Исидор Шток - Драмы

К л е е ф. Я прочел, и этого достаточно. Вы никому не показывали письма?

Т и л ь. Мы даже сами не читали его, мейнхеер. Мы честные посланники.

Л а м м е. И главное, мы не умеем читать.

К л е е ф. Простите, друзья, но для того, чтобы доказать вашу невиновность и оградить от расправы толпы, думающей, что вы переодетые испанцы, я должен до утра продержать вас под арестом. Зато завтра вы получите угощенье по заслугам, мейнхееры. Эй, Броом!

Входит Б р о о м.

Отведи арестованных в комнату на лестнице и никого к ним не пропускай. У дверей поставь двух часовых.

Л а м м е (Тилю) . Странный прием гостей. В моем животе играют трубы и звенят литавры… Ох, и не нравится же мне этот ван Верф.

Т и л ь. Ничего, Ламме, терпи! Если хочешь быть дипломатом, не удивляйся, когда тебе ни с того ни с сего вдруг отрубят голову.

Тиль, Ламме и Броом уходят. Со стороны улицы слышен шум, многоголосый говор людей, приближающихся к дому. Из комнаты выходит В е р ф.

В е р ф. Что за шум на улицах?

К л е е ф. Граждане Лейдена идут к ратуше. Очевидно, ван Доэс прочел им письмо испанцев, и они хотят узнать, как ответил магистрат.

Вбегает М а г д а.

М а г д а. Отец! Весь Лейден идет сюда. Даже древние старики и старухи плетутся. Больных несут на носилках их родственники. Детишки сидят на плечах у отцов. Все хотят знать, что ты ответил Реквезенсу.

К л е е ф. Лейден требует, бургомистр, чтобы вы вышли на балкон и поговорили с гражданами.

М а г д а. Разнесся слух, что ты и все члены магистрата бежали из Лейдена подземными путями. Сорок валлонцев перелезли по веревочной лестнице через стену и сдались испанцам. В городе пропало мясо и молоко. У городских ворот задержано несколько переодетых горожан, забравших с собой все свое золото и драгоценности, чтобы подкупить испанскую стражу и бежать на восток.

Вбегает П е т е р.

П е т е р. Мейнхеер! Командир патруля у Бургундских ворот бросил их и убежал домой. Команду принял солдат из патруля. На окраинах начались грабежи.

В е р ф. Немедленно ты со своим отрядом установи порядок в городе. Всех толпящихся у городских ворот отправь по домам. Грабителей убивать на месте.

Петер убегает. Снова ударил набат. Верф выходит на балкон.

Город Лейден!

Сразу тишина. Умолк набат. Затихла толпа.

Как видишь, Лейден, я с тобой и клянусь богом, что буду здесь до последнего моего смертного вздоха! Ты читал письмо испанского полководца о том, что нас простят, если мы откроем ворота. Такое же письмо они написали Гаарлему. Гаарлем поверил и после семимесячной осады сдался на милость победителя. Весь гарнизон и почти все мужское население его были казнены. Двести сорок тысяч гульденов внесено как откуп от грабежа, однако не было ни одного дома, не оскорбленного захватчиками. Город был зажжен с четырех сторон. Пять палачей день и ночь казнили гаарлемцев, пока сами не сошли с ума. Тогда тех, кого не успели казнить палачи, привязали спина к спине и утопили в озере. Теперь Филипп Второй прощает нас. За то, что мы не верим его обещаниям и боремся за счастье своих детей, он нас прощает! За кровь, пролитую им, за убийства и беззакония, творимые его солдатами, он нас прощает. Но мы не прощаем его. И никогда не простим! Слушай меня, Лейден! Без твоего согласия, но уверенный в нем, я уже послал ответ Реквезенсу. Там только один стих: «Сладко свирель распевает, птицу маня в западню». Мы будем держаться, пока у нас хватит сил. А когда у нас не хватит сил, мы тоже будем держаться. Так отвечает захватчикам Лейден!

Крики за окном. Торжественный гимн Лейдена. Верф входит в комнату и к нему подходит ван дер Клееф.

К л е е ф. Таким бургомистром может гордиться любой город. Будь же теперь непримирим, Верф. Забудь доброту и жалость! Вот указ о казни двух испанских лазутчиков, пробравшихся в город. Я допросил их. Подпиши указ.

В е р ф (подписывая указ) . Вы допросили их, мейнхеер? Я вам верю… (Уходит.)

За ним идет М а г д а.

К л е е ф. Броом! Введите сюда арестованных.

Б р о о м возвращается с Т и л е м и Л а м м е.

Ну, друзья, я все уладил. Завтра утром вы получите обещанное угощенье. На площади Лейдена на рассвете вы оба будете повешены.

З а н а в е с.

Площадь. Ночь. Очертания недостроенной виселицы. Пустынно, Перекликаются часовые. Две женские фигуры крадутся по площади. Лица их закрыты вуалями. Это М а г д а и ее нянька В и к а.

В и к а (сторожевому на башне) . Что в лагере у испанцев, мейнхеер? Не видно ли помощи? Не идут ли гёзы?

Г о л о с с т о р о ж е в о г о. Вокруг только враги.

М а г д а. Что он говорит?

В и к а. Вокруг только враги.

М а г д а. Не кричи, няня, так громко. Вдруг нас заметят…

В и к а. Ну зачем ты надумала ночью идти к каким-то висельникам? Узнает отец…

М а г д а. А он не узнает, юфроу. И это не простой висельник. Это знаменитый колдун. Когда ван Клееф вчера допрашивал его, он превращался то в птицу, то в паука, пел жаворонком, кричал петухом. Слуга у двери видел и мне сказал. Если такой колдун что-нибудь предскажет — обязательно сбудется. Ну прошу тебя, няня, пойдем со мной. Они заключены в башне Генжиста. Мы упросим часового, и колдун мне погадает. Это так важно, няня…

Они проходят. С другой стороны, неся огромную перекладину для виселицы, входят Т и л ь, Л а м м е, п а л а ч. Во время разговора они, как обезьяны, лазают по виселице, достраивая ее.

Л а м м е. Прекрасные порядки в этом городе! Приговоренный сам себе строит виселицу. А когда нас повесят, мы должны будем сами вести лошадей под уздцы на кладбище. И сами себе рыть могилы! Хорошо еще, что не придется снимать шляпы у своей могилы, потому что голов уже не будет.

П а л а ч (хохочет) . Вот это шутники, ей-богу! Первый раз у меня такие веселые… гости!

Т и л ь (прилаживая перекладину) . Это еще что! Вот когда мы подскочим до перекладины, задергаем ногами и высунем языки, ты просто умрешь со смеху. Эй, Ламме, что приуныл?

Л а м м е. Кажется, я начинаю понимать, что значит «юмор висельников». Тебе, конечно, не впервой, Тиль. Тебя уже столько раз хотели сжечь, повесить, отрубить тебе голову. А я еще новичок в этих делах!

Т и л ь. Сегодня, после того, как тебя повесят, и ты привыкнешь. Практика! Интересно знать, кого из нас повесят раньше?

Л а м м е. Вот уж неинтересно, совершенно неинтересно. Ох, Ламме, Ламме, зачем ты связался с этим бродягой Уленшпигелем! С его гёзами, с их песнями! Зачем ты прошел всю Фландрию, Брабант, пол-Голландии и теперь будешь повешен вдали от родного дома и любимой женушки. Тиль! Надо послать голубя принцу, сообщить, что мы в опасности.

Т и л ь (ходит по вершине виселицы и вместе с палачом осматривает ее) . Ответ придет через два дня, а нас казнят на рассвете.