Владимир Пресняков - The Best [Авторский сборник]

2-й. Да...

ЖАНДАРМ. Я жду ваших советов...

1-й. ?

ЖАНДАРМ. Что мне ему ответить, ведь он спросил меня, как отца, — я многим своим подчинённым как отец, но в этой ситуации я почувствовал, что мне необходим совет со стороны, и желательно тех людей, которые сами попадали в подобные ситуации. Вы молоды, здоровы, сильны, вы проходили через это?

1-й. Я нет!

ЖАНДАРМ. Только не расстраивайте меня, молодые люди, не расстраивайте меня сегодня... вам же будет хуже, если я расстроюсь! Я приехал сюда из другой страны, час назад, трясся в этом поезде, ехал по огромному туннелю, надо мной был Ла-Манш, внутри меня — мысль, что этот Ла-Манш может затопить весь этот тоннель! Сейчас я вообще зол, — я бродил по Лондону в поисках родины, меня уже целый час мучает ностальгия, но в этом лжефранцузском ресторане нет ни круассанов, ни багетов... я не нашёл родину, и вы меня ещё хотите расстроить?!

2-й. Знаете, у нас не такой, ещё не такой большой жизненный опыт, чтобы раздавать советы, но... это же лошадь... неужели и лошади способны на месть?..

ЖАНДАРМ. Да, если уж и лошади способны на это, зачем тогда жить...

1-й. С лошадями?..

ЖАНДАРМ. Знаете, я никогда ни с кем не жил, так чтобы семья, нет! Даже с женщинами... хотя я часто представлял себе свою семейную жизнь, свою супругу ... как я подкладываю её под своих боссов, она обеспечивает мне карьерный рост, готовит свежевыжатый сок, жарит тосты, покупает шаурму навынос в арабских ресторанчиках... Но я не хотел терпеть неудачу! Я не хотел попасть в ситуацию, когда она вдруг сама, без моей указки, решит, под кого ей лечь! А потом ещё и расскажет. Знаете, женщины редко что утаивают от своих супругов. Они в основном и изменяют им, чтобы потом рассказать... Да, так что насчёт Валери Жо?

1-й. А, да...

2-й. Пока не пройдёт саммит, ему придётся жить с лошадью, мне кажется, да?

1-й. Да... или купить вибратор, он как совокупляется с ней — в стойле?

ЖАНДАРМ. Да, в стойле...

1-й. Там нет зеркал? В смысле, лошадь не сможет подсмотреть, кто сзади неё?

ЖАНДАРМ. Нет... но... она же почувствует...

1-й. Что?

ЖАНДАРМ. Как что? Неужели вы думаете, что у всех вокруг одинаковые члены? Тогда какой смысл в любви, верности, ведь всё это существует?!

2-й. Да, существует... наверное...

ЖАНДАРМ. Значит, и члены разные тогда! Ведь есть же люди, которые вгоняют в себя одно и то же, то есть любят друг друга, почему вы считаете, что и эта бедняжка Агата неспособна на чувства, да она в два счёта почувствует, что это не член её возлюбленного, а холодный фабричный силикон... или гель, я не особо в этом всём разбираюсь!..

2-й. Тогда надо продолжать ему жить с ней...

ЖАНДАРМ. Да... но тут ещё одна проблема, я даже не знаю, как это рассказать Валери Жо, расскажу, пожалуй, сначала вам. Дело в том, что на моё имя поступила записка от ветеринара центрального полицейского участка. Он пишет мне, что Агата до семнадцати лет жила с мерином Бомарше, у которого был обнаружен СПИД! А раз Валери Жо живёт с Агатой, он должен знать об этой её проблеме, ведь не исключено, что она могла подхватить болезнь от Бомарше, а значит, под угрозой здоровье и самого Валери Жо! Но если он узнает, что Агата может быть ещё и больна, он попросту бросит её, решив тем самым свою судьбу в сторону смерти в свете предстоящих акций антиглобалистов!

2-й. Это проблема!

ЖАНДАРМ. Да! И что же мне делать?! Как помочь человеку и лошадь не обидеть?

2-й. У вас много проблем!

ЖАНДАРМ. Да, поэтому в нашей стране так много заключённых! Если б вы знали, в курсе скольких проблем эти заключённые! Допрос за допросом, допрос за допросом, бедняжки... многие из них, конечно, абсолютно неспособны на сострадание, жалуются, что сидят ни за что!.. А нам просто нужно выслушать чьи-то советы...

