Юрий Клавдиев - Анна

КОЛЯН. Здорово, Малыш! Клянусь своей пушкой, я буду участвовать в этой потехе, на хрен!

ВИТЯ. ( Строго ). Колян, я, кажется, просил…

КОЛЯН. Прости, Витя! Мой косяк… ( Выпивает ).

СЕРЁГА. И как бы ты это сделал, Малыш?

ВИТЯ. ( Выпивает ). Да проще простого! Во-первых, сделал бы засаду на каланче, и посмотрел бы, кто шляется по деревне по ночам. Потом проверил бы всех, у кого есть мотоциклы и просто бензин… и тебя в том числе, Серёга.

СЕРЁГА. Посмотрел бы я на того парня, который вздумает сунуться к моему мотоциклу. Это ведь должен быть просто чудо, какой отважный мужик.

ВИТЯ. То есть ты хочешь сказать, что во мне недостаточно отваги? Так, Сергей Вяземский, по прозвищу «Левша»?

СЕРЁГА. Я хочу сказать, что тебе было бы достаточно моего слова. Мы ведь не первый день знаем друг друга, точно?

ВИТЯ. Ладно. Твоего, может, и достаточно было бы… Ну, а потом я пригласил бы кого-нибудь, кто разбирается в следах, и посмотрел бы, чьи синие резиновые сапоги наследили возле библиотеки…

КОЛЯН. Резиновые? А с чего ты взял?

ВИТЯ. Подошва точь-в-точь, как на моих говнодавах, которые твоя свинья сожрала в прошлом году, Колян!

КОЛЯН. Лучшая свинья в мире! Когда она умерла, я даже плакал. Потому что…

СЕРЁГА. …потому что пить надо меньше, Колян. Ты даром, что пушку на бедро повесил, а как был слесарь, так им и остался. Только слесарь может по пьяни застрелить собственную свинью…

КОЛЯН. Левша, если я правильно слышу, ты сомневаешься в моей профпригодности?

СЕРЁГА. А если и да?

ВИТЯ. Стоп, товарищи! ( Наливает ). Если на то пошло, то Кодекс Отцов запрещает какие бы то ни было тесты в жилом доме!

КОЛЯН. Хера ли этот Кодекс, мать его!

СЕРЁГА. Упс…

Раздаётся выстрел. «Малыш» Витя встаёт из-за стола. В его руке – дымящийся револьвер. «Одиночка» Колян некоторое время сидит неподвижно, потом откуда-то из-под волос на его лице проливается струйка крови, и он падает навзничь.

ВИТЯ. Колян, я же просил…

СЕРЁГА. ( Наливает ). Давно пора было это сделать. Он всё-таки так и не стал стрелком.

ВИТЯ. Кодекс… Кодекс Отцов… Я убил человека в собственном доме, во время трапезы…

СЕРЁГА. Перестань причитать, Малыш! Лучше закопай его, или перекинь через забор соседям. Рядом с тобой живут свиноводы – они тебе только спасибо скажут.

ВИТЯ. Нет… то, что я сделал… это… неправильно.

СЕРЁГА. Перестань. Меня больше интересует, что ты там говорил относительно синих резиновых сапог… ( Берёт рюмку Коляна, плещет из неё на пол, выпивает ). Твоё здоровье, Одиночка. Так вот – с чего ты взял, Малыш, что они синие?

ВИТЯ. ( Выпивает ). С того, что обувку у нас обычно закупают в одном и том же магазине, в городе. А там резиновые сапоги продаются только синего цвета. Сколько себя помню… ( Выпивает ). Нет, всё-таки стоило выйти с ним во двор.

СЕРЁГА. Брось, Малыш. Я никому не скажу. Что касается стрелков – не уходит дальше стрелков. Так?

ВИТЯ. Так, Левша. Знаешь, иногда мне кажется…

СЕРЁГА. …что раньше было не так?

ВИТЯ. Ага.

СЕРЁГА. Брось, Малыш. Я читал в книгах – всё всегда так и было. Ну, может, немного не в том виде… Раньше – смешно сказать! – просто напивались, и протыкали друг друга вилами. И всё.

ВИТЯ. И всё?

