Юлий Чепурин - Снега

И в а н Ф е д о р о в и ч. Нет, представляю, что будет с Алексеем Михайловичем, когда он увидит принципиально новый проект. Я очень рад, что вы одобрили мой замысел. Ну задал нам работы подполковник. У вас, у бывших фронтовиков, есть какая-то одержимость, удивительная вера в возможности человека. Ведь вот если бы вы не пришли вчера вечером ко мне и не сломили мое упорство…

Н и к и т а. Иван Федорович, вы не знаете, что случилось в семье у Андрея Степановича? Сейчас мои соседи сказали: прибегала за мной Анна Ивановна, вся в слезах.

И в а н Ф е д о р о в и ч. По-моему, Андрею Степановичу просто трудно сейчас, после приезда первого мужа Елены Владимировны. Что ж, пусть скажет спасибо и за короткое счастье, какое выпало на его долю.

Н и к и т а. По мне — такого не надо.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Видите ли, Никита Леонидович, любовь — это оазис, цветущий оазис на нашем длинном, порою скучном жизненном пути. Представьте себе путника. Он устал. Ему необходимо набраться сил, чтобы снова идти вперед, жить, работать, творить. И вот вы встретили женщину, полюбили ее… Не сетуйте же на то, что любовь оказалась короткой, поблагодарите ее за свет и тепло, которые она дала вам, и — снова в путь.

Н и к и т а. Утешительная теория! Нет, Иван Федорович! Есть победа и есть поражение. Так — во всем.

Из дома выходит З и н а с полотенцем в руках.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Зинок, ты уже встала? Умываться? На речку?

З и н а. Доброе утро, Никита Леонидович. (Ивану Федоровичу.) Да, освежусь. (Уходит.)

И в а н Ф е д о р о в и ч (смотрит вслед Зине) . Никита Леонидович, вы очень любили свою жену?

Н и к и т а. Любил и люблю…

И в а н Ф е д о р о в и ч. Раз Зина нравится другим мужчинам, значит, у меня неплохой вкус. Не так ли?

Н и к и т а. Вы всё успокаиваете себя.

И в а н Ф е д о р о в и ч (просто) . Нет, Зина вернулась, и я готов горы своротить. (Пауза.) Судьба соединила нас в первые дни войны. Зина эвакуировалась из Львова — там у нее погиб первый муж, эстрадный певец, кажется. А я был холост… И вы знаете — я скажу сейчас чудовищную вещь, но это правда. Зина заслонила от меня войну, все трудное, все страшное. Никогда я не работал так много и плодотворно, как с тех пор. Видите, у меня на груди значок изобретателя? Он принадлежит Зинаиде Аркадьевне. Она сказала: «Ваня, как было бы хорошо, если бы ты что-нибудь изобрел». Я сконструировал автоматическую систему управления шлюзами, получил большую премию и этот значок. Она сказала: «Ваня, если бы ты стал доктором технических наук, как чудесно мы могли бы жить». Я написал теоретическую работу, блестяще защитил ее и стал доктором технических наук. Повторяю: я горел, горел безжалостно ярко. Иногда Зине… надоедал этот яркий свет, и она на время предпочитала укрываться от него. Но, повторяю, Зина снова со мной, я счастлив, мне хочется работать.

Н и к и т а. Зола и пепел.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Что вы сказали?

Н и к и т а. Я говорю, в результате горения остаются продукты сгорания — зола и пепел.

И в а н Ф е д о р о в и ч. О, до этого далеко!

Входит И в а н о в н а.

И в а н о в н а. Иван Федорович, там женщина яички принесла. Не возьмете?

И в а н Ф е д о р о в и ч. Обязательно. Сейчас принесу деньги. (Ушел в дом.)

И в а н о в н а. Никита Леонидович, пол-леса я обежала, вас искамши. Беда, беда-то какая, Алеша на фронт опять уезжает, только не выдавайте меня, побожилась я ему. Да неужто всем миром вы не остановите его?

