Владимир Пресняков - Паб

Старик со змейками.Чуть-чуть?

Мужчины делают вид что, лезут в карман, потом с сожалением разводят руками, старик морщится, глядя на них, затем оборачивается к женщине, улыбается. Снова оборачивается на тех, кто не смог найти деньги, морщится, бормочет про себя какие-то ругательства, хлещет себя плетью из змеек, уходит.

Мужчина в куртке.Надо же... я действительно почувствовал себя беспомощным... я никак не могу ему помочь...

Мужчина в синем костюме.Вас это заботит?

Мужчина в куртке.Меня это расстраивает... я ведь деньги не ношу с собой... у меня их, вообще, нет, зачем они мне... (Женщина вздыхает, встает, идет к барной стойке, заказывает выпить.)... я все и так получаю... но вот это чувство, когда ничего не можешь, потому что ничего нет и не надо... я однажды ехал с работы на работу... пишу водителю на бумажке: стоп — он останавливает, как всегда метрах в пятидесяти от того места, где надо, я выхожу и вдруг вижу — киоск... киоск, где билеты лотерейные продают... знаете, очень мне захотелось сыграть и выиграть... есть у нас такая лотерея, «Золотой ключ» называется, — можно выиграть квартиру в Москве, машину... я думаю: куплю побольше билетов... ведь чем больше билетов, тем больше шансов выиграть, да, по логике вещей?!. А потом вдруг... вдруг как резануло в голове... мысль резанула: ну вот даже выиграю я... и что? В принципе, все, к чему можно стремиться, за что можно мучиться и страдать, — это все я имею... Да, от меня ждут определенных решений... беременные ждут выплат материнского капитала, родившие ждут улучшения жилищных условий... наркоманы ждут ипотек... но, а где я в этом всем?.. Или меня нет?.. Целый блок моих чувств, переживаний изъят у меня... (В зал проходит отец, расставляет на столе перед посетителями одинаковые серебряные чаши.) я не могу помочь не то что этому старику, я не могу помочь себе, я в начале и в конце... я могу только наблюдать... наблюдать за чужими радостями, выигрышами, проблемами...

Отец. (Подходит к каждому из мужчин, подносит к их губам чаши, принуждая пригубить из них, прикасается к каждому белой салфеткой...) У меня сын... подросток... с ним такая же проблема: он очень тяготится тем, что для него уже все решено... Это наше с ним семейное дело... и чтобы он ни делал, где бы ни учился, — ему все равно придется вернуться сюда и заниматься нашим с ним делом... Я ему говорю: бросай ты эту учебу, помоги отцу, — это для тебя самое главное... В чем смысл терпеть, страдать, когда тут есть все, что тебе нужно знать и все, что ты будешь делать — здесь и нигде больше! А он говорит: даже если уже все известно — мы можем как-то провести время и в этой определенности, как-то по-своему... учиться, переживать, страдать, давать обещания, дарить подарки, заразить себя и всех, всех вокруг какими-нибудь идеями... даже если в этом нет никакого смысла... придумать его и поверить... поверить... может быть, просто чтобы не сойти с ума? Ведь это так скучно — быть там, откуда пришел и куда все равно вернешься... Это он так говорит, мой сын...

Отец поднимает перед собой руку, как будто хочет благословить посетителей, но, словно стесняясь этого своего жеста, подносит руку к волосам, поправляет прическу, уходит.

Мужчина в синем костюме.Вы купили?

Мужчина в куртке.Что?

Мужчина в синем костюме.Лотерейные билеты...

Мужчина в куртке.А зачем мне покупать лотерейные билеты?..

Пожилой мужчина.Нет, все-таки, вот этот ваш пессимизм ни к чему...

Мужчина в куртке.Это не пессимизм...

Пожилой мужчина.Я смотрю вокруг, смотрю на своих соотечественников, смотрю фильмы — номинанты на премию Оскар... кое-что мы можем...

