Сергей Николаев - Комиссары

С а с к а в и й. Пусти, Актанай! Сюда кто-то идет!

Актанай отпускает ее. Входит Н и к о л а й с удилищем в руке.

Н и к о л а й. О! Актанай приехал. Здравствуй!

Рукопожатие.

А к т а н а й. Здравствуй, Николай! Как живешь?

Н и к о л а й. Твоими молитвами! (Смеются.) Саскавий! И ты здесь?

С а с к а в и й. Я тебя ищу, Коля. С утра пропадаешь… Отец послал за тобой. Где ты был все время?

Н и к о л а й. Да вот… Увидал стаю уток и гонялся за ними целый день…

А к т а н а й. С удочкой? Этак ты с ружьем на рыбную ловлю ходить станешь.

Все смеются.

С а с к а в и й. А в результате — ни рыбы, ни мяса…

Н и к о л а й. Ничего! В другой раз наверстаем. Зато я с людьми повидался, поговорил по душам… Привез то, за чем ездил?

А к т а н а й (указывая на котомку) . Привез…

Пауза.

С а с к а в и й. Если вы не хотите при мне говорить, я уйду.

А к т а н а й. Что ты, Саскавий! Разве мы тебе не доверяем? Ведь ты — наша. Оставайся, пожалуйста. Даже нужно, чтобы ты осталась.

Н и к о л а й. Саскавий — надежный человек.

А к т а н а й. Знаю! Так вот: это — листовки. Был я в Казани у одного человека. Вечером он свел меня в комитет социал-демократов. Там меня русские товарищи снабдили этими листовками и еще сказали, что Андрей Буров, студент, который у нас тут работает (полушепотом) , представитель от комитета… Поняли? Но только смотрите, виду не подавать!

С а с к а в и й (в восторге) . Как ловко-то! Вот молодцы!

Н и к о л а й. Это хорошо! Будем знать. Теперь вот что еще… Тебе, Актанай, надо остерегаться.

С а с к а в и й. Да, да! Сегодня Семен Чораев допытывался у меня, зачем и для чего Актанай поехал в Казань…

Н и к о л а й. Смотри, сестричка, не проболтайся как-нибудь…

С а с к а в и й (обиженно) . За кого ты меня принимаешь? Я, если хотите, могу и вовсе с ним не разговаривать.

А к т а н а й. Нет, Саскавий, этого не делай. Встречайся с Семеном, старайся его не злить.

С а с к а в и й (недоумевает) . Это еще зачем? Разве ты не знаешь, как мне это противно?

А к т а н а й. Милая моя Саскавий! Когда нужно бывает, такие вот, как я, как Николай, как Андрей, разъезжают под видом офицеров, даже под видом священников и полицейских чиновников и делают свое полезное дело! А тебе придется только делать вид, что ты дружна с Семеном. Поняла?

С а с к а в и й. Теперь поняла.

Входит Б у р о в.

Н и к о л а й. Вот и он.

Он и Актанай здороваются с Андреем.

Б у р о в (к Актанаю) . Надеюсь, все в порядке?

А к т а н а й. Все хорошо, Андрей Петрович. Просили передать вам привет.

Б у р о в. Спасибо! Так… Теперь вот что, Актанай… Тебя с нетерпением ждет народ. Надо поговорить с людьми, разъяснить им обстановку. Мы условились, что Саскавий запоет песню, и это будет сигналом: тогда все придут сюда. Затягивай, Саскавий. А Николай тем временем посты расставит.

Саскавий отходит в сторону и запевает песню. Актанай и Андрей читают листовку и о чем-то беседуют. Понемногу собираются б у р л а к и, кивают мимоходом Актанаю и рассаживаются на бревнах и на траве.

С а с к а в и й (поет) .

А к т а н а й. Здравствуйте, товарищи! Как живете?

А х м е т. Наша жизнь известная: багор да топор и в воде по сих пор! Ты как жив-здоров? Какие вести нам из Казани привез?

А к т а н а й. Друзья мои, товарищи! Я привез вам из города прежде всего большой салам от русских и татарских рабочих, от мастеровых. Они мужественно борются против своих хозяев, фабрикантов и заводчиков, которые наживаются на войне и выжимают соки из рабочего люда. Рабочие устраивают стачки и добиваются успеха. Они и вас призывают к тому же, просят поддержать их в борьбе, быть с ними заодно! Тогда можно надеяться на победу.

Г о л о с а.

— Правильно!

— Поддержим!

— Общее дело!

А х м е т. Ипташ Актанай, расскажи про войну.

Г о л о с а.

— Правильно! Правильно!

— Про войну расскажи!

— Как мы там японцев шапками закидали?..

А к т а н а й. Эх, товарищи… Шапками закидать — это, конечно, чепуха! Япония враг сильный и коварный. Плохо вооруженная и руководимая бездарными и продажными генералами, русская армия терпит одно поражение за другим. Крепость Порт-Артур сдали. В боях под Мукденом сложили свои головы восемьдесят девять тысяч рабочих и крестьян.

Ш а р п а т. Царю нашего брата не жалко.

А л е к с е й. Слыхать, новую мобилизацию объявить собираются…

Э п а н а й. Взять бы винтовки да против царя…

Ж е н с к и й г о л о с. Жизнь наша окаянная! Голодные, разутые, раздетые, кормильцев поубивали, нас штрафами да податями замучили…

Н и к о л а й (прибегает, прикладывает руки рупором ко рту) . Тише! Хозяин идет… Чораев Семен ведет его…

А л е к с е й. Сюда, что ли?

Н и к о л а й. А черт его знает! Нет… Сам куда-то в сторону подался, а Семен — сюда…

А к т а н а й. Сегодня работу закончили?

Г о л о с а. Кончили! Шабаш!

А к т а н а й. Пойте, пляшите… Понятно?

Н и к о л а й. А завтра в деревне «Ага-пайрем». Соберетесь вечером у качели.

А к т а н а й. Там и закончим наш разговор.

А л е к с е й. Беда только, что хозяйский пес, Семен, пронюхает и обязательно припрется…

А к т а н а й. А уж тут придется Саскавий взять его в работу и… (Жестом показывает, что Саскавий должна увести Семена в сторону.)

С а с к а в и й. Хорошо, Актанай! Я постараюсь… (Улыбнулась.)

А к т а н а й (кивает ей головой. Ко всем) . А сейчас отведем глаза этому лягавому. Пляшите, пойте!

Буров откуда-то достает гармонь. Начинаются песни, пляски… Приходит С е м е н, стоит и смотрит. К нему подходит Саскавий. Она говорит с ним о чем-то, улыбается ему, затем они вместе уходят.

Занавес.

У околицы возле дома Тоймета. Видны ворота. Недалеко от них — развесистые деревья. На толстых ветвях двух деревьев А л е к с е й и О л я н а устраивают качели: перекидывают и закрепляют веревки, проверяют, кладут и снимают доски для сиденья. На сцене много н а р о д у, все одеты по-праздничному, прогуливаются, шутят, смеются. Занавес поднимается под звуки песни молодежи: