Алтай Мамедов - По приговору звезд

Ю с и ф (подбежал к трону, сел, надел на голову корону) . Вон, болван!

Палач пятится к выходу, останавливается.

П а л а ч. Хотя бы пенсию назначьте мне, ваше величество… Маленькую… Хотя бы 500 туманов в год. У меня же заслуги. Если все головы, которые я за 30 лет работы отрубил, сложить одна на другую, получится башня высотой…

Ю с и ф. Замолчи!..

П а л а ч. Указик бы, ваше величество… Небольшой, на четвертушке бумаги… «За заслуги перед престолом Турана назначаем пенсию нашему…»

Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Мой шах, начальник темницы сообщает, что молла Ахунд Самед заболел, у него обмороки и сильная икота. Он просит ваших указаний, как поступить с преступником.

Ю с и ф. Передай, чтобы выпустили старикашку, раз он болен. Пусть икает дома, на свободе,— это не опасно для нас!

П а л а ч (радостно) . Ваше величество, позвольте, я его вылечу от икоты… раз и навсегда!..

Ю с и ф. Евнух, еще распорядись — вычеркнуть из штатных списков дворца должность палача. На его жалованье — взять двух садовников. А это насекомое (показывает на палача) гони отсюда в шею!..

Мубарек делает знак палачу, и тот уходит.

П а л а ч (уходя) . О моя несчастная родина, о мой бедный Туран!

Ю с и ф (Курбану) . Ну, каково?!

К у р б а н. Этот дворец давно надо было предать огню!..

З а н а в е с.

Во дворце.

В зале М у б а р е к. Входит Ю с и ф. Усталая походка, запыленная одежда.

Ю с и ф (садится на трон, Мубареку) . Дай попить, евнух!

Мубарек подает питье.

(Жадно пьет.) На участке Азвин — Иргибель землекопы работают день и ночь. Никогда не видел, чтобы люди работали с таким увлечением! Слава аллаху, хорошая дорога будет у нас дней через пятнадцать!

М у б а р е к. Ваше величество, у вас усталый вид. Вы совсем не спите, нельзя так!

Ю с и ф. Да, сегодня я очень устал.

М у б а р е к. Если желаете, я приведу ваших танцовщиц. Их искусство вас отвлечет… вы отдохнете хоть немного.

Ю с и ф. А что? Давай сюда танцовщиц!..

Мубарек уходит. Появляются полунагие т а н ц о в щ и ц ы, танцуют.

(Смотрит на танцующих, потом хлопает в ладоши.)

Музыка обрывается, танец прекратился.

Ступайте, девушки… я благодарю вас!..

Танцовщицы убегают испуганной стайкой. Появляется М у б а р е к.

М у б а р е к. Они не угодили вам, мой шах?!

Ю с и ф. Нет, они хорошо танцевали. Но если ты думаешь, что я отдохнул, то ты жестоко ошибаешься, евнух!

М у б а р е к. Я полагал, мой шах, что, глядя на красивые женские тела, вы успокоите ваши глаза, воспаленные государственными заботами!

Ю с и ф. Эх, евнух, евнух! В женском вопросе ты не мастак. Какой тут покой, когда глаза твои глядят на красивых женщин!.. Танцовщиц уволить, нам сейчас не до танцев. Каждой на прощанье от моего имени выдать по паре шальвар. Из плотной ткани. Привыкли, бесстыдницы, бегать голышом по дворцу!..

М у б а р е к. Слушаюсь!..

Ю с и ф. Зови Курбана и Мирзу Джалила!

Мубарек уходит. Появляются К у р б а н и М и р з а Д ж а л и л.

Как там наш караван-сарай, Курбан?

К у р б а н. Стены уже поднялись, мастер!

Ю с и ф. Людям платишь заработную плату вовремя?

К у р б а н. Вовремя!

Ю с и ф. Десятники воруют?

Курбан молчит.

Почему молчишь?

К у р б а н. Подворовывают, мастер. Трудно с непривычки не воровать. Но воруют помалу, трусливо, как шакалы!

Ю с и ф. Кого поймаешь — в темницу! Мы должны покончить с воровством и взяточничеством. Я это обещал сделать — и я это сделаю.

