Юрий Петухов - Синие дожди

А р т е м К у з ь м и ч. Ну-у?

Г р и ш а. Горят как золото! Теперь бы нам руководителя! Я в городе разыскал одного, да просит очень дорого.

А р т е м К у з ь м и ч. Сколько?

Г р и ш а. Сто рублей в месяц и чтоб все питание готовое.

А р т е м К у з ь м и ч. Пьяница, наверно?

Г р и ш а. Это само собой.

А р т е м К у з ь м и ч. Ну-ка, покажи свое золото. Малость умел когда-то. (Берет трубу и крутит в руках.) Был у меня в эскадроне трубач. Заиграет «Марш-марш!» — мертвые, можно сказать, поднимались. (Поднес мундштук к губам и играет. Неуверенно. Потом все четче и призывнее.) Вот бы ты чему научился, а?

Г р и ш а. Научусь, Артем Кузьмич! Мертвые, может, и не поднимутся, а живым никакого житья не будет!

А р т е м К у з ь м и ч (Фаине) . О чем мы с тобой?.. Да, не позабудь передать Тимофею. В шесть. И долго-то не засиживайся тут. Испортит настроение на всю неделю. (Уходит с Гришей.)

Фаина стоит в задумчивости.

М и н е е в н а (возвращается) . Ушел?.. Айда в избу, чего тут.

Ф а и н а. Посидим в холодке. Душно в избе. (Опускается на порог.)

С улицы доносится пронзительный вопль трубы.

М и н е е в н а (вздрогнула, занавешивает окно) . Помру я скоро, Фаюшка.

Ф а и н а. Что зря пустое говоришь? И в прошлом году тебе это же казалось.

М и н е е в н а. А нонче помру. Верно. Томление находит. И сынки стали часто сниться. Петюня с Мишей, Васенька.

Ф а и н а. Что ты все о них да о них? Не воскреснут от твоих слов.

М и н е е в н а. Зовут к себе. Как закрою глаза, так и являются.

Ф а и н а. Ты хоть на улицу выходи. Соседи говорят — по неделе не видим. Так, конечно, мерещиться будет.

М и н е е в н а. Пете-то нонешней весной сорок семь бы исполнилось. В самую пасху я его родила. Помню, холод был. Река лед ломала. Васютка с Мишей, бывалось, прибегут с поскотины, руки синющие. «Мама, дай хлебца, мама, дай хлебца». Скотину в том году, чуть снег сошел, выгнали на луга… (Помолчав.) Уж какие смиренные росли. Не то чтоб задраться, скандал увидят — сторонкой обойдут. А вот…

Ф а и н а. Так ведь война-то какая была! Не у одних нас погибли.

М и н е е в н а. В других семьях хоть кто-нибудь пришел. Инвалидиком, калекой разнесчастным. А тут… все трое. Как привиделись.

Фаина поднялась, чтоб уйти, но в голосе матери зазвучало что-то предостерегающее.

Ты знаешь ли на гари старую сосну?

Ф а и н а. А то нет! Каждое лето туда по малину ходим.

М и н е е в н а. Какой пожар там был. Весь лес кругом спалило. А вот она… стоит.

Фаина выжидающе смотрит на мать.

Так и у нас в роду. Потомство полегло. Все начисто. А вот ему… старому корню… ничего не делается.

Ф а и н а. Так уж и все? А я?.. Меня-то забыла. Аль я не полозовского роду?

М и н е е в н а (долго и пронизывающе смотрит на дочь) . Ты уже наказана, Фаюшка.

Ф а и н а. Наказана? Как?.. (Поняла и натянуто засмеялась.) Ох уж и наказание! Да кто нынче из мужиков не выпивает? Разве тот, у кого денег нет да кому не подают. И хочется тебе, мама, всякую ерунду собирать. Страхи-то какие!

М и н е е в н а. Ты, Фаюшка, чем попусту-то храбриться, детей понадежнее храни.

Фаина насторожилась.

Верушка-то уж которую неделю животиком мается. А Митя день-деньской у воды пропадает.

