Лев Митрофанов - Суд матери

Свет загорается вновь.

Кабинет начальника колонии. Здесь С е д о в и Н и к и т и н.

С е д о в. Багрова переведу в другую колонию. Сегодня же.

Н и к и т и н. Зачем?

С е д о в. Решил уехать отсюда сам? Ну, чего молчишь?

Н и к и т и н. Алешка стоит у меня перед глазами…

С е д о в. Тебе действительно лучше уехать.

Н и к и т и н. Боишься? За меня боишься?

С е д о в. Зародишь во мне хоть каплю сомнения — не имею права тебя оставить. Так?

Н и к и т и н. Понимаю.

С е д о в. А, черт, и надо же было судьбе отколоть такой идиотский случай? Ведь сработались бы с тобой. Нюх у меня на людей есть.

Н и к и т и н. Заявление я еще не подавал.

С е д о в. Сидишь, себя уговариваешь, из меня душу тянешь. Вот бумага, вот ручка. Пиши. Заявление пиши.

Пауза.

Н и к и т и н. Нюх у тебя на людей есть… А я что — деревянный?! Да, знал, куда работать шел, на что шел. А вот Алешка встал перед глазами — и… Как из барака вышел, не помню.

С е д о в. Слушай, Сергей Сергеевич, я ведь все понимаю. Я ведь сейчас что та собака, которая глядит на тебя, а сказать ничего не может… Сын, единственный, шутка!

Н и к и т и н (часто, глубоко затягивается сигаретой) . Понимаешь, привязан был к нему. Очень. Хилым рос, какие только напасти к нему не цеплялись… А тут еще сразу после смерти жены гемофилию обнаружили. И ведь болезнь-то редчайшая, а прицепилась! Кровь ему свою отдал… В общем, вырос. И ведь было что-то в этом парне: учился хорошо, рисовал. Ну и, конечно, не без завихрений — поколение современное… И появился Багров.

Пауза.

С е д о в. Тридцать пять лет с осужденными работаю. Иной раз глядишь и думаешь: ну, какая мать и для чего их родит?! А ты их перевоспитывать должен… Ничего не попишешь, человеческому обществу нужны ассенизаторы. Вот ты и я — ассенизаторы. Так?

Н и к и т и н. А нужны ли человечеству отбросы?

С е д о в. А против чего ты сам справедливо восстаешь? Что тебе ненавистно в них? Жестокость. Ответить на нее еще большей жестокостью? Нет. Потому что ты — Человек, Гражданин, Коммунист! Ты корень ищи в другом.

Н и к и т и н. В чем он, этот твой корень?

С е д о в. В у м е н и и с р а ж а т ь с я з а ч е л о в е к а. Правильно?

Н и к и т и н (не сразу) . Мне бы, Петр Тимофеевич, сотую долю твоего долготерпения. Нет, подвижничества.

Пауза.

С е д о в. Жена пельмени приготовила, настоящие, сибирские, к себе приглашаю.

Н и к и т и н. Спасибо. Устал что-то, пойду отдыхать.

С е д о в. Вот у нас и заночуешь, места хватит. Здесь командую я! (Проверяет, заперты ли сейф, ящики стола.) Осужденных я делю на три категории. Первые — одинаково ведут себя при начальстве и без него, люди с постоянным характером. Эти, как правило, исправляются, и к ним нужно применять досрочное освобождение. Так? Вторые играют роль раскаявшихся, а на самом деле — шваль. Таких отпускать досрочно — беду накликать людям. Правильно? Третий, и с этими особенно трудно, залез в скорлупу, хитрит как лиса, так и пробудет весь срок в маске… Кстати, в оперотдел поступили сведения: среди осужденных нашей колонии скрывается опаснейший преступник.

Н и к и т и н. То есть как скрывается?

С е д о в. Ну, сидит он здесь за одно преступление, а за ним хвост других тянется, более тяжких, нераскрытых.

Н и к и т и н. Но фамилия же его известна?

С е д о в. В том-то и дело, что нет. Кличку только знаем: «Удав»! А на его счету несколько ограблений. Зверских. После себя свидетелей не оставлял: одних убивал, а другим… глаза выкалывал.

