Исидор Шток - Драмы

К л е е ф. Ваша невеста из Дамме.

Т и л ь. Она здесь?! Моя Неле?

П е т е р. Разве вы не знали?

Т и л ь. Откуда же мне знать, если мы днем скрывались от городских властей, а ночью от испанцев.

К л е е ф. Значит, вы признаетесь, что у вас две невесты? Не известив одну, что порываете с ней, вы обручаетесь с другой?

Т и л ь. Это и так и не так, мейнхеер!..

К л е е ф. Сейчас мы узнаем, как это.

Входит Б р о о м, за ним Н е л е в военном костюме, за плечами мушкет, на боку шпага.

Н е л е. Вот ваша шпага, мейнхеер! Она честно служила мне два месяца. (Отдает шпагу.)

К л е е ф. Так это ты, дитя… Тебя зовут Неле? Броом, вот моя шпага. Вам я приказываю взять командование стражей. Окружить этот помост. Никто не сойдет отсюда без моего разрешения.

Броом выполняет приказ. Неле замечает Тиля. Магда смотрит на них обоих.

Т и л ь (радостно) . Неле?! Это ты, Неле?!

Н е л е (не глядя на Тиля, обращается к Клеефу) . Вы звали, меня, мейнхеер. Я явилась.

К л е е ф. Смотри сюда. Ты знаешь этого человека?

Н е л е (смотрит на Тиля. Строго и решительно) . Нет, мейнхеер, я не знаю такого.

Т и л ь. Неле! Ты не узнаешь меня, своего Тиля!

Неле молчит.

П е т е р. Позвольте, юфроу, но два месяца назад здесь, на этой же площади, вы, сказали, что разыскиваете своего жениха Тиля Уленшпигеля.

Н е л е. Это слышал еще кто-нибудь, мейнхеер?

П е т е р. Нет.

Н е л е. Вы ошибаетесь, я вижу впервые и вас и того господина, который называет себя неизвестным мне именем Тиля Уленшпигеля.

К л е е ф. Опять чертовщина! Этот негодяй снова всех околдовал.

Т и л ь. Неле, дитя мое, ты боишься выдать меня и поэтому отрекаешься?

Н е л е (с силой) . Я просто не знаю вас, мейнхеер. И знать не хочу.

Т и л ь (склонив голову) . Вот оно что…

На помост вскакивает п а л а ч.

П а л а ч. Э-э, нет, юфроу, так не годится! Ведь вы же сами сказали мне, что вы та самая невеста, о которой рассказывал этот висельник. Я вам отдал мешочек с пеплом его отца, а теперь оказывается, что невеста не вы. Тогда отдавайте ладанку.

Н е л е (не выдержала, заплакала тихо) . Отойдите от меня, мейнхеер. Эта ладанка предназначалась мне…

Т и л ь (подходит к ней) . Неле, желанная моя… Я так долго ждал тебя. Двенадцать голубей полетели в Дамме с вестями от меня… Ты, наверное, услышав о моей помолвке с Магдой Верф, решила, что я… Подойди сюда, Магда Верф. Вот Неле, о которой я столько говорил тебе. Неле, с которой мы обручились еще детьми и были верны друг другу всю жизнь.

М а г д а. Это правда, юфроу. Не Тиль меня, а я полюбила его и поклялась спасти от виселицы. Много дней, пока мы скрывались, он рассказывал мне о вашей красоте и прекрасном сердце. Не всегда мне было сладко слушать его объяснения в любви к другой, но мы с ним не были — клянусь! — ни мужам и женой, ни женихом и невестой, ни возлюбленными… Вот и все, юфроу…

Н е л е. Я верю вам, Магда.

К л е е ф. Довольно! Приговоренный магистратом к смертной казни Тиль Уленшпигель был помилован потому, что девица Верф взяла его в мужья. Вот приговор! Слова девицы Верф не более как обман, вы все это слышали. Теперь пусть хоть тысяча девиц берет его в мужья — приговор будет свершен. Начальник стражи! Вам я приказываю разоружить Уленшпигеля и предать в руки палача. Палач города Лейдена, вам я приказываю исполнить приговор.

