Леонид Малюгин - Старые друзья

Ш у р а. Как только я начинаю забывать о руке, мне сейчас же о ней напоминают.

Т о н я. Прости.

Ш у р а. Помнишь, мы играли в правду? Я спросил тебя, хотела бы ты, чтобы был одиннадцатый класс? Ты сказала — да. Я очень люблю школу. Я считаю, что лучшее помещение, которое придумало человечество, — класс.

Т о н я. Нет, коридор и спортивный зал.

Ш у р а. В общем, школа. Там кончается детство и начинается юность, начинается дружба и любовь.

Т о н я. Там иной раз и оканчиваются…

Ш у р а. Это уже зависит от нас. В чем же дело, подумал Шурка Зайцев, школу ты любишь, ребят любишь, литературу любишь, — значит, это и есть твое призвание. И будет тебе одиннадцатый класс, и двадцать третий, и тридцать седьмой. Словом, или в класс, или с обрыва в Фонтанку. Тебе нельзя больше бывать в школе, а мне можно.

Т о н я. О себе мы слишком много думали. А надо о людях подумать. Трудно живется народу, и надо ему помочь. А мы ведь можем, Шурка?!

Ш у р а. Сила у нас есть. А главное, мы уже взрослые и многое уже понимаем.

Т о н я. И я взрослая?

Ш у р а. Взрослая. Но ты только оставайся молодой.

Т о н я. А я красивая?

Ш у р а. Красивая.

Т о н я. Уже просто красивая. А раньше была очень красивая. Первая в мире. Грубеют люди. Ухожу. Только предупреждаю: наряжаться мне не во что. Мама обменяла все свои и мои вещи на продукты. Мне повезло — белое платье никто не хотел брать. Видно, плечики не понравились — не валиком. (Пауза.) А об экзаменах сегодня забудь, изволь улыбаться. (Уходит.)

Пауза. Входит С и м а.

С и м а. Оказывается, тетя Лиза давно уже на кухне. И картошка сейчас будет готова. Наварила на целую роту.

Ш у р а. Не волнуйся, Сима. Еще не было случая в истории человечества, чтобы картошки оказалось много.

С и м а. Можно мне сегодня выпить вина?

Ш у р а. При одном условии — если оно будет.

С и м а. Будет. Тетя Лиза хранит одну бутылочку третий год.

Ш у р а. Тогда обязательно выпьем. На «ты».

Входит В о л о д я с цветами.

В о л о д я. Мой веник не хуже твоего. Тоня не приезжала?

Ш у р а. Приехала.

В о л о д я. Что же ты не докладываешь? Где она?

Ш у р а. Одевается. (Пауза.) Пойду на Невский, поищу папиросы.

В о л о д я. Перемучаемся без папирос. Табак есть — будем крутить.

Ш у р а. Крутить-то мне неловко. И сегодня надо по-праздничному. Я скоро вернусь.

В о л о д я. Как знаешь.

Шура уходит. Пауза.

А тебя… а вас как зовут?

С и м а. Сима.

В о л о д я. Ты, видимо, ученица Елизаветы Ивановны?

С и м а. Ученица.

В о л о д я. Тебя пригласили сегодня?

С и м а. Нет, не приглашали.

В о л о д я. Видишь ли, Сима… Только ты не обижайся. Сегодня особый день. Собираются все свои. Ты меня поняла?

С и м а. Поняла. А вас как зовут?

В о л о д я. Скажем, Володя.

С и м а. Вы меня извините, Володя, я вас оставлю. Пойду поговорю с Елизаветой Ивановной, — может, она меня пригласит. (Уходит.)

Пауза. Вбегает Т о н я.

Т о н я. Шурка! Я по-военному — быстро!.. Володя!..

В о л о д я. Антон! И обнять неловко — какая ты белая, чистая, красивая. Не ждала?

Т о н я. Не ждала. Вернее, ждала, и долго. Но не сегодня.

В о л о д я. Значит, рано приехал?

Т о н я. Поздно.

В о л о д я. Ты — поздно. А я — утром. Вообще вовремя. Все идет по плану, предусмотренному командованием. Точно — в Антонов день.

Т о н я. Что ж ты так поздно?

В о л о д я. Нам, незаменимым, трудно. Не отпускают. Мосты строить надо.

