Сергей Найденов - Дети Ванюшина

Ванюшин. Который час? А?.. Солнце заходит... (Сбрасывает с головы ко м пресс.) Бумаги... мокрой бумаги лучше... пройдет. (Сжимает голову. )

По улице кто-то проезжает -- слышен стук колес.

Едут... куда едут? Не скоро. Надо деньги отдать... Спрятать... (Прячет деньги под ковер; опять садится у окна и смотрит на закат.) Ты видишь... Весь я перед тобой! Ничего не надо... пусть как сами хотят... ничего... Скорее! (Подходит к двери и тихо зовет Арину Ивановну.) Аринушка... Аринушка! Где она? Все умерли... (Прислушивается.) Тихо.

Входит Арина Ивановна из залы. На ней шелковое платье; на плечах большой купеческий платок; на голове кружевная наколка.

Арина Ивановна. Вот ты где! А я тебя ищу... думала -- ушел уж. Письмо от Алешеньки получили... Катя сейчас читала.

Ванюшин. Письмо... (Берет письмо и опускается на стул.)

Арина Ивановна. Пишет, что уж больно хорошо ему. Неправда, чай?

Ванюшин (посмотрев пристально на Арину Ивановну). Всем вам будет нехорошо. (Опускает голову.)

Арина Ивановна. Компресс-то зачем с головы снял? Лучше, что ли?

Ванюшин. Да, лучше... совсем прошло.

Арина Ивановна. Ну так иди надень сюртук. Ведь скоро приедут.

Ванюшин. Приедут...

С улицы доносится стук колес.

Едут?..

Арина Ивановна. Да это не они. Мало ли по улице ездит народу?

Ванюшин (испуганно). А если они?

Арина Ивановна. Костенька говорил, что раньше половины девятого не приедут.

Ванюшин. Девятого... девятого... А теперь сколько? Светает?

Арина Ивановна. Да что ты? Господь с тобою! Чай, вечер.

Ванюшин. Ты вот что возьми... (Подводит ее к тому месту, где положил деньги под ковер, и указывает пальцем.)

Арина Ивановна. Да никак ты рехнулся? Батюшки! Я огонь велю зажигать... пусти-ка!

Ванюшин (держа ее за руку). Не бойся, я так... расстроился... огня не надо... потом... деньги тут...

Арина Ивановна. Да где?

Ванюшин. Под ковром. Я положил.

Арина Ивановна достает деньги.

Ты их того... спрячь. Елене передай, скажи -- от меня ребенку.

Арина Ивановна. А сам-то что?

Ванюшин. Константин узнает, отымет. Напиши ей: болен, писать не может, а деньги шлет.

Арина Ивановна. Обрадуется она, бедная...

Ванюшин. Обрадуется? И он обрадуется.

Арина Ивановна. Кто он?

Ванюшин. Высокий, ученый...

Арина Ивановна. Костенька-то? Она, чай, ему и не скажет.

Ванюшин. Я сяду.

Арина Ивановна. Шел бы лучше в спальню, полежал бы с часок, а потом оделся. Надо ведь выйти будет к невесте сегодня.

Ванюшин. Надо... скорее надо... Я только отдохну. (Садится.)

Арина Ивановна. Ну посиди-ка. Огонь велю зажигать. Где Акулина-то? (Вых о дит в залу и кричит.) Акулина!

Акулина появляется в зале. Арина Ивановна что-то ей говорит. Зал освещается.

Ванюшин. Слезы... много слез... (Видит в руке письмо.) От Алеши... (По д носит письмо близко к глазам.) Не видно... Он после всех узнает...

Арина Ивановна. Уж я и не знаю -- в зале люстру зажигать или нет?

Ванюшин. А?

Арина Ивановна. Люстру, говорю, в зале зажигать или нет? Как посоветуешь?

Ванюшин. Люстру? Какую люстру?

Арина Ивановна. В зале. Сам, чай, вчера крючок ввертывал... что уж ты какой забывчивый стал?

Ванюшин. Надо зажигать, зажигать надо...

