Лев Митрофанов - Суд матери

В репродукторе щелкнуло.

Голос диктора: «Граждане пассажиры! Прибыл автобус номер шесть рейсом из Солнечного Яра. Повторяю…»

А л е ш к а. Она!.. Дай стакан, хлебну? Со свиданьицем! (Сделал большой глоток, закашлялся.)

Б а г р о в. Сосунок…

А л е ш к а. Постой! Имя ее помню, а отчество забыл. Неврастеник. И носового платка нет. Очки протереть нечем, не вижу ни шута. Пассажиры уже идут… Вспомнил: Кира Николаевна!

Б а г р о в. Кино… Ты ее сюда волоки, поглядеть охота.

А л е ш к а. Из автобуса выходит…

Б а г р о в. В плаще, что ли? А бабец ничего…

Появилась К и р а.

К и р а. Алеша?.. Два часа назад получила телеграмму. Едва успела на автобус. Что случилось?

А л е ш к а. Здравствуйте.

К и р а. Что случилось?

А л е ш к а. Все нормально.

К и р а. Господи, вразумительное что-либо услышу?

А л е ш к а. Сейчас отец явится.

К и р а. Ничего не понимаю.

А л е ш к а. Телеграмму дал я. Нарочно. Ну, нашла… творческая фантазия.

К и р а. Когда-нибудь ты прекратишь свое глупое паясничанье?

А л е ш к а. Серьезно. Вот квитанция.

Пауза.

К и р а. Зачем? Зачем ты это сделал?

А л е ш к а. Отец любит вас. И вы его тоже. Примчались же сломя голову. Поженитесь. Чего волынку тянуть? А я поперек между вами и отцом больше не стану. К тетке в Таганрог уеду. Матросом на шаланду устроюсь. Бычки, кильку ловить буду…

К и р а. Матросом? Мечтал в Академию художеств!

А л е ш к а (вдруг) . А правда, что у вас волосы… синие? Теперь вот стали желтые.

Пауза.

К и р а. Алеша, ты пьян…

А л е ш к а. Кира Николаевна, а ведь я вам нарочно гадости делал. Сразу мне понравились. Очень. Отца ни с кем делить не хотел. Сейчас он будет здесь.

К и р а. Господи… (Машинально приводит в порядок прическу.) Никуда ты не уедешь — ни в Таганрог, ни к своей тетке. Слышишь?

А л е ш к а. Куда вы?

К и р а. Звонить твоему отцу. Чтобы не приезжал. А я еще успею на обратный автобус. (Уходит.)

А л е ш к а (вслед) . Он уже выехал!

Пауза.

Б а г р о в. Скрутит она тебя, очкарик, в бараний рог. Мачеха! Гы-гы-гы…

А л е ш к а. Ничего-то ты не понимаешь…

Б а г р о в. Да уж повидал на своем веку.

А л е ш к а. А может, я впервые… человеком себя чувствую. Счастлив даже!

Б а г р о в (не сразу) . А я, когда вижу счастливую рожу… мне по ней двинуть хочется!

А л е ш к а. Зол же ты, ох и зол… Только на кого, спрашивается?

Б а г р о в. Да на тебя, на нее. На весь мир!

А л е ш к а. Возьми себя и кусай.

Б а г р о в. Ишь как заговорил… Кутенок на матерого волка тявкает.

А л е ш к а. Отодвинься, от тебя перегаром пахнет.

Б а г р о в. Гляди, а он чистенький, и духами от него несет: шмара его только что облобызала…

А л е ш к а. Не смей так говорить о ней!

Б а г р о в. А то что будет?

А л е ш к а. В морду дам!

Б а г р о в. Это уже разговор. (Резко притянул его к себе.) Только прежде в Сеню Багрова пристально вглядись. Позже ведь уже ничего не увидишь.

А л е ш к а. Пусти!

Б а г р о в. Кусаться? (Бьет по лицу Алешку.)

А л е ш к а. Ах ты… скотина! Мразь, мразь!

Алешка, не в силах вырваться, пнул ногой Багрова. Тот вскрикнул, отшатнулся. Со стойки полетела посуда, магнитофон.