Н и к и т а. Как уезжает? Куда? Зачем? Не волнуйтесь, Анна Ивановна, спасибо, что сказали. Постараемся этого не допустить. Обязательно.

Из дома выходит И в а н Ф е д о р о в и ч с сумкой-ридикюлем в руках.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Сейчас мы ограбим Зинаиду Аркадьевну. (Роется в сумке, достает какую-то бумажку, быстро пробегает ее глазами, сует в карман. Протягивает деньги.)

И в а н о в н а. Бог с вами, Иван Федорович, надо пятьдесят рублей, а вы две сотни даете.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Рассчитайтесь сами, пожалуйста. (Никите.) Никита Леонидович, послушайте… Сейчас опять нашел в сумке Зинаиды Аркадьевны любовное письмо. Нельзя же так. Я не могу, не могу!..

И в а н о в н а. А ты чего же, Иван Федорович, хочешь? Бабы, которые без дела болтаются, будто повзбесились. Ежели война скоро не кончится, их в клетки надо сажать. (Хочет уходить.)

Н и к и т а (негромко) . Анна Ивановна, ступайте к Алексею Михайловичу и скажите ему, что его дочка заболела. Жар… Ну что-нибудь еще. Придумайте… Остальное я беру на себя.

И в а н о в н а. Господи, да как же!..

Н и к и т а. Он обязательно должен прийти сюда. Вы поняли?

Ивановна уходит.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Что мне делать, Никита Леонидович?

Н и к и т а. Мне трудно что-либо посоветовать вам, Иван Федорович: вы слишком любите свою жену.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Да, да…

Со стороны леса к дому направляется З и н а.

Зина, от кого это письмо?

З и н а. Ваня, при посторонних!.. Идем в комнату.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Я не пойду в дом, пока не узнаю, от кого ты получила письмо.

З и н а. Это ревность? Я хочу спать.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Ты не войдешь в мою комнату, пока не скажешь, от кого ты получила письмо. (Взрываясь.) Вот мои условия. Я немедленно добиваюсь длительной командировки в Азию. На год. На два. И ты должна жить там со мной в пустыне безвыездно, пока я не пророю какой-нибудь новый Ферганский канал через весь Узбекистан. Да! Или ты примешь мои условия, или немедленно оставишь меня.

З и н а. На улицу?

И в а н Ф е д о р о в и ч. Куда угодно!

З и н а. Я стала тебе не нужна… Я избавлю… избавлю… Лучше смерть, чем такая жизнь… (Уходит в дом.)

И в а н Ф е д о р о в и ч. Я не переживу, не переживу! (И вдруг, с силой.) Переживу! Переживу, черт бы меня побрал! Да-с!

Н и к и т а. А сильные мужики, Иван Федорович, одинокими не бывают.

И в а н Ф е д о р о в и ч. Да, да, спасибо. (Словно извиняясь.) Семейная жизнь, Никита Леонидович, сложная алгебраическая формула. Зина никогда не любила математики. (Пошатываясь словно пьяный, уходит в дом.)

В доме вспыхивает скандал. Из дома выходит З и н а с чемоданом в руке.

Н и к и т а (тихо, внушительно) . Постойте.

З и н а. Что вам угодно?

Н и к и т а (берет из ее рук чемодан, с силой) . Вы никуда не поедете, останетесь здесь и будете работать, как работают все порядочные люди.

З и н а. Что-о? Пилить лес? Рубить? Колоть? Таскать?

Н и к и т а. Будете! Не для того я горел в танке, не для того был там, — слышите, там! — чтобы молодая красивая женщина становилась… легкомысленной и доступной только потому, что ей скучно.

З и н а. Кто дал вам право вмешиваться в чужие жизни?

Н и к и т а. Мое тяжелое ранение.

Зина ушла в лес. Из дома выходит расстроенный И в а н Ф е д о р о в и ч.