Сергей Николаев - Комиссары

Э п а н а й. Правильно! И к земскому пойдем — не испугаемся, и земли потребуем…

А х м е т. Старосту сменить надо!

Н и к о л а й. Обязательно сменить! Без Чорая проживем!

А л е к с е й. Святое семейство: отец — цепной пес царя, а сын — цепной пес Шовакина…

Б у р о в. Правильно! Выбирайте старосту из своих.

Н и к о л а й. Кого выбирать будем?

А х м е т. Меня бы спросили, я бы Шарпата посоветовал.

А л е к с е й. Молодец, Ахмет! Хороший у тебя глаз!

А х м е т. Зачем глаз? Я сердцем чувствую…

Н и к о л а й. Товарищи! Кто за то, чтобы старостой у нас был дядя Шарпат?

В с е (поднимают руки, бросают вверх шапки) . Я! Я! Все согласны! Лучшего нам не надо!

Н и к о л а й. Ну вот. Шарпат избран единогласно! Так что с сегодняшнего дня старостой деревни Кокшанъял является Шарпат!

Прибегает пастух М и к а й.

М и к а й. Урядник, урядник идет!

Н и к о л а й. Значит, опять кто-то донес! (Обводит всех глазами.)

Б у р о в. Товарищи! Не расходиться! Нечего пугаться. Товарищ Зайцев, прочти решение нашего сегодняшнего собрания.

А л е к с е й (читает) . «Собрание крестьян деревни Кокшанъял постановило: с завтрашнего дня объявить забастовку и на работу на реку Кокшагу не выходить. Утром 6 августа организовать демонстрацию крестьян всей нашей волости и направиться с требованиями к земскому начальнику. Отстранить от должности старосту Чорая и на его место избрать старостой Шарпата».

Б у р о в. Все согласны?

Г о л о с а. Все! Все!

Ш а р п а т. Спасибо, друзья, за честь, за доверие! (Кланяется.) А теперь вот что… Товарища Бурова надо спрятать. Кто-то, видно, пронюхал…

Н и к о л а й. Да! Спрятать необходимо!

Г о л о с а.

— Вали ко мне, Андрей!

— К нам! К нам!

— Я знаю такое место!

Б у р о в. Спасибо, товарищи! Но этого не нужно. Я сейчас ухожу. В деревне Селмане тоже сегодня собираются крестьяне. Николай, пойдешь со мной?

Н и к о л а й. Конечно, пойдем. Саскавий, листовки у тебя с собой?

С а с к а в и й. У меня они. Все в порядке.

Н и к о л а й. И ты с нами пойдешь. (К остальным.) А вы тут изображайте праздник: пойте, пляшите!

Буров, Николай и Саскавий скрываются в чаще.

А л е к с е й. Где наш гармонист? (Речитативом.) «Заиграй, моя гармонь, золотые планочки! Попляшите-ка, крестьяне и крестьяночки! Эх, эх, эх, эх!..»

Гармонист играет. Девушки и Ахмет пляшут. Входят К а п р а л о в и т р и с т р а ж н и к а.

К а п р а л о в (стражникам) . По местам!

Те расходятся в разные стороны.

Что за народ собрамшись? По какому случаю?

Музыка стихает. Пляска прекращается.

А л е к с е й. Праздник сегодня. Почему не погулять от хорошей жизни?

А х м е т. Эх, начальник! Поддержи компанию… Давай с тобой — кто кого перепляшет?..

К а п р а л о в (хлопнул нагайкой) . Молчать!

А х м е т. Зачем такой сердитый?

К а п р а л о в. Я спрашиваю, по какому случаю сборище? Где агитатор?

А л е к с е й. Какой такой агитатор?

А х м е т. Мы и слова такого не знаем!

А л е к с е й. О чем спрашиваете, ваше благородие?

К а п р а л о в. Вы это бросьте! Больно хитры, но и мы не лыком шиты… (Обводит глазами всех.) Нет его? Ну, ничего, от наших рук не уйдет! А сейчас мне тут одного человека надо… Учитель Тораев, Иван Васильевич, пожалуйте сюда!