М а г д а. Не вас выбрал Лейден бургомистром! Пусть решает ван Верф.

К л е е ф. Он уже решил. Вот подпись его. (Палачу.) К делу!

П а л а ч. Но у меня нет виселицы.

К л е е ф. Ею будет любое дерево. Вот хоть это… (Магде.) А вам, юфроу, я приказываю выполнить другой приговор — немедленно покинуть город.

М а г д а. Или ты ослеп, Лейден, что не видишь, как именем твоим свершаются черные дела?!

Глухой ропот толпы.

К л е е ф. Увести ее!

П е т е р. Но Уленшпигель спас мне жизнь.. Неужели же вы, отец…

К л е е ф. Отойди, Петер, не мешай мне быть справедливым и судить, как велит совесть, а не родство с тобой или благодарность за твое спасение. (Палачу.) Если вы и сейчас будете медлить, я прикажу вас вздернуть рядом.

Н е л е (Магде) . Значит, я, я причина его казни?!

За сценой голос Ламме:

К л е е ф. Вот и второй висельник, его приятель.

П а л а ч. Ну, теперь все.

Входит Л а м м е, нагруженный четырьмя громадными мешками, под тяжестью которых он сгибается, и двумя бочонками.

Т и л ь. Ламме, беги!

К л е е ф. Схватить его!

Стража окружает Ламме.

Л а м м е. Я никуда не собираюсь бежать, мейнхеер. Я так нагружен, что далеко убежать не смогу, а бросить все это не соглашусь и болтаясь на самом высоком суку… Да и зачем убегать оттуда, куда стремишься?! Тиль! И ты здесь, ребенок мой! И ван дер Клееф! И даже палач! Какое избранное общество! Вам не хватало только меня для полноты картины, вот я и пришел. Эти люди держат меня за руки и, если я не ошибаюсь, меня снова хотят повесить? Это становится однообразным. Нельзя столько раз пытаться повесить одного невинного, когда по улицам ходит столько достойных виселицы.

К л е е ф. Ведите его к дереву.

Л а м м е. Как? Неужели вы так негостеприимны, что не хотите выслушать последнего слова осужденного? Тем более, что мне будет менее интересно говорить его, чем вам слушать.

Г о л о с а. Говори, человечек!

— Говори, толстяк!

— Говори, Ламме!

— Торопиться некуда! Повесить всегда успеем!

Л а м м е. Тиль, мой козлик, я тебя целый день искал по всем подвалам и погребам Лейдена, лазал по подземным ходам и изнемогал от голода, жажды и желания видеть тебя…

К л е е ф. Говори скорей свое последнее слово, дурак…

Л а м м е. У дурака не может быть последнего слова. Последнее слово всегда говорит умный. Сейчас я его скажу, мейнхеер! И вот в поисках Тиля мой голодный нос услышал незнакомый запах.. Нос Ламме-Льва, первого гастронома Фландрии! Я увидел потайную дверь, заваленную камнями… Я думал, что там-то и скрывается мой друг… Отвалив камни, я очутился в подвалах, набитых едой! Да, да, едой! (Клеефу.) Вы побледнели, мейнхеер? Вы не верите, что, пока здесь, наверху, люди умирают от голода и платят двадцать флоринов за поганую крысу, там, внизу, какой-то злодей гноит хлеб и колбасы… Я не лгу, мейнхееры! (Страже.) Освободите мне руки, и вы не раскаетесь.

Г о л о с а. Отпустить его!

— Развязать руки!

Стража отпускает Ламме, он хватает мешки, разрывает веревки и вываливает содержимое на помост. Из мешков, как из рога изобилия, вылетают сырные головы, копченые рыбы, бруски грудинки, сало, хлебы… Ламме расстегивает куртку, он обвешан копчеными колбасами, на груди — ожерелье из сосисок. Из карманов он вытаскивает яблоки и лук. Все это вырастает в огромную кучу на помосте, к которому стремится толпа.