Каролина Литвинова - Квинтэссенция поддержания жизни

Дверь отворилась и парень вошёл в зал. Повисла тишина, которую можно было увидеть и потрогать, прочувствовать. Алиса смотрела на сына глазами, полными надежды. Напрасной, увы.

- Вот ключи, - он кинул на близлежащий стол связку ключей. Она с громким, дребезжащим звуком упала на деревянную поверхность.

Он уже развернулся и уже собрался уйти, как тонкие пальцы зацепились за его кофту. Он глубоко вздохнул и сделав выражение как можно более презрительным, повернулся к матери, а это была именно она.

На неё было страшно смотреть. Красные от слёз, искусанные, белые, как полотно, губы, бледная кожа, сейчас эта смесь представляла собой жалкое зрелище. На секунду сердце болезненно защемило, но Радмир стойко проигнорировал данное ощущение и выдавил из себя жёсткое:

- Не прикасайся ко мне.

Пальцы медленно отпустили его, но с облегчением выдохнуть всё не удавалось. Тогда со своего места встал отец, который за всё это время не проронил ни слова. Радмир думал, что сейчас он станет на него кричать и в конце концов просто силой выкинет из помещения. Но ожидания парня вовсе не имели место быть, он просто подошёл к нему и крепко обнял. Сказать, что Радмир удивился - значит ничего не сказать. Глаза отца не выражали ни злости, ни ненависти, ничего, кроме усталости.

Несколько секунд спустя парень оттолкнул его.

" Как он так может? Как? Сначала испортить всю мою жизнь, детство, чуть ли не выгнать меня из дома, по праву принадлежащему мне, как Шамперову, ведь дом построил дед, который любил меня и хотел оставить здание мне, а потом спокойно обнимать меня, словно у нас нормальная семья, и нормальные отношения, как между всеми отцами и сыновьями?" - да, он был возмущен.

Настала очередь Владимира вздыхать. Он протёр лицо руками.

- Я понимаю, что ты меня ещё не простил... - он хотел сказать что-то ещё, но Радмир был уверен, что это будет та же любимая шарманка отца: " Но это всё временно, рано или поздно ты поймёшь и тому подобное", поэтому прервал его, не дав договорить:

- И не прощу никогда! - сказал, как выплюнул. Где-то на заднем плане с визгом с кресла вскочила мать, схватилась за мужа, умоляя сына перестать, но это всё было далеко. Он смотрел в глаза родного человека, который причинил маленькому мальчику, коим он являлся много лет назад, много боли и страданий. Всё, что он сейчас испытывал к этому человеку - это лютая ненависть, холодная обида и тщательно скрываемые страх и ужас. Не осталось никаких положительных эмоций, как эмоции сына к отцу.

Владимир увидел это и сморщился, борясь с наваждением в виде желания броситься к сыну, встать перед ним на колени и молить о прощении до тех пор, пока он его наконец не простит, не обнимет, как раньше и не скажет нежное и немного горделивое "Папа". Да, это было глупо. Недостойно взрослого, статного мужчины. Но кто бы мог подумать, что плотоядная вина сжирает его день за днём, и он готов возвести сыну статую и преклоняться ей дни и ночи.

Мужчина отвернулся и тихо произнёс, пытаясь справиться и не дать слабину:

- Ты уже взрослый. Тебе двадцать один год. Ты можешь жить там, где тебе хочется. В любом случае, мы, как твои родители, будем обеспечивать тебя всем, чем ты только захочешь. Но... Помни, что мы всегда рады тебе здесь.

Радмир с ненавистью посмотрел на него, поняв, что эти слова лишь проявление грёбанной аристократичной вежливости и мнимого отцовского чувства, и скрылся в дверном проёме.

В доме снова стало тихо.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Элен попрощалась с собеседницей и положила трубку, кинув телефон, как совершенно бесполезную вещицу, на диван. Помассировав себе виски, она откинулась на кресло и вздохнула.

Милена вопросительно посмотрела на неё и приподняла бровь, словно задавая девушке немой вопрос.

- Ничего полезного она не сообщила, - девушка с ненавистью посмотрела на средство связи, словно несчастный мобильник был всему виной, - ещё главной сплетницей зовётся, тоже мне!

- А что она вообще сказала? - Милена задала этот вопрос с лёгкой опаской в голове, ведь на вид, Элен, кажется, была на гране нервного срыва. Глаза красные, будто она не тринадцать ночей подряд, волосы взъерошены и были похожи на кукушкино гнездо, такие же неряшливо растрёпанные. Геракл после своих тринадцати подвигов выглядел и то получше, это Милена могла сказать точно.

Элен мотнула головой, словно отрицая то, что она что-либо говорила, но всё же ответила.

- Только то, что Радмир уже около недели не появлялся в "тусовке". Больше ничего она не знает, - девушка привела свои волосы в ещё больший беспорядок и уныло взглянула в окно, на уходящее солнце, тающее в лучах заката. Картина была живым пейзажем, но наслаждаться красотой вида мешали плохие предчувствия, грусть и злость на саму себя за то, что она до сих пор не нашла никаких прямо-таки весомых доказательств. Не радовала и мысль о том, что её до сих пор трясёт от одного только мысленного вида Радмира, сидящего в мрачного вида замкнутой комнате, совсем одного и отчаявшегося.

***

Красивые портьеры, официанты, снующие от гостя к гостю с изысканной утончённостью бокалов, светлые сверкающие блики, отражающиеся в стеклянных статуэтках, расставленных во всей колоссальных размеров комнате. Восковые свечи в медных стенных подсвечниках и хрустальных люстрах освещали весь зал. За окнами наступал на город туман, смеркалось, но в этом доме веселье только начиналось.

Дизайн комнаты подражал девятнадцатому веку. Гости пришли в соответствие стилю, дамы в пышных бальных платьях небесной красоты из шёлка, парчи, муара, органзы, тёплых оттенков, которым преклонялись произведения искусства всех времён и народов, с высокими причёсками и надменными взглядами исконных красавиц, представительниц аристократии и голубой крови, гордых и полных оправданного высокомерия. Многие дамы полностью отдались традициям того века и разносили по всему даму приятный запах живых цветов, привлекающих к себе внимание на платьях. Кавалеры также не преминули вдохнуть в нынешний "каменный" город лоска и роскоши, и вырядились, как истинные джентельмены, некоторые даже величественно, гордой походкой расхаживали по просторному залу с золотыми тростями.

Это не было сказочно или волшебно, это было роскошно. Заходя сюда, нельзя было почувствовать себя в знаменитой сказке Шарля Перро, но можно было поверить в то, что ты являешься Элен Курагиной, в гостях у представителей высшего слоя русской аристократии.

Всё было так изящно, грациозно, одновременно нежно и холодно, что слово "аристократия" в связи с этим торжественным событием можно было повторять неустанно.

***

Музыка стихла и послышался звук шагов, исходящий откуда-то из за кулис. Через секунду на небольшой импровизированной сцене, находящейся в центре зала, появились новоявленные "снова" Шамперовы.