СЕРЁГА. Ну, ещё женщин били просто так. Не за дело, а просто потому, что они слабее. И не могут дать сдачи. Воровали всё, что можно. Даже в церкви. Даже во время похорон. Дрались на свадьбах.

ВИТЯ. Да ладно…

СЕРЁГА. Клянусь Домом Вяземских! Я – стрелок в третьем поколении, Витёк! Я не болтаю попусту.

ВИТЯ. Кошмарное было время, наверное…

Звенит телефон. Витя долгое время роется в карманах штанов и куртки.

ВИТЯ. Да! Алло! Что? Что?! Да чтоб ты пропал, абонент! Я застрелил хозяина этого телефона на спор, в кабаке, три недели назад! Если ты хочешь за него отомстить – я здесь и никуда не денусь, пеленгуй звонок, и приезжай! А если тебе просто некуда девать время – включи свой долбанный телевизор и предайся блуду и онанизму, как вы все там, в своём трижды долбанном городе! ( Выключает телефон ). Тот-Кто-Не-Хочет-Спать всегда говорил – «кто говорит в сотовый телефон, говорит с дьяволом». Наверное, он был прав.

СЕРЁГА. Ладно, Малыш. Я, пожалуй, пойду… Слушай, давай разовьём завтра тему насчёт синих резиновых сапог, а? Мне понравилось – особенно в свете учреждённой председателем награды за Поджигателя. Не то, чтобы мне не хватало монеты – но всегда неплохо, когда ты можешь себе позволить кое-что сверх обычного? Или я неправ?

ВИТЯ. Ты редко бываешь неправ, Серега. Иногда я даже удивляюсь, как тебе это удаётся.

СЕРЁГА. Это приходит само с третьим десятком мертвецов. У тебя сколько уже, Малыш?

ВИТЯ. С этим ( Кивает на тело Коляна ) будет девятнадцать. Только вряд ли он считается. Так?

СЕРЁГА. Ну, в наше бесславное время можно засчитать и слесаря… я бы его считать не стал, но с другой стороны – что это у него торчит на бедре? Не пушка?..

ВИТЯ. Это его «Макаров», восемь патронов в магазине, один в стволе. Три запасные обоймы, пули разрезаны крест-накрест. За такие пули акимовские распинают на тележном колесе, но Колян не просил пощады, и сам её никому не давал.

СЕРЁГА. Тогда, стало быть, он стрелок. А раз так, то вписывай его в свой реестр, Витя Малышев, по прозвищу «Малыш». Ты победил его. А он лопухнулся. Всё честно. ( Выпивает ).

ВИТЯ. Поможешь мне перекинуть его через забор?

СЕРЁГА. О чём разговор! Тогда – по-честному? Мне – две обоймы и нож, пояс и оружие – тебе?

ВИТЯ. Обойма и пояс. Нож и пистолет – мои.

СЕРЁГА. Две обоймы.

ВИТЯ. По рукам. Бери его за ноги.

_Витя и Сергей уходят. Анна возвращается в горницу, снимает со стола скатерть, поднимает стул. Приносит из сеней воды и замачивает скатерть в корыте. Возвращается Витя, некоторое время с виноватым видом следит за действиями Анны. Потом подходит и обнимает её сзади. Анна снимает с себя его руки. _

ВИТЯ. Я его предупредил. Трижды. Он осквернил наш дом после Заката.

Анна молча смотрит на него.

ВИТЯ. Он ругался. Что мне оставалось делать? Я не могу позволить кому попало ругаться у себя в доме. Потому что… это… неправильно.

Анна молчит.

ВИТЯ. Ну, что ты молчишь? Я неправ? Что мне делать? Позволить сквернословить? Что потом? Я тебе скажу, что будет потом… Потом у нас в доме станет можно взять женщину силой. Потом – не только женщину. Мужчину. Ребёнка. А потом у нас можно будет резать животных. Потом мы станем хуже самогонщиков, которые продают туристам всякую дрянь, от которой рождаются дети с отклонениями. А потом…

АННА. Достаточно.

ВИТЯ. Что…

АННА. Я говорю – ты сказал достаточно. Позволь сказать мне.

ВИТЯ. Женщина, не забывайся! Кодекс Отцов гласит, что прерывать мужчину…