Лев Шейнин - Пьесы

И как бы в ответ на эти последние слова с новой силой заливается за окнами гармошка.

З а н а в е с.

1966

К а р б ы ш е в Д м и т р и й М и х а й л о в и ч — генерал-лейтенант.

Н и к о л а й П е т р о в и ч — полковник.

Р а с у л Х е т а у р о в — капитан.

Е л е н а О в с я н н и к о в а — военврач, лейтенант медицинской службы.

Г а с т о н Л я р о ш — французский коммунист.

Ж е р м е н — французская коммунистка.

М а д л е н — французская комсомолка.

Л у и — французский комсомолец.

Ш и б а н о в — французский коммунист, русский эмигрант.

О б о л е н с к а я — эмигрантка, княгиня.

В о л к о н с к а я — эмигрантка, княгиня.

С к р я б и н а — эмигрантка.

М а т ь М а р и я — эмигрантка.

Р а д и щ е в К и р и л л — эмигрант.

Н о с о в и ч С о ф ь я — эмигрантка.

М и х е л ь — фальшивомонетчик из Одессы, эмигрант.

Б е р д ы ш е в — профессор теологии, эмигрант.

Т е р н а в с к а я — эмигрантка, графиня.

А л е к с е й П л а т о н о в и ч — бывший генерал.

Ж е р е б к о в — эмигрант.

П о л и ц е й с к и й к а п р а л.

К е й т е л ь — фельдмаршал.

Р у н д ш т е д т — фельдмаршал.

А б е ц — германский посол в Париже.

О б е р г — начальник гестапо в Париже.

К р е й ц — сотрудник гестапо.

Л е м к е — сотрудник гестапо.

Н а ч а л ь н и ц а женского корпуса тюрьмы в Берлине.

В р а ч.

О ф и ц е р ы, а д ъ ю т а н т ы, с о л д а т ы.

Место действия — Париж, Берлин, ферма в департаменте Дордонь, ресторан вблизи Тулузы.

Еще до поднятия занавеса доносится танцевальная музыка начала сороковых годов. Занавес поднимается. Ложа в русском ресторане «Шехерезада» — вблизи Монмартра в Париже. Шелковая занавеска отделяет ложу от зала ресторана, расписанного в восточном стиле, увешанного коврами и обставленного низкими диванами, перед которыми стоят столики. В середине зала — площадка для танцев. В ложе — К р е й ц и Л е м к е. Они смотрят через раздвинутую занавеску на танцующие пары. Входит О б е р г. Крейц и Лемке встают и задергивают занавеску.

О б е р г. Через тридцать минут сюда прибудет посол господин Абец. Как обеспечена охрана?

К р е й ц. Все инструкции выполнены точно, господин бригаденфюрер.

О б е р г. Сегодня снова появились листовки Сопротивления и вышел очередной номер этой проклятой газеты «Резистанс». Берлин сделал мне третье предупреждение…

Входит мужчина средних лет в смокинге, с красной розой в петлице. Это начальник управления по делам русских эмигрантов в Париже Ж е р е б к о в.

Ж е р е б к о в (отвешивая низкий поклон) . Добрый вечер, экселенц.

О б е р г. Здравствуйте, господин Жеребков. Как дела?

Ж е р е б к о в. Сложно. Когда меня привезли из Берлина в Париж и поставили во главе управления по делам русских эмигрантов во Франции, я не предполагал, что встречусь с такими трудностями….

О б е р г. Потому мы вас и назначили. Как проходит вечер?

Ж е р е б к о в. Недурно. Я специально пригласил элиту русской эмиграции. Пришлось много поработать. Почти все приехали. Подготовлена достойная встреча посла господина Абеца.

О б е р г. Конкретно?

Ж е р е б к о в. Цветы, торжественное объявление о прибытии, вручение по русскому обычаю хлеба-соли…

О б е р г. Хочу заметить, господин Жеребков, что встречать германского посла с красной розой в петлице не очень остроумно.

Л е м к е. Да-да, красный цвет без свастики действует на господина посла как на быка.

О б е р г. Послушайте, Лемке, у вас не нашлось более подходящего сравнения?.. (Тихо.) Идиот!..

Л е м к е. Виноват.

Ж е р е б к о в (поспешно снимая розу) . Гран мерси за совет!

О б е р г. Это не совет. Это приказание.

Ж е р е б к о в. Проверю, нет ли красных роз в букете, приготовленном для господина посла. Пардон!.. (Уходит.)

В ложу входит а д ъ ю т а н т Абеца. Он тоже в форме офицера СС.

А д ъ ю т а н т. Через две минуты прибудет господин посол.

О б е р г. Я его встречу. (Крейцу и Лемке.) Оставайтесь здесь. (Уходит.)

Л е м к е. Черт меня дернул сравнить посла с быком!..

К р е й ц. Да, нехорошо.

Л е м к е. Неужели он ему скажет?

К р е й ц. Кто его знает!.. У нашего шефа особый талант: все провалы происходят по вине его сотрудников, а все удачи благодаря ему…

Л е м к е. Какое несчастье, что меня перевели сюда из Дахау! Там каждое мое слово было законом!..

Распахивается занавеска. В ложу входят А б е ц и О б е р г. Абец в парадной форме гитлеровского дипломата. Крейц и Лемке вытягиваются.

А б е ц. Хайль Гитлер!..

К р е й ц и Л е м к е (вместе) . Хайль!..

А б е ц (Обергу) . Продолжайте.

О б е р г. Мы делаем все, что в наших силах. Учтите, однако, что мы менее года в Париже.

А б е ц (ехидно) . Признателен за разъяснение. Вы начальник гестапо в Париже и несете ответственность за все, что происходит в этом городе.

Из зала доносится танго. Абец раздвигает занавеску и смотрит в зал.

О, много красивых женщин! И хорошо танцуют.

О б е р г. Не удивительно, господин посол. Здесь цвет русской эмиграции. Все, как было условлено.

А б е ц. И генералитет?

О б е р г. Разумеется. Жеребков постарался.

А б е ц. Что это за люди? Что вам о них известно, Оберг?

О б е р г. Ну, прежде всего это старики…

А б е ц. Неужели? Просто удивительно, как вам удалось это выяснить! Вы делаете большие успехи, мой друг!.. Дальше?

О б е р г. Один из них, я никогда не могу запомнить эти азиатские фамилии, выступая в кругу эмигрантов, высказал предположение, что вслед за Францией мы нападем на Советский Союз.

А б е ц. Любопытно. Почему он так решил?

О б е р г. Видимо, принимает желаемое за действительное.

А б е ц. Представьте его мне.

О б е р г. Сейчас.

Оберг хотел пройти в зал, но столкнулся с Ж е р е б к о в ы м, несущим букет, и Т е р н а в с к о й, пышной блондинкой. У нее в руках хлеб-соль на расшитом полотенце. За нею — пожилой человек в золотом пенсне, с модной бородкой. Это Б е р д ы ш е в.

Ж е р е б к о в (Абецу). Глубокочтимый господин посол. Я, ваш покорный слуга, Юрий Жеребков, ее сиятельство графиня Люси Тернавская и профессор Бердышев счастливы приветствовать вас как представителя великой Германии.

А б е ц. Очень тронут, господа!..

Ж е р е б к о в. Мы, русские эмигранты, просим принять эти цветы и хлеб-соль как скромное выражение нашей горячей благодарности.