1-й. А вы арестуйте Агату!

ЖАНДАРМ. За что?!

1-й. Как за что?! Она знала, что больна, наверняка знала, но не поставила Валери Жо в известность о своей болезни, а значит, специально заразила, а ведь это уголовная статья, так?

ЖАНДАРМ. Так... Но вы думаете, она знала?

2-й. А как же! Бомарше наверняка делился с ней своими проблемами...

ЖАНДАРМ. Да, но Бомарше мог с ней разговаривать, а Валери Жо? Какие у него были шансы понять Агату? Она, может, ему и намекала, да ведь он по её языку ни гу-гу!

2-й. Ну и что! Она могла воздержаться от контакта, но не стала...

ЖАНДАРМ. Постойте, да ведь Валери Жо, если мне не изменяет память, делал всё это в презервативе, значит, он здоров, за что же мне тогда её арестовывать?

В этот момент к столику подходит старичок в белом костюме. Он облокачивает свою дорогую тросточку о краешек стола, присаживается.

СТАРИЧОК. Извините... извините, молодые люди, что я прерываю вас, но вы будьте милосердны, ведь я старше вас, а значит, мой путь уже короче вашего! Могу я обратиться к вам с просьбой?

1-й, 2-й. Нет!

ЖАНДАРМ. Конечно!

СТАРИЧОК. Так вот. Я попал в жизнь, как и все мы, маленьким беззащитным существом, а когда состарился, понял — с возрастом ничего не изменилось! Та же беззащитность, неприспособленность и полное непонимание того, что происходит и, главное, что же, в конце концов, должно произойти! Но не беда, я не отчаиваюсь! Я решил: раз жизнь была не готова к моему появлению, я сам начну готовить в жизни всё так, как представляю правильным. В последнее время я понял — меня стали возбуждать странные вещи. В суть происходящего со мной я не вникаю, чтобы не сойти с ума, но к возбуждению своему я всегда отношусь внимательно и с интересом, а посему, раз я возбуждаюсь теперь только так, а не иначе, я и стал конструировать реальность, удобную для моего возбуждения. Вам пока всё понятно?

1-й, 2-й. Нет!

ЖАНДАРМ. Да!

СТАРИЧОК. Так вот! Благодаря экспорту демократических ценностей в страны третьего мира я скопил кой-какие сбережения, и жизнь так или иначе стала поддаваться моему осмыслению и активному участию в ней. Не как стороннего наблюдателя, а как деятельностного начала! Например, сейчас вот та женщина, официантка, за 10 фунтов через пять минут должна уронить с подноса ложечку и нагнуться за ней! В этот момент вот та милая парочка, видите — моряк и грубая кобылятина, которая сосёт «Коку» из трубочки, вот они в тот самый момент, как рухнет поднос, должны поцеловаться за 16 фунтов взасос, вот тот мужчина с собакой абсолютно бесплатно согласился в тот самый момент, как кобыляка и моряк начнут сосаться, пролить соусницу с коричневым манговым соусом к овсяной каше на своего каштанового кокера...

2-й. Хорошо, а что от нас надо?

ЖАНДАРМ. Да! Мы, вероятно, тоже что-нибудь должны будем сделать?

1-й. Что и от кого вам надо?!

СТАРИЧОК. Тихо-тихо-тихо... Давайте договоримся не кричать, ладно? Крик — это первый шаг к закрытости и непониманию, а этого нам не нужно, особенно сейчас! Так вот, просьба у меня к вам. (Обращается ко второму.) В тот самый момент, когда моряк и кобыляка всосутся друг в друга, соус начнёт скапывать с шерсти собаки, официантка нагнётся и от наклона её юбка поднимется до уровня, когда станет видна преджопная полосочка на её колготках, — в этот самый момент не положите ли вы под столом свою ладонь мне на брюки в области ширинки, именно ладонь... только сильно не давите, и в то же время это не должно пройти незаметно для меня, то есть как бы не сильно, но дайте понять, что давление есть! И всё это я прошу вас сделать для меня за 26 фунтов! Главное, не пропустите момент! Я вам подскажу, ориентируйтесь даже не на собаку и не на морячка, а на официантку и на её колготки, потому что это наиболее важный момент для меня! Именно когда уже отчётливо станет видна эта безумно привлекательная линия на колготках, вы и давите мне сюда! (Показывает.)