Пауза.

Н и к и т и н. Зверь. И до сих пор не схвачен…

С е д о в. Кое-кто уже арестован. Петля и над главарем сужается.

Н и к и т и н. Удав…

С е д о в (надел фуражку) . Ну, так как, Сергей Сергеевич?

Н и к и т и н. Что — как?

С е д о в. Решение твое жду: остаешься в колонии или уходишь?

Гудит зуммер. Седов включил.

Г о л о с. Товарищ подполковник! Здесь женщина. Настаивает, чтобы ее приняли.

С е д о в. Женщина?

Г о л о с. Приезжая.

С е д о в. Фамилия?

Г о л о с. Соболева. Кира Николаевна.

Н и к и т и н. Кира Николаевна… Кира?! (Бросился к двери.)

С е д о в. Пропусти. (Выключил селектор.)

Из прихожей доносятся голоса. Дверь распахнулась. Н и к и т и н вводит К и р у.

Н и к и т и н. Петр Тимофеевич, она!..

К и р а. Может быть, вещи у меня возьмешь?

Н и к и т и н. Не предупредить, не написать ни строчки, ни слова… Да брось ты этот чемодан на пол! (Обнял Киру.)

К и р а. Сергей, Сережа, Сереженька! Мы не одни.

Н и к и т и н. Знакомься: мой шеф, Петр Тимофеевич Седов.

К и р а. Кира Николаевна. Его… жена. Да, жена!

С е д о в. Ну, по такому случаю одними пельменями не обойдешься. Так? Придется брать за бока мою хозяйку, она у меня на подъем легкая. Сейчас позвоню!

К и р а. Ради бога, ни о чем не беспокойтесь…

С е д о в. Человек новый, в женском полку прибыло — да это же праздник! Кроме радости ничего не доставите. Правильно? (Вышел.)

Никитин и Кира одни.

К и р а. Ну, здравствуй… В форме тебя еще не видела. Идет. Очень. И выглядишь моложе.

Н и к и т и н. Сядь. Дай в себя прийти. Сядь.

Сели.

Добралась-то как? Решилась?

К и р а. На работе сказала, что еду в отпуск. Не знала, как ты меня встретишь…

Н и к и т и н. Жена…

К и р а (не сразу) . Я не имела на это права? Прости… Чему ты улыбаешься?

Н и к и т и н. А в доме-то у меня один стул да койка. Тарелок даже нет: в столовой питался. По всем статьям — молодожены!

К и р а. Я ждала этого целых семь лет… (Оглядывается.) Решетки на окнах, охрана, заключенные… Сергей, правду, одну только правду: ты не раскаиваешься, ты не ошибся?!

Возвращается С е д о в.

С е д о в. Хозяйка стол накрывает. Начхоза на станцию за шампанским послал. Пир! Кира Николаевна, надолго к нам в медвежий угол?

Кира и Седов смотрят на Никитина.

Н и к и т и н. Насовсем!

С е д о в. Эх, напиться бы сейчас! Да завтра в шесть подъем. Выводим людей на работу!

В кабинете гаснет свет.

Слышны удары гонга. Слова команды: «Первая колонна, становись!», «Вторая колонна, становись!», «Третья, становись!», «Конвой, внимание! На работу выводи!»

Топот сотен ног. Все затихает.

Загорается свет. Перед осужденными Ч е с н ы х, П л я с у н о в ы м, О л и м п и е в ы м, С и н е г л а з о в ы м, Б а г р о в ы м, Г а л и м з я н о м (за ними угадываются другие) стоят С е д о в и Н и к и т и н.

С е д о в (держит речь) . Ты очень виноват, но тебя не выбросили за борт, не поставили вне закона. Так? Только от тебя, от твоего разума, воли зависит возвращение в общество честных людей, к нормальной жизни. Правильно? Но освобождение из колонии — это еще далекая для нас звезда. Значит, что? Идите до нее прямым путем. Будет трудно, очень трудно. Но дойти надо! Так? Сегодня приступаем к работе. Будете разбиты на бригады, отряды. Начальником вашего отряда назначен майор Никитин. Вопросы есть? Сергей Сергеевич, идемте дальше.