Тораев выходит вперед.

По распоряжению господина станового пристава вы взяты под стражу!

Один из стражников становится рядом с ним.

Т о р а е в. Это возмутительно! Вы не имеете права! Я этого дела так не оставлю! Я буду жаловаться!

К а п р а л о в. Не шумите, господин учитель! Если за вами ничего нет, вас отпустят…

Т о р а е в. Но на каком основании? По какому поводу?

А л е к с е й. Ну, чего ты, Иван Васильевич, ерепенишься? Урядник — он тоже человек подневольный: ему приказано, он тебя и тащит!

К а п р а л о в. А ты, братец, изволь не рассуждать! Никто в твоих объяснениях не нуждается!

А л е к с е й. Для вас же стараюсь, ваше благородие! А то господин учитель уж очень на вас налетел…

К а п р а л о в. Прошу не разговаривать! Пошли! (Ко всем.) А вы — по домам! А то больно часто праздновать стали!.. Р-разойдись!

Народ расходится.

Идемте, господин Тораев.

Уходят.

Занавес.

Кабинет земского начальника Сутулова. Широкое окно, за которым видна улица. Канцелярский стол, диван, стулья. С у т у л о в нервно шагает по кабинету. У стола сидит Ш о в а к и н. Возле дверей стоит Ч о р а е в С е м е н с тросточкой и шляпой Шовакина в руках.

С у т у л о в (к Семену) . А ты не врешь?

С е м е н (крестится) . Как можно, вашскородье! Как перед богом!

Ш о в а к и н. Нет, этого за ним не водится! Человек надежный.

С у т у л о в. Значит, всей волостью, говоришь?

С е м е н. Так точно, вашскородье! Постановили, стало быть, всей волостью идти к вам и предъявить требования…

Ш о в а к и н. Взбесился народ! Прямо скажу — взбесился! Слыханное ли дело? А? Требования!.. Ах, гольтепа, ах, негодяи!..

С е м е н. Мало того, вашскородье! С оружием в руках, говорят, придут и в случае чего — повесим, говорят!..

С у т у л о в (явно струсил) . Ну, ну! Как они смеют!..

Ш о в а к и н. Нынче ручаться трудно! Время такое… (Барабанит пальцами по столу.)

С у т у л о в. И на какой же день это назначено?

Ш о в а к и н. Так на сегодня же! Мы потому и пришли вас предупредить! Долгом своим сочли, так сказать…

С у т у л о в. А почему вы не сочли долгом предупредить меня об этом вчера? Или третьего дня? Что я сейчас буду делать? Какие меры принимать?

С е м е н. Я сам только нынче узнал, вашскородье! С одним из бурлаков разговорился. Он подвыпивши был… С пьяных-то глаз и сболтнул…

С у т у л о в. А кто зачинщик? Кто? Кто их подбивает на такие дела?

Ш о в а к и н. Агитаторы стали наезжать из Казани. Листовки разбрасывают…

С е м е н. И в этот раз, сказывают, агитатор был…

С у т у л о в. Этот идиот Капралов не сумел поймать!

С е м е н. Я тоже его предупредил!

С у т у л о в. Болван! Ну, ничего, я с ним рассчитаюсь… (Шагает, потом останавливается.) Так что же все-таки делать? С нашими жандармами не против революции бороться, а по грибы ходить… Телеграфировать губернатору, просить выслать отряд?.. Уже поздно!.. Ах, вот что! Самому в Казань съездить! Да, да, да! Блестящая мысль!

Ш о в а к и н (едва заметно улыбнулся) . Совершенно верно! И я с вами поеду! Как представитель от промышленности… Мои интересы в первую очередь страдают… Помилуйте, вот уже неделя, как у меня на Кокшаге бурлаки бастуют… Терплю большие убытки…

С у т у л о в. Чего там, Савелий Созоныч, об убытках говорить! Вы, доложу я вам, дальше носа своего не видите! Это не экономическая забастовка, а политическая. Понимаете? И вы, позвольте вам сказать, сами виноваты. Выжимаете из рабочего человека все соки…