Анатолий Гуницкий - До самых высот

Второй (истерично) . Там никого из вас не было! И его (Показывает на Третьего. ) там не было! Всё происходило в моём сне!

Первый. Позвольте! Я слышал – читал.

Третий. Что вы могли читать? Что вы могли слышать? ( Второму. ) А ваш сон... Знайте, что это произошло со мной в реальности, вам приснилась моя реальность!

Первый. Нет, я встречал в неких анналах упоминание об этой скандальнейшей истории! (Задумался, потом Второму. ) Как же объяснить тот факт, что сон, который приснился вам только что, пол-часа назад, полностью повторяет реальные события жизни?

Второй. Это ещё доказать нужно про жизнь! Он реализовал мой сон!

Третий. Что же дама сделала дальше?

Второй. Дама моя совсем разошлась, я даже испугался. Она раскачивалась на стуле, так что стол зашатался, пролился компот, и никто не мог ничего есть, а ведь обеденный перерыв неумолимо приближался к концу...

Третий. Враньё! Не было там компота, мы пили сок!

Первый. Странно! В анналах упоминается пепси-кола.

Второй. Не лезьте в мой сон, не путайте меня!

Третий. Я не позволю искажать мою реальность!

Второй. Сок! Пепси! Какая ерунда! Вы всё путаете! Перед тем, как стол зашатался, официантка шумно, с придыханием опустилась на пол, а на меня почему-то многие стали коситься...

Третий. Никто там ни на кого не косился! Они жрали свои бифы!

Второй. Косились! Косились! Вы ещё скажите, что дама...

Третий. А что дама? Мне ли не знать, что делала дама? Она потом стала моей женой!

Второй. Ложь!

Третий. Это была моя третья жена!

Второй. Она не могла быть вашей женой, во-первых, потому, что вы мне не снились, а во-вторых, что она уже была женой какого-то инженера, который уехал работать на Север по контракту!

Третий. Правильно! Я полтора года работал на Севере, в Усть-Иорданске! А вы, пока я там вкалывал, ходили в ресторан с моей женой и щупали её под столом?

Второй. Я щупал её во сне! А кроме того, я не верю, что она, утончённая, изысканная натура, могла быть вашей женой!

Первый. Я слышал, что у неё вообще не было мужа! Так писали в газетах!

Второй ( Третьему ) . Вы – грубый. От вас на расстоянии пахнет мылом для бритья, а она воплощала. Она не стеснялась, стонала от наслаждения на весь ресторан, сжимая в руках грязную салфетку так, будто бы это был...

Первый. Как мало нужно, в сущности, очаровательной женщине!

Второй. А остервеневший Вайноннен стаскивал на пол скатерть с тарелками!

Третий. Никакие тарелки он не стаскивал! Его вообще там не было!

Первый. Писали, что её тоже там не было!

Третий. Подите вы! Видел – слышал – читал! Очень нужно было ей сжимать какую-то салфетку! Стонать – стонала; ещё бы, я её так тогда схватил! Да, она темпераментная была, не знала меры в наслаждениях, от этого и умерла однажды, бедняжка!

Второй. Умерла! Неправда, мы потом пошли к ней домой, и это была лучшая любовная ночь в моей жизни!

Третий. Вы пошли домой к трупу, вы трахались с трупом в своём паскудном сне! Поздравляю!

Второй. Как? С трупом? Нет, нет... она. (У него явно начинается накат, но он борется.) Салфетки, тарелки. Сейчас. Я могу, могу! Нет же. Боже мой...

Третий. Мне ли не знать, жива или нет моя третья жена? Сознаюсь, я не особенно её любил, но всё равно, свидетельство о смерти мне выдали.

Второй. Стонала... за что? О! Помогите! Накатывает!

Третий (торжествует). Что? Накатило? Я так и знал! Никто ещё без врача от таких болезней не вылечивался!

Второй. Она улыбалась... сладко... м-м-мум... нга... оу! Бриллианты от Шнейдер. Соки по рукам... текут! Воробей... шесть...

Третий. Руку вверх!

Второй (поднял руку) . Миру... шанс. Долой гостиницу «Крым»! Аы!

Первый. Опять «Аы»! Всё повторяется! Ничего не изменилось! Он – немотствует, а я – по-прежнему здесь!

Второй (с поднятой рукой) . Горы воды. Портьера.

Третий. Негодяй! Сон ему, видишь ли, приснился. Салфетку, видишь ли, она сжимала.

Второй (с поднятой рукой) . Арабески! Инновазионе!

Резко гаснет свет. Полная темнота. Пауза.

Первый. Что случилось? Почему погас свет?

Третий. Чего от них ещё ждать.

Первый. От них? А кто они?

Третий. Они и есть они.

Первый. Я никогда никого из них не видел. Я даже не представляю, как они выглядят. Какого чёрта! Путь включат свет!

Третий. Иногда мне кажется, что они – это мы, а мы – это.

Первый. Оставим философию! Из-за вашей дурацкой философии мы здесь и застряли! Я давно предлагал идти!

Третий. Идите. Ползите.

Первый. Я не могу в темноте! Что делать, скажите?

Третий. Делать.

Первый. Но что? Если это серьёзная авария? В темноте можно ногу сломать, и не только ногу. Я закончил Университет!

Третий. Если бы я хотел, я мог бы вам что-нибудь рассказать.

Первый. Хватит уж пичкать меня! (Пауза.) А это помогло бы?

Третий (не сразу) . Нет.

Первый. А в ресторане... там-то что было?

Третий (не сразу) . В ресторане?

Пауза.

Второй. Аы! Аы! Беби без глаз! Черви. Восьмой виток на склоне. Дерево растёт вниз. Бегущие!

Первый. Этого ещё не хватало. Вы не видите, он руку-то поднял? Дайте спички.

Третий. Зачем вы шарите по мне? Я хочу спать.

Первый. Спички! (Зажигает спичку.) Поднял.

Третий. Как надоело всё! Проклятущая вонючая лестница, немотствующий урод с поднятой рукой... да и вы.

Первый. Неужто не наладится! Что-то делать, куда-то идти, кого-то звать. (Пауза. Неожиданно зажигается свет.) О! Есть всё-таки справедливость на белом свете. Теперь-то я, наконец, пойду.

Третий. Куда? Зачем вам это? Райской жизни захотелось, фонтанов-гаремов? Самок?

Первый. Хватит, хватит с меня. А вы оставайтесь, философствуйте, рассказывайте про бифштексы по-такому-то. (Свет гаснет.) Опять! Наверное, серьёзная авария. Ничего, повозятся и починят.

Третий. Они?

Первый. Они. Кто же ещё?

Свет зажигается.

Вот и загорелось.

Третий. А сейчас снова погаснет.

Первый. А потом опять загорится.

Свет гаснет.

Третий. Вот и погасло.

Первый. Погасло и снова загорится.