Арина Ивановна. Акулина, Александр Егорович говорит, надо зажигать.

Акулина. Мне все равно, только я слышала, Константин Александрович говорил Авдотье, что не надо...

Арина Ивановна. Нет, лучше зажечь... торжественнее... Зажги.

Акулина. Как прикажете. (Уходит в зал и зажигает люстру.)

Арина Ивановна. Уж больно у меня на сердце неспокойно, Александр Егорович. И чего затевает -- сами не знаем! Худая, желтая она ведь, а понравилась... Просто, как это Алешенька говорил, белены парень объелся.

Ванюшин. Пусть... все равно.

Арина Ивановна. А грех-то какой на душе у него остается. Подумать страшно! Вот говорят, можно было бы выхлопотать в Петербурге, чтоб ему жениться на Леночке... уж лучше на ней, -- денег-то все равно не берет.

Ванюшин. Не надо... ничего теперь не надо... Все кончено... Полны ведра слез... Унеси-ка! Пусть несут... Тяжелы эти ведра.

Арина Ивановна. Какие еще там ведра? Поди ляг лучше... И не выйдешь к ним -- ничего, скажем -- болен.

Ванюшин. Нельзя этого.

Входит Аня с распущенными волосами, в голубом платье, на шее голубая ленточка.

Аня. Мы с Катей уже оделись. Катя хотела надеть серое платье, а я настояла, чтобы голубое. Ведь это лучше, мамаша?

Арина Ивановна. Лучше. Покажись-ка отцу.

Аня подходит.

Ванюшин. Нарядилась? (Ласково и любовно гладит Аню по голове.)

Аня. Что это у вас в руке? Письмо Алеши?

Ванюшин. Да, его.

Аня. Читали?

Ванюшин. Нет еще.

Аня. Хотите, я вам прочту?

Ванюшин. Читай,

Аня (читает). "Дорогой папаша и милая мамаша! Деньги от вас я получил и бесконечно благодарен вам за них. Я ждал меньше... высылайте не так много, с меня достаточно и сорока рублей в месяц. О своей жизни ничего не могу сказать вам нового -- все то же, что писал вам в предыдущем письме. Доволен и счастлив, как только может быть счастлив человек. Мои сожители по квартире оказались превосходными людьми: студент бесплатно помогает мне заниматься, а с академиком мы в неделю стали самыми близкими друзьями. Каждый день бегаем в Эрмитаж -- так здесь называется картинная галерея -- и целые часы проводим у любимых картин. Я кое-что начинаю понимать в живописи, в которой раньше ничего не смыслил. Летом мы все трое думаем жить в деревне под Петербургом и заниматься, заниматься с утра до вечера. Свобода -- это первое необходимое условие..."

Ванюшин, рассеянно слушавший до сих пор письмо и погруженный в какие-то свои соображения, как будто бы вдруг пробуждается и встает.

Ванюшин. Пальто мне... шапку!

Аня. Куда вы? В халате?..

Ванюшин (овладев собой и мгновенно сообразив, как ему нужно поступить дальше, чтобы привести в исполнение задуманное). В халате нельзя... надену сюртук.

Аня. Ведь скоро невеста приедет... Куда вы?

Ванюшин. Купить ей -- никому не говори -- купить ей подарок... медальончик на шею, медальончик. (Уходит в дверь.)

Аня смотрит ему вслед, инстинкт подсказывает ей настроение отца. С этого момента она становится беспокойнее и тревожнее. Идет в зал, возвращается, подходит к двери, в которую вышел отец, и задумывается, взявшись за ручку двери. Арина Ивановна и Клавдия появляются в зале и, разговаривая, входят в гостиную.

Арина Ивановна. Все у нас по-новому. Смотри, как в клубе, в благородном собрании.

Клавдия. Он на себя денег не жалеет.

Арина Ивановна. Говорит, что сама Кукарникова обещалась на свой счет принять обстановку. (Обращаясь к Ане.) Аня, где папаша?

Аня. Одеваться пошел.

Клавдия. И старой рояли нет?