Павел Павловский - Тайна Пушкина

В я з е м с к а я. Разрешите вас покинуть, милая прорицательница.

Д о л л и. Вы гадкое чудовище, ухаживаете за всеми дамами всегда с надеждой на успех.

В я з е м с к и й. Не гневайтесь, моя графиня. (Идет к Натали, целует руку.)

Направляются в гостиную, за ними сестры; к ним подходят Аркадий и Сашка.

Д а н т е с. Вот и Пушкин — трехбунчужный паша со своим гаремом.

П у ш к и н. А что, славно! «Трехбунчужный паша»!.. (Долго нервно смеется.)

Дантес направляется в гостиную, Соллогуб к Пушкину.

С о л л о г у б. Я вас ждал.

П у ш к и н (отводит его в сторону) . Я прочитал ваше письмо к Наталии Николаевне. Длинно, молодо, но, впрочем, хорошо.

С о л л о г у б. Я задал вашей жене совсем невинный вопрос. А присутствующие при этом дамы соорудили целую сплетню, будто бы я наговорил ей дерзостей. Я недостаточно безумен, чтобы сказать их женщине, особенно такой прекрасной и добродетельной. Я не виноват решительно ни в чем… А вы хотели со мною стреляться. Все равно я не стрелял бы в вас.

П у ш к и н. Ну вот и хорошо, и очень славно. Неужели вы думаете, что мне весело стреляться? Да что делать? Я имею несчастье быть общественным человеком… Это хуже, чем быть публичной женщиной. (После небольшой паузы.) Вы можете подойти к Наталии Николаевне, только, пожалуйста, ничего не говорите ей о письме.

С о л л о г у б. Конечно ж, я понимаю. (Уходит в гостиную.)

К Пушкину подходит Сашка.

С а ш к а. Здравствуй, Пушкин! Здесь такая скука! Нет ли новых каламбуров?

П у ш к и н. Есть, да нехороши. Остроумие давно у нас в опале.

К их разговору прислушиваются Геккерн, Полетика, подходят ближе. Молва плетется за ними.

И д а л и я (Пушкину) . Барон Геккерн утверждает, что светские дамы без ума от ваших стихотворных посланий… У вас большие заслуги перед прекрасным полом. Вы не откажете и мне написать в альбом?

П у ш к и н. Вы ждете элегии?

И д а л и я. Лучше мадригала. А в награду мой поцелуй. (Протягивает записную книжку.) Я потом перенесу в альбом.

П у ш к и н. Вы этого очень желаете, сударыня?

И д а л и я. Вы не решитесь мне отказать. Правда, я не из тех красавиц, которыми вы были увлечены, но я все же кузина вашей жены…

П у ш к и н. Если только поэтому… Ну хорошо, я напишу.

И д а л и я (Геккерну) . Я выиграла пари, готовьте штраф!

П у ш к и н (быстро пишет) . Только вы сразу не читайте, потом…

Все столпились возле Идалии.

С о л л о г у б. Позвольте мне прочитать?

И д а л и я. Вы меня очень обяжете, граф.

С о л л о г у б (читает) . «Говорят, что ваше сердце напитано желчью и уксусом. Хотел бы этому не верить».

Пауза. Все безмолвствуют.

И д а л и я. И как он только посмел! Такого оскорбления не прощают… никогда!… О, ужас! (Уходит в гневе.)

Молва ее догоняет, что-то зло шепчет. Звучит мазурка, все устремляются в глубину сцены. Пушкин идет в гостиную. Музыка продолжается, в глубине сцены видны танцующие пары. В зал входят А л е к с а н д р и н а и А р к а д и й.

А л е к с а н д р и н а. Бог вас вознаградит. Не скрою, мне всегда приятно ваше доверие, ваша чуткость.

А р к а д и й. Я могу надеяться?.. Скажите же мне… так трудно оставаться в неведении.

А л е к с а н д р и н а. Зачем обманываться в своих надеждах? Нам, видно, не суждено быть вместе. Я ведь бесприданница, и вы не имеете состояния, мой милый Аркадий.