Ф а и н а. Что же мне, работать бросить да за каждым их шагом следить?.. Нынче бабам-то некогда у окошка сидеть да на улицу глядеть. Где мужики, там и мы. И у кого дети не болеют? Кому удалось вырастить-то без этого?

М и н е е в н а. Четверо у меня вас было. Четверо.

Ф а и н а. Ну и что?

М и н е е в н а. Хворь да увечье — не главная беда. Кабы только это, так уберегла бы я всех.

Ф а и н а. Перестань! Слышала уже!

М и н е е в н а. Не жалел он вас, не любил. Беспощадность отцовская всему причиной.

Ф а и н а. Неправда!

М и н е е в н а. Ты вот за него горой. Словом обидеть не дашь. А кто мои обиды сосчитает?.. Сколько я перетерпела, чтоб на ноги вас поднять? А много ли он сделал? На той войне пять лет пропадал. Сама пахала, сама в извоз ходила. Худо ли, плохо ли, а хозяйство сберегла, не растеряла.

Ф а и н а. Да разве я не понимаю, мама? Не каменная ведь.

М и н е е в н а. А он вернулся и ну всех мутить, соседа на соседа натравливать!.. Потом и сынов от меня отторгнул!

Ф а и н а. Так ведь время было такое, мама!

М и н е е в н а. А кто его толкал на колокольню?.. Помнится, престольный праздник был. Успенье. Люди на молебен собрались со всей округи. Глянули — глазам своим не поверили!.. Колокола-то сверху в грязь! И крест святой!

Ф а и н а. Тебя послушаешь, так отец — грешник из грешников, и все, что б ни случилось, нам за его грехи расплата. Да ведь нынче никто в это не верит. Не верит!

М и н е е в н а. А я говорю — побереги детей. Не подпускай к нему близко. Не теперь, так после бедой обернется.

Ф а и н а. Хватит! Надоело мне это!

М и н е е в н а. Помяни мое слово — обернется!..

Откуда-то издалека снова доносится голос трубы.

Кабинет Артема Кузьмича. Все в нем по-рабочему просто, без каких-либо излишеств. Стол, телефон, стулья. На стене карта земельных угодий. В кабинете К о н с т а н т и н, Н и н а и Г е н н а д и й.

К о н с т а н т и н (развернув перед Ниной лист ватмана) . Видишь, как раскиданы?.. Черт в лукошке нес да растрес. Тут двадцать изб, тут… дюжина. Дороги — ухабы да рытвины. В распутицу и совсем не проедешь. Как связь поддерживать? Скажем, на работу кого-то вызвать или в больницу отвезти?.. Все снесем!

Г е н н а д и й. Тебе дай волю, так ты бы и сейчас туда бульдозеры послал.

К о н с т а н т и н. А тебе жаль эту допотопную архитектуру с лавками, полатями и тараканами?

Г е н н а д и й. Тараканов можно и в городской квартире развести.

Н и н а. Это точно!.. Тихо, тихо. Позвали все показать, а теперь ссоритесь. Это что?

К о н с т а н т и н. Двухэтажное здание универмага. Почта, школа, Дом культуры, комбинат бытового обслуживания.

Г е н н а д и й. В ближайшее время проведем в дома газ и воду.

Н и н а. Ну да?

К о н с т а н т и н. Улицы заасфальтируем. Захочется в наимоднейших туфельках пройтись — пожалуйста. Чем не город?

Г е н н а д и й. А это, Нина Дмитриевна, наши Лужники. Футбольное поле, теннисный корт, лыжная база.

Н и н а. О-о… Ваш генплан как расшифровывается — генеральный или гениальный?

Константин с Геннадием переглянулись и молча свертывают ватман.

Погодите! Экие обидчивые… Ну, а где обещанная мне больница?

Г е н н а д и й. Вот.

Звонок телефона.

К о н с т а н т и н. Алло… Артем Кузьмич скоро придет, ждем. Если хотите увидеть — торопитесь. А кто говорит? По какому делу? (Что-то записывает, прижав трубку плечом.)

Н и н а. Волнуюсь я, Геннадий Семенович. Ой, как волнуюсь!

Г е н н а д и й. Начнете работать — и все страхи исчезнут.