Владимир Пресняков - The Best [Авторский сборник]

ЖАНДАРМ. Вот как?! И что?

ПРЕЗИДЕНТ. Пишут! Сотнями пишут... в основном пенсионеры... пишут, кто квартиру сдаёт и налоги не платит, про подозрительные нации пишут, где они, по каким адресам скапливаются... но это всё не то... мы, конечно, пенсионерам премии выписываем, я приказал всем «писателям» премии выдавать, вдруг за всей этой рутиной хоть один про Мировое Зло донесёт... ради этого одного письма стоит пострадать... невинным, а?

МОРЯК. А как же королева?

ПРЕЗИДЕНТ. Да... королева... я и её хочу оживить, она ведь вся растворилась в своих ритуалах, в своём этикете... я хочу встряхнуть её — опоздать!.. минут на пятнадцать... я её напрягу, и она себя человеком почувствует, женщиной прежде всего... А хотите, поедемте со мной! Точно! Вот уж она не ожидает такого поворота событий! Помогите мне вернуть вашу королеву к нормальной жизни!..

МОРЯК. Да, стоит ею заняться, хоть она и не моя, но мне её тоже жалко! Ведь как она попалась на деньги, на эти, как вы говорите, бумажки, ведь она за эти бумажки даже экскурсии по своему дому-дворцу устраивает, а ведь при людях-то это ей, бедняжке, не помыться голой, не сходить как следует в туалет, чтоб не пахло, раз по дому чужие ходят...

КОБЫЛЯКА. Поедемте, поедемте к королеве, Тоби, попросим её вступиться за нас перед мировым сообществом, или её сына, он широких взглядов человек, я читала об этом в Интернете!

ЖАНДАРМ. Что ж, я тоже не против помочь вам, тем более что я, быть может, спрошу её, конечно, когда вы её сделаете просто человеком, женщиной, я спрошу её о своём подчинённом и его лошади...

СТАРИЧОК. А я поброжу по дворцу, может, открою что-нибудь новое в себе, тут мне всё равно уже сегодня ничего не обломится...

К столику подходит мужчина с кокером. Официант приносит ему стул, кокеру — миску с собачьей едой.

МУЖЧИНА С КОКЕРОМ. Простите, я невольно услышал, что все вы собрались ехать к королеве?

ВСЕ. Да!

МУЖЧИНА С КОКЕРОМ. Не возьмёте ли вы меня с собой, потому что жизнь моя закончена и последнее, что я хочу увидеть, — это помпезную роскошь и дикой красоты гобелены!

СТАРИЧОК. Что случилось с вами, милый друг, и почему вы считаете, что жизнь ваша закончена?

МУЖЧИНА С КОКЕРОМ. Я — правнук самого крупного в мире парфюмерного магната. Моей косметикой пользуются, начиная с Голливуда и заканчивая порностудиями в Гонконге. Всю свою жизнь я не работал, а проживал состояние моего прадедушки. Но так получилось, что всему этому пришёл конец, так как долгое время, свободное от праздного безделья, я и мой кокер Макс насиловали людей. При помощи хитроумных уловок и связей в мире богемы я приводил к Максу очередную жертву, и он угрозами, а иногда и силой принуждал меня помогать ему, так как сам он мало что может. В полиции учли этот фактор, и меня, конечно же, отпустили, но я решил наказать себя сам. Сегодня я зарежусь, и сделать это я хотел бы в самом роскошном месте на земле, каковым, по моему мнению, и является дворец нашей королевы!

ПРЕЗИДЕНТ. Что ж, поедемте!

СТАРИЧОК. Да, только, конечно, место вы для суицида выбрали наипошлейшее, ну да уж со вкусами не спорят, едем!

Зал Букингема — люстра в виде китайского дракона, ковры, кальяны, типично английская массивная уличная урна для мусора — вот и всё убранство. На всю эту «роскошь» таращатся два молодых человека. В зал входит женщина, молодая, красивая, в роскошном старинном платье.