Мужчина в синем костюме.И даже не кое-что, а что-то!

Пожилой мужчина.Так что вы не расстраивайтесь... мы отлично проводим время, решая... решая проблемы стран третьего мира...

Мужчина в синем костюме.Повышая налоги...

Пожилой мужчина.Уменьшая налоги...

Мужчина в синем костюме.А чего стоит наша борьба с терроризмом...

Пожилой мужчина.А цены на нефть какие сюрпризы преподносят?! А мы их все-таки контролируем! В крайнем случае, находим новые месторождения нефти! На некоторых уже даже стоят вышки со всем нужным оборудованием!

Женщина-проповедник. (Возвращается за стол.) Да, да, да, вы правильно сейчас говорите, — вам не стоит впадать в такой пессимизм, иначе зачем я вас всех пригласила?

Мужчина в куртке.А зачем?

Мужчина в синем костюме.Да?..

Из-за барной стойки появляется старик, одетый в длиннополую арабскую рубаху. На его голове черный берет, в руках фоторужье. Старик, выставив ружье перед собой, крадется к столу, приставляет ружье к голове мужчины в синем костюме.

Фотограф.Фото на память, на память фото не желаете?

Женщина-проповедник.Желаем!

Фотограф.Отлично, тогда так, — тогда так... чтобы все влезли... мне самому надо влезть... (Берет стул, стоящий у барной стойки, становится на него, наводит на всех ружье. В это время женщина выстраивает перед столом трех мужчин.) Так (обращается к женщине). А вы загораживаете, вот его загораживаете... отодвиньтесь, отодвиньтесь от мужчины в хорошем костюме... (Целится, все в страхе зажмуривают глаза.) Так... хорошо... а теперь улыбнитесь, ведь это на память, а какой смысл в памяти, если она не вызывает улыбку? (Все натужно улыбаются, ждут выстрела, но фотограф спрыгивает со стула.) Так, готово, на чей адрес мне выслать фотографии?

Мужчины облегченно вздыхают, усаживаются обратно за стол.

Женщина-проповедник. (Шепчет мужчине в костюме.) Он не сфотографировал!

Мужчина в синем костюме. (Робко.) Но вы... вы ведь не сфотографировали!

Фотограф.Вы ошибаетесь.

Женщина-проповедник. (Шепчет мужчине в куртке.) Щелчка не было!

Мужчина в куртке. (Уверенно.) Нужно ведь давить на кнопку, но никто из нас не слышал щелчок!

Фотограф.Вы ошибаетесь.

Женщина-проповедник. (Шепчет пожилому.) А вспышка?!

Пожилой мужчина. (Наивно.) И не было вспышки.

Фотограф. (Резко выкрикивает.) Вы ошибаетесь!!! (Подходит к столу, протискивается между всеми, жестикулирует, как фокусник.) На вас давит стереотип, внушенный вам непонятно кем и чем. (Встает у края стола.) Можно фотографировать и так, не афишируя, что фотографируете! (Вынимает из-за рукава рубахи часы, держит их перед собой. Пожилой мужчина узнает свои часы, смотрит себе на руку, где часов уже нет, громко удивляется. Женщины у барной стойки аплодируют, фотограф протягивает часы пожилому.) Я вам больше скажу... можно и жить так... не афишируя, что вы живете... (Из другого рукава вынимает стринги цвета британского флага, держит их перед собой. Мужчина в синем костюме ощупывает себя, смущается, женщины у барной стойки аплодируют. Фотограф возвращает стринги англичанину.) Можно нажимать на кнопку, но не нажимать! (Из запазухи достает «державу». Мужчина в куртке протягивает руку, недовольно забирает свой предмет. Женщины у барной стойки аплодируют.) Можно быть фотографом и в то же время не быть! Некоторые правят и не видят, что правят не теми, кто им кажется... вы что-нибудь слышали о невидимом народе?.. (Достает баллончик с изображением черепа, держит перед собой, глядя на мужчин. Все затихают.)