Т о н я. Научился?

В о л о д я. Тяжелые танки проходят.

Т о н я. Землю еще не обходил?

В о л о д я. Еще много осталось.

Т о н я. А ты все такой же. И везучий. Ничего с тобой не случилось?

В о л о д я. Еще здоровее стал. Мне и война на пользу.

Т о н я. Видно. И медаль и орден.

В о л о д я. Говорят, продолжение следует. О себе расскажи. Как живешь? Как Елизавета Ивановна?

Т о н я. Мы с ней почти не видимся. Я ведь за городом — приезжаю поздно.

В о л о д я. Ты все с ранеными?

Т о н я. Угу.

В о л о д я. Ребят видишь?

Т о н я. Редко.

В о л о д я. Шурку?

Т о н я. Он почаще заходит.

В о л о д я. Ты… дружишь с ним?

Т о н я. Дружу…

Пауза.

В о л о д я. А Ленинград каков?

Т о н я. Я его толком и не видала.

В о л о д я. Квартира ваша не пострадала?

Т о н я. Нет. Только стекла.

В о л о д я. Я у себя еще не был. Может, дома и в живых нет.

Т о н я. Что-то мы не так разговариваем.

В о л о д я. Ты ни при чем. Я не так разговариваю. И Шурка заметил.

Т о н я. Все вокруг да около.

В о л о д я. Обживусь, сговоримся. Если, конечно, ты меня любишь по-прежнему.

Т о н я. А ты?

В о л о д я. Ты же знаешь, что я тебя люблю. (Пауза.) Я виноват перед тобой. Был невнимателен и так далее. Но я ведь воевал. Пойми, Антон, для мужчины главное — дело. Я не верю в равноправие. Для вас, женщин, любовь на первом плане.

Т о н я. Главное, не главное… Нельзя все разложить по полочкам. Может, и правильно, что для мужчины главное — дело. Ты — мужчина, тебе виднее. Но так не говорят девушке, которую любят.

В о л о д я. Антон! Мы свои люди. И можем разговаривать откровенно.

Т о н я. Свои… Но ты меня мало любишь.

В о л о д я. Много.

Т о н я. Для тебя много, а для меня мало. Разные у нас потребности. Себя любишь больше.

В о л о д я. Не виделись почти четыре года, двух слов не сказали, а она уже набросилась — выяснять отношения. Странный вы народ, женщины.

Т о н я. Я не народ. И не женщины! Я — девушка, хоть и зовут меня Антон. (Пауза.) Но ты прав, это невоспитанно.

В о л о д я. Просто не по-товарищески.

Пауза.

Т о н я. Я четыре года не праздновала свой день рождения. Не до праздников было. И без своих какой праздник! Я в этот вечер сидела и думала — и о тебе, и о себе, и о маме…

В о л о д я. Вечер воспоминаний.

Т о н я. Я и о будущем думала. О будущем даже больше. Я и сегодня подумала, меня на работе не задержали, я просто погуляла и подумала. Вечер воспоминаний.

В о л о д я. И мечтаний.

Т о н я. И мечтаний… и надежд…

Пауза.

В о л о д я. Давай, однако, поговорим, как мужчина с мужчиной.

Т о н я. Не хочу. Леша Субботин всегда говорил мне — будь мужчиной, Тоня! А я всегда отвечала — не хочу. Хочу как мужчина с женщиной. С девушкой… Нет, себя ты все-таки любишь больше.

В о л о д я. Уж очень ты быстро решила.

Т о н я. Я много думала.

В о л о д я. Целый вечер?

Т о н я. И еще четыре года.

В о л о д я. Но ты же не видела меня четыре года.

Т о н я. Я получала письма. Это вроде разговора. И я не раз начинала этот разговор. Но ты отмалчивался.

В о л о д я. Писал я редко. В этом виноват.

Т о н я. Ни в чем ты не виноват, Володя.

В о л о д я. Наша жизнь скучная, походная. Да и не мастер я писать.

Т о н я. Шурка тоже не литератор. И вообще…

В о л о д я. Вообще — это не точно.

Т о н я. А не всюду нужно точно. Это не мосты строить. (Пауза.) Когда любишь — все для любимого. Шурка очень старался выучиться писать левой рукой. Ему хотелось скорее написать мне письмо…