М и р з а Д ж а л и л. Мастер, у тебя мало времени — не стоит тратить его на взяточников. У нас есть заботы поважнее!

Ю с и ф. Друг! В новых, чистых зданиях должны жить и трудиться люди, чистые душой и сердцем! Мне донесли, что торговцы на рынках стали взвинчивать цены на некоторые товары. Это так?

М и р з а Д ж а л и л. Так, мастер! Торговцы пользуются тем, что у народа появились деньги.

Ю с и ф. Никакой пощады любителям поживиться за счет народа!

С улицы доносятся восторженные возгласы.

М и р з а Д ж а л и л. Перед дворцом собралась толпа. Люди благодарят тебя, мастер. (Подошел к окну, распахнул его.)

Голоса: «Да здравствует Юсиф-шах! Мы готовы умереть за тебя, шах Юсиф!..»

К у р б а н. Повсюду так! Народ в твою честь уже слагает песни!

Ю с и ф (отошел от окна опечаленный) . Я еще так мало сделал для них! А они уже превозносят меня до небес!

М и р з а Д ж а л и л. Ты заслужил их хвалу, мастер!

Ю с и ф. Чрезмерная хвала — опасна, от нее у правителей кружится голова и раздувается печенка. Такая хвала, как избыток сахара в пище, может только повредить и правителю, и народу!

Вошел М у б а р е к.

М у б а р е к. Придворный стихотворец просит разрешения войти, мой шах.

Ю с и ф. У меня нет времени с ним разговаривать. Нас ждет мост на реке Заруд. Мирза Джалил, это правда, что его строители вчера не получили заработанных денег?

М и р з а Д ж а л и л. Мы с тобой это проверим, мастер, но… надо принять поэта! Поэтов нельзя обижать, они — божьи дети.

Ю с и ф (Мубареку) . Давай сюда это божье дитя!

Входит п о э т и падает на колени перед троном.

Эй, любезный, зачем ты это делаешь? Встань сейчас же!.. Богу и то не надо так кланяться!..

П о э т. Я хотел лишь поцеловать подножие вашего трона, мой повелитель.

Ю с и ф. Встань! Ты сам повелитель высоких слов, мы с тобой равны. Что тебе надобно?

П о э т. Я сочинил стихи в вашу честь. Позвольте мне их прочитать.

Ю с и ф. Читай, что поделаешь!

П о э т (восторженно) . О Юсиф Великий!..

Ю с и ф (друзьям) . Я — уже Великий, слыхали? (Поэту.) Ну, давай, давай!

П о э т. Твои войска — звезды, твой полководец — луна, ты сам — солнце. Твой конь — молния, ты сам — гром. Ты ударишь мечом — и тысячи голов эфиопов катятся с плеч долой…

Ю с и ф. Постой, дядя, зачем же такую брехню в стихи пускать?! Какой я полководец? Какие эфиопы?! Я ни с кем не воевал и ни одного эфиопа в глаза не видел!

П о э т. Это поэтическое преувеличение, гипербола, мой шах! Без гиперболы нельзя сочинить оду!

Ю с и ф. Вот и не сочиняй.

П о э т. Но на меня напало вдохновение!

Ю с и ф. Оно нападает на тебя, а ты от него отбивайся! Держись.

М и р з а Д ж а л и л. Или пойди и напиши оду в честь плотника, который строит мост на реке Заруд!

П о э т. Мою лиру вдохновляют лишь великие правители и их великие дела!..

Ю с и ф. Тогда хоть правду пиши! Твоя ода — сплошное вранье. (Друзьям.) Он когда был помоложе, сочинил оду в честь Мухаммеда, отца шаха Аббаса. Я помню ее начало: «О Мухаммед, носитель имени пророка». Мухаммед умер, на престол взошел его сын Аббас. Он не растерялся, переделал лишь первую строчку. «О шах Аббас, о житель рая». И поднес оду Аббасу. Теперь он называет меня в первой строчке Юсифом Великим и ту же самую оду принес в зубах мне. Какой я тебе Юсиф Великий? Я — Юсиф Саррадж, шорник!