Юзеф Принцев - Всадник, скачущий впереди

Т к а ч е в. Пришел бы, посоветовался… Подумали бы вместе, как выходить из положения. Поставили бы вопрос перед руководством.

А л е к с е й. Мы и поставили.

Т к а ч е в. Очень уж категорично. Трудовая-то дисциплина должна существовать?

А л е к с е й. Сознательная. Если по Ленину. А у нас есть директива — пошла механика исполнения, нет — сиди и не высовывайся!

Т к а ч е в. Упрощаешь.

А л е к с е й. Так получается.

В дверях появляется К е ш а.

К е ш а. Бати моего здесь не было?

А л е к с е й. Не приходил… А что случилась?

К е ш а (зло) . У Клецко спросите! (Ушел.)

Т к а ч е в. Что там еще?

А л е к с е й. Не знаю… Я эту кашу заварил, а они расплачиваются.

Т к а ч е в. Почему?

А л е к с е й. А Клецко нам самую завалящую работенку кинул.

Т к а ч е в. Собственного сына рублем бьет? Ну характер!

А л е к с е й. Жалко мне его иногда.

Т к а ч е в. Вот уж в чем он не нуждается. Железный мужик.

А л е к с е й. Всю дорогу в ногу шагать — собьешься… Никакой оркестр не поможет… А он за временем вприпрыжку!

Т к а ч е в. В консерваторах нынче никто ходить не любит.

А л е к с е й. А где они, консерваторы? В «Крокодиле» о них и то уже не пишут. За научно-техническую революцию спрятались.

Т к а ч е в (смеется) . Ты скажешь!

Входит Н и к и ф о р о в. Он весь как-то обмяк. Сел у стола, положил лист бумаги.

Н и к и ф о р о в. Николай Борисович где?

Т к а ч е в. Начальник цеха сейчас подойдет. Что у вас, Серафим Тихонович?

Н и к и ф о р о в. Заявление у меня. Ухожу.

А л е к с е й. Выпили?

Никифоров молча развел руками.

Т к а ч е в. Почему вдруг уйти решили?

Н и к и ф о р о в. Я не вдруг. Меня Клецко в заточную поставил — лерки точить. Ладно… Настоящий рабочий не доверит, сам заточит, а молодым почему не помочь? Секретов не держим. Точил… Потом отливки в лабораторию грузили. Надо. Сами потребовали. Отгрузили… А сегодня он меня стружку убирать послал, а станок мой другому отдал. Обратно, значит, в разнорабочие? Вот… выпил… И заявление… Не потому, что выпил…

А л е к с е й. В лаборатории поднесли?

Н и к и ф о р о в. Не обязательно. Раз спирт на производстве есть — его везде выпить можно. Да я и выпил-то… так, на занюх… Не отказал себе — вот что страшно. Раз принял — все! Нет у меня к себе больше веры.

Т к а ч е в. Вот что, Серафим Тихонович… Вы сейчас идите домой, а заявление мне отдайте. Не нужно вам уходить с завода.

Н и к и ф о р о в. Думаешь, не нужно?

Т к а ч е в. Нет.

А л е к с е й. Домой не ходите.

Н и к и ф о р о в. Я дойду, не бойся… Не дышать — никто и не заметит. А вот если дружки перехватят по дороге…

А л е к с е й. Садитесь. Разговор и вас касается.

Н и к и ф о р о в. Ладно. Сяду. (Садится в углу.)

А л е к с е й. Вот вам и Клецко.

Т к а ч е в. Да… Жестковато.

А л е к с е й. Жесткость тоже нужна. Когда борешься за. А он все время против. Без волевых усилий ему работа не в радость!

Т к а ч е в. Тоже проблема… соответствие профессии качествам личности. А с другой стороны, где мастеров взять? Ты пойдешь?

А л е к с е й. Расширят права — пойду. А в погонялках ходить!

Т к а ч е в. Вот то-то и оно!..

Молчат. Вошел К е ш а. Увидел отца. Заулыбался. Подошел к нему.

К е ш а. Ну вот… А мне говорили!.. Я Селиванова чуть гаечным ключом не пришиб… Врали, значит… Вот люди, а? (Тревожно.) Ты чего молчишь?