А р к а д и й. Разве в этом главное…

А л е к с а н д р и н а. Не надо… прошу вас. Поверьте, и мне нелегко. Не знаю, куда бы бежала с горя!.. (Проходят.)

С другой стороны появляются Д а н т е с и Н а т а л и, идут к балкону.

Входит М о л в а, прячется за колонной.

Д а н т е с. Уехать из Петербурга… я этому не верю… вы этого не сделаете. (Пытается увлечь ее на балкон.)

Н а т а л и. Останемся здесь, там холодно.

Д а н т е с. Я люблю вас, безумно люблю! Я упал бы к вашим ногам… если бы мы были одни… Отныне вся моя жизнь к вам привязана… Скажите же, что и вы любите меня?! Я задыхаюсь от неодолимой страсти к вам, моя богиня! Когда же… когда же вы станете моей?.. Жизнь без вас… Поверьте, это пытка.

Н а т а л и. Ваша страсть потухнет, как и зажглась.

Д а н т е с. Вы не верите?.. Полагаете, мое легкомыслие… мне неведома сильная страсть?.. Для вас я готов на все!.. Я молю вас о свидании… нет, не здесь… Мы должны быть одни… совсем одни!..

Н а т а л и. Не просите у меня никогда большего… чем мое сердце… Все остальное мне не принадлежит. Будьте же великодушны!..

Д а н т е с. Я хочу… я сделаю все, чтобы вы были счастливы, поверьте…

Н а т а л и. Я не могу быть счастливой, не уважая свой долг… И не могу запретить вам любить меня…

Д а н т е с. Что вы сказали?.. Повторите…

Н а т а л и. Любите меня всегда так, как вы любите сейчас. Вашей наградой будет моя признательность… И ничего не требуйте более. (Увидела Карамзину, Вяземскую и Долли, выходящих из гостиной в зал.) А теперь проводите меня. И я прошу вас больше не выбирать меня в танцах. Идемте же!

Уходят в глубину сцены.

М о л в а. Какая прелестная вышла бы пара!.. Натали сама все расскажет мужу. А он ревнив как дьявол. (Исчезает.)

Д о л л и. Дантес рад возможности скомпрометировать Натали. Уж слишком открыто проявляет свою страсть к замужней женщине.

В я з е м с к а я. Натали любит своего мужа, а с Дантесом кокетирует. Я уверена, все тем и ограничивается.

К а р а м з и н а. Можно ухаживать, но никаких безумств. Пушкин ужасно ревнив.

В я з е м с к а я. Доверие его к Натали безгранично. Она ангел чистоты, и не надо быть строгими к ней.

Д о л л и. Все мы бываем неосторожны и играем с сердцем в эту ужасную и безрасчетную игру… Дантес загонит ее в силок, как птичку.

К а р а м з и н а (Вяземской) . Надобно остеречь Натали. Прошу вас, княгиня, поговорить с ней, к вам она так привязана.

Проходят в глубину сцены.

Из гостиной выходят П у ш к и н, Ж у к о в с к и й и В я з е м с к и й, продолжая разговор.

Ж у к о в с к и й. Ну, Пушкин, ты так умен, что спорить с тобой, право же, невозможно. Вот чувствую, ты не прав, и, однако, с тобой соглашаюсь.

П у ш к и н. Что знание поэта? Тщеславие — вот божество, которому поклоняется столичная толпа. Они гордятся больше чинами какого-нибудь двоюродного дяди… Для них я со-чи-ни-тель, стихотворец. Публика смотрит на меня как на свою собственность.

Ж у к о в с к и й. Ты принадлежишь России и должен быть выше отношений света. У тебя такая сила духа…

П у ш к и н. Зачем об этом говорить.

В я з е м с к и й. Труд для тебя святыня… И в новом твоем романе так много движения и красоты… В тебе верное понимание истории. Ты можешь отрешать себя от присущего и воссоздавать минувшее.

П у ш к и н. Я долго не мог сладить с «Капитанской дочкой».

Ж у к о в с к и й. Сей роман достоин имени твоего.