Я что, проспала?

С о л о д у х и н. Ничего. Солдат спит, служба идет… Будешь связисткой.

Н и н а (обрадовалась) . Тянуть связь? Здорово!

С о л о д у х и н. Протянут другие. А ты передавать будешь.

Н и н а (сникла) . Целый день у телефона?

Л о з о в о й (сурово) . И целую ночь. Мало того, если затишье, нельзя от скуки влюбляться в самый красивый голос.

Н и н а (оживилась) . А меня… к вам?

С о л о д у х и н. Комбату требуется связистка.

Л о з о в о й. Лучше бы связист, товарищ полковник.

Н и н а (Лозовому) . Я знаю немецкий! Война перейдет в Германию, как же вы без переводчика?

С о л о д у х и н. Заря победы, девушка, еще только-только забрезжила. Над Подмосковьем.

Н и н а. А взойдет над Берлином — вы же лучше меня знаете!

С о л о д у х и н. Ох, Лозовой, жалко мне отдавать связистку, что уже о Берлине думает. Но ты так слезно просишь…

Н и н а (просияла) . Товарищ полковник, можно я вас поцелую? Я ведь пока штатская девушка!

С о л о д у х и н. Счастья тебе, штатская девушка. (Целует в лоб.)

Прибегает Т е л е г р а ф и с т к а.

Т е л е г р а ф и с т к а. Товарищ полковник, вас требуют на узел связи.

С о л о д у х и н. Кто?

Телеграфистка покосилась на Нину.

Т е л е г р а ф и с т к а. Начальник штаба армии.

С о л о д у х и н (улыбается Лозовому) . Твой поиск сработал. (Нине.) Понимаешь хоть, в какой батальон идешь?

Музыка.

З а т е м н е н и е.

Осенняя ночь. Отдаленный гул бомбежки. М а к с и м о в в гимнастерке. Через плечо фотоаппарат.

М а к с и м о в. В дивизию Солодухина, уже гвардейскую, я попал только в сентябре сорок второго. Внимание всей страны было тогда приковано к боям на Волге. Но и у нас, на Западном фронте, хотя немцев уже загнали за Можай, тоже было довольно жарко. (Двинулся.) Пойду в батальон Лозового. Его воины непрерывно ведут разведку боем на вяземском направлении.

Шум воздушного боя нарастает.

Опять отборная фашистская эскадра «Легион Кондор». И опять бомбит наш передний край. (Уходит.)

Высвечивается КП Лозового. У телефона Нина, на гимнастерке гвардейский знак. Р а т о я н, замполит батальона, пишет. Голова у него перевязана.

Н и н а (строго) . Я Травка. Постой, Резеда, не все! Надо передать без напоминаний… То-то же! (Дает сигнал отбоя.)

Р а т о я н (перестав писать) . Никакое это, к черту, не донесение! Ведь ни шиша не знаю про вторую роту! (Взял шинель.)

Н и н а (вскочила) . Товарищ старший политрук! Вы дали комбату слово — не выходить, пока вам не сменят повязку.

Р а т о я н (швырнул шинель) . «Дал». Вырвал он, как клещами. (Посмотрел на часы, вкрадчиво.) Да, я дал, Ниночка, слово — сегодня не выходить. Сегодня. А через шестнадцать минут уже завтра… Почтарь приезжал?