Никифоров пожал плечами.

Ну-ка, дыхни…

Никифоров опустил голову.

Эх, батя…

Кеша сел на стул рядом с отцом. Пытается справиться с собой, кусает губы. Никифоров смотрит на него, часто моргает, отворачивается. Входят А н а т о л и й и С е р г е й.

А н а т о л и й (беззлобно) . Видали ребеночка? По заводскому двору на мотоцикле гоняет!

С е р г е й. А что еще делать? Плоское таскать, круглое катать? Я лучше на своих колесах! (Подошел к Кеше. Весело.) На «Яву» пересел. Слышишь, Кеша?

Кеша не отвечает.

Перчатки фирменные достать можешь?

К е ш а (вскочил) . Я тебе что — доставала? Фарцовщик? Иди ты… (Сел.)

С е р г е й. Ты что? С приветом?

А л е к с е й. Оставь его, Сергей.

С е р г е й. Да что я ему сказал? Тоже мне…

А н а т о л и й. Хватит!

С е р г е й. А ты, комсорг, отвыкай командовать. В армию идешь. Для тебя теперь самый главный маршал — старшина! Выучит.

А н а т о л и й. По тебе видно.

С е р г е й. Что ты про меня знаешь? До проходной всем до меня дело, а вышел — как на свете не было!

Т к а ч е в. Бедный! Все кругом виноваты, а ты в свои двадцать чистенький — только что пеленок не мараешь! Да в твои годы…

С е р г е й (перебивая) . Гайдар полком командовал.

Т к а ч е в (растерялся) . Предположим.

С е р г е й. Поновей чего-нибудь нет?

Т к а ч е в. А ты, братец, нахал!

С е р г е й. Мама тоже говорит.

А л е к с е й. Прекрати сейчас же!

С е р г е й (вытянувшись) . Слушаюсь.

А н а т о л и й. Сережка… самому тебе не противно?

С е р г е й (не сразу) . А что я?.. Кто я?.. Армейская специальность — «Караул, смирно!». Ты в армию с четвертым разрядом уходишь, а я из армии — в учениках бегаю. «Спасибо маминым знакомым» — кино называется… (Замолчал.)

Входят К л е ц к о, В и к т о р Л а в р и к о в, н е с к о л ь к о м о л о д ы х р а б о ч и х . Клецко, увидев Никифорова, нахмурился, но промолчал.

Т к а ч е в. Время, Антон Степанович…

К л е ц к о. Николай Борисович задерживается.

Вошла З и н а Л а в р и к о в а с папкой в руках. Она взволнована, но пытается скрыть это.

З и н а. Я не опоздала? Здравствуйте.

Т к а ч е в. Начальника цеха ждем.

В и к т о р (Зине) . Тебе обязательно присутствовать?

З и н а (сдержанно) . Обязательно.

В и к т о р. За ребенком опоздаешь.

З и н а. Я Люсю Кострову попросила. Она за дочкой пойдет и Вовку прихватит.

В и к т о р. С таких лет пацана по чужим домам таскать? Могла бы и отпроситься!

Зина ничего не ответила. В комнату вошел н а ч а л ь н и к ц е х а.

Н а ч а л ь н и к ц е х а. Прошу простить за опоздание. Вызывал главный инженер. По вашему вопросу. (Сел. Положил перед собой папку с бумагами.) Давайте начинать.

К л е ц к о. Вам слово, Николай Борисович.

Н а ч а л ь н и к ц е х а. Выводы администрации потом. Суть того, что произошло в бригаде Корзунова, всем известна. Прошу мнения.

А н а т о л и й. Я член бригады, но сейчас говорю по поручению комсомольской группы качества. Мы проверили браковочные документы в ОТК. По положению должны платить те, кто этот брак гонит. А на всех ведомостях резолюция сменного мастера: «Издержки берем на себя». Кто у нас такой богатый? Антон Степанович Клецко? Или государство?

К л е ц к о. Ты попробуй заставь эту браковочную подписать! А без подписи рабочего удерживать не имеем права.

А н а т о л и й. Списать, конечно, легче! А когда мы… то есть бригада Корзунова… не сдали продукцию, которую считали не до конца качественной, сами знаете, что получилось!