Б а г р о в. Ну, пора и расписаться на тебе, очкарик… (Выхватил нож, наносит удар.)

Алешка слабо вскрикнул, повалился на стойку. Багров исчезает. Из магнитофона, лежащего на траве, продолжает звучать музыка. Вернулась К и р а. Недоуменно оглядывается по сторонам.

К и р а. Алеша! Исчез. Вот сумасбродный. (Заметила магнитофон, нагнулась за ним. И тут увидела Алешку.) Что? Что с тобой?! А-а-а!

Хлопнула дверца автомашины Появился Н и к и т и н, в его руках цветы.

Н и к и т и н. Позвонил Алешка, не поверил: думал, чудит, как всегда. (Протягивает ей букет.) Схватил, какие попались под руку. Извини.

К и р а. Не надо. Не надо… Там Алеша… Алеша!!!

Медленно гаснет свет. Слышен тревожный сигнал «скорой помощи». Он нарастает, заполняет собой все. Оборвался. В наступившей тишине высвечивается вход в приемный покой больницы. Поздний вечер. Здесь Н и к и т и н и К и р а.

Н и к и т и н. Он не приходил в сознание?

К и р а. Нет. Может быть, это даже лучше… Профессор сказал, что рана не опасна. Он будет жить, Сережа! Будет! Господи, как тянется время…

Н и к и т и н. Курево кончилось.

К и р а. Выбегу на улицу, попрошу сигаретку у прохожего.

Н и к и т и н. Не надо. Не уходи. Который сейчас час?

К и р а. Половина двенадцатого.

Н и к и т и н. Сколько же идет операция?

К и р а. Не думай об этом.

Н и к и т и н. Утром сегодня подошел ко мне и говорит: «Папка, дай денег взаймы». Никогда так прежде не говорил — «взаймы». «К тетке в Таганрог, говорит, поеду…»

К и р а. У тебя чудесный сын.

Н и к и т и н. Ты не сердись на него.

К и р а. За что?

Н и к и т и н. Никто не может заменить родную мать… Разрывался между тобой и Алешкой… Все было так нелепо.

К и р а. Потому и уехала.

Н и к и т и н. Потерял тебя… Знаешь, постарел сразу на десяток лет. А ведь мы и так уже не молоды.

К и р а. Не молоды, Сережа.

Пауза.

Нет, не могу. Пойду туда! (Скрывается в дверях приемного покоя.)

Никитин один. Возникает звук ударов метронома. Это как биение сердца. Сердце Алешки. Вдруг все смолкло. Никитин замер. В дверях К и р а.

Н и к и т и н. Что? Что?! Что?!

К и р а (отрешенно) . Рана была не смертельной… Он истек кровью на операционном столе: у него не свертывалась кровь, он был болен гемофилией…

Звучит траурный марш. Гаснет свет.

Кабинет начальника исправительно-трудовой колонии. Сейф, письменный стол, телефон, селектор, несколько стульев. Широкое окно забрано решеткой. Пестрые, яркие шторы на нем и распустившийся цветок в углу кажутся несовместимыми с этой официальной обстановкой.

Здесь С е д о в, он говорит по телефону.

С е д о в. Начальник исправительно-трудовой колонии подполковник Седов… Обживаемся, устраиваемся. Кошке и той к новому месту привыкнуть надо. Так? Привели в порядок жилую зону. С понедельника приступаем к работе на основном объекте… Спасибо. И вам всех благ. (Положил трубку.)

Слышно, как за окном по радио передают урок утренней гимнастики. Гудит зуммер. Седов включил селектор.

Г о л о с. Товарищ подполковник! Прибыл майор Никитин.

С е д о в. Какой Никитин? (Вспомнил.) Ты что же его, голова садовая, в проходной держишь? Проси! (Выключил селектор, продолжает разбирать лежащие перед ним бумаги.)

Стук в дверь.

Войдите!

Входит Н и к и т и н. Он в форме майора.

Н и к и т и н. Майор Никитин. Прибыл в ваше распоряжение.

С е д о в. Подполковник Седов. Петр Тимофеевич.

Н и к и т и н. Сергей Сергеевич.

Рукопожатие.

С е д о в. Как устроились?