ЖЕНЩИНА. Ну вот, опять эти сумасшедшие туристы! Какого хрена вы тут делаете! Вы что, не понимаете, что здесь есть залы, куда вам входить запрещается, здесь ведь я живу, ёб вашу мать, королева!

1-й. Королева?!

2-й. Как это?

КОРОЛЕВА. Так это!

1-й. Мы видели вас на фото...

2-й. По телевизору...

1-й. Вы же совсем другая... там...

КОРОЛЕВА. Ага! А все терминаторы выглядят, как Арнольд Шварценеггер! Не верьте этим картинкам, верьте живым людям! Я королева, и королева это я!

1-й. Да... Как-то странно, никак не ожидали вас такой встретить...

КОРОЛЕВА. Сейчас, погодите, дорогие мои, я ведь пописять шла, вы говорите, а я пописяю — тут у меня туалет за углом, вы говорите, я услышу... (Заходит за угол, но её слышно, как слышно и то, как она писает, и каждый раз, через минимальные паузы, струя её издаёт абсолютно разные звуки.)

2-й. Просто... всё равно, как так возможно, что в жизни вы такая, а там... на экране...

КОРОЛЕВА. Да, да, да... старушка, милая, чопорная... А я вот такая — молодая, красивая... и волосы перекисью не осветляю! Да, но послушайте, кто бы меня такой полюбил?! Только не этот народ... моя-то семья с её многовековой историей отлично изучила, кого могут полюбить наши подданные... им нужна, знаете, такая матушка, — слегка медлительная, как и все они, с морщинками, как и все они, в предклимаксическом состоянии, как и все они... это актриса, хорошая актриса с Вест-енда, работает за меня на экране... на фотосессиях... (Перестаёт писать, выходит к молодым людям, красиво улыбается.)

1-й. Вы извините, что мы здесь так, но мы не сами сюда пришли, мы с президентом!

КОРОЛЕВА. А, вот как! Ну, вот что, дорогие мои, ваш президент опоздал на 15 минут! Он думает, я ему кто? Я, ёб вашу мать, королева!

2-й. Да, но он не виноват, он просто слишком серьёзно задумался, поэтому опоздал...

КОРОЛЕВА. О чём он задумался, что опоздал к женщине, которая не любит, когда к ней опаздывают?!

1-й. Он задумался о Мировом Зле, о том, что вот, профессии и деньги, — это проявления этого зла, и их надо отменить...

КОРОЛЕВА. Хорошая идея, у вас хороший президент... я бы ему посоветовала ещё отменить и родину!

1-й. Как её можно отменить?

КОРОЛЕВА. А так! Отменить, да! Раз уж ему позволят отменить деньги и профессии, пусть он идёт до конца, — пускай отменит и родину! Ведь это такое же проявление зла — считать какой-то клочок земли родиной. Я, к сожалению, лишь номинально правлю этой страной, поэтому, конечно, глубокоуважаемый заебательский парламент не позволит мне отменить мою родину, а вы рискните, вы народ рисковый, вы же, я помню, Бога отменяли, а тут что, всего-ничего — родина.

2-й. Мы ему, конечно, передадим... от вас...

КОРОЛЕВА. Передайте, передайте, пускай. Ведь смотрите, дорогие мои, какое огромное количество людей умирает за родину, — но ведь нет ничего ценнее человеческой жизни! А сколько людей верит в родину, — но ведь верить надо в Бога! Конечно же, родина — это зло! Не будь этой глупой придумки, не нужно было бы делить территорию и воевать. Заморочил кто-то нас всех, да? Все люди братья, и родина у всех одна — пустота, в которой все мы должны как-то существовать... Вот даже к вам я вдруг почувствовала какую-то братскую любовь сейчас, я даже могу вас поцеловать как братьев. (Подходит и очень нежно целует парней.)

1-й. Жаль...

КОРОЛЕВА. Жаль?

1-й. Жаль, что как братьев вы нас...