Эдвард Радзинский - Женившись — не забудьте развестись (сборник)

Долгое молчание.

ОНА. Зачем вы это сделали?

ОН. Чтобы вы поняли, как это просто – стать повелительницей, то есть женщиной. Я вошел в купе – вы сидели несчастная, жалкая… Все ваши движения были поспешны, суетливы… Если бы вы видели, как испуганно спрятали вы сумочку… Будь я вором, я сразу бы сообразил – там у вас деньги, и немалые. ( Лукаво засмеялся .)

ОНА неловко, принужденно подхватила его смех.

ОН. Но вот я начал игру – и как скоро вы преобразились. Вы стали королевой! О, если бы вы видели царственную величавость, с которой вы подписали смятую бумажку… И это чудо сотворил не я. Нет! Мое восхищение вами. ( Проникновенно. ) Запомните: женщина всегда держит перед собой зеркало – это глаза мужчины. Если в этих глазах: как ты красива, как ты умна – она тотчас становится красивой и умной… А теперь рассказывайте мне все-все. ( Добро, отечески .) Все-все-все.

ОНА. Какой вы положительный человек. Мне действительно хочется вам все рассказать. Глаза у вас – отзывчивые. Сегодня ровно пять лет, как я познакомилась с этим типом… ну, с Апокиным. Я тогда тоже в новогодней бригаде участвовала – только Снегурочкой. А Дедом Морозом у нас был Локотко, грузчик. А Апокин был Дедом Морозом в первой бригаде, а Снегурочкой у него Гуслицер была, из кадров. Ну, наш Дед Мороз – Локотко сразу глаза налил, и Апокин пришел к нему помогать бороду снимать. Так он мне сразу понравился. Скромный. И спрашивает меня застенчиво: «Как тебя зовут?» А я отвечаю: «Как мама назвала». А сама умираю – хочу познакомиться, но женская гордость, сами понимаете… А его Снегурочка – Гуслицер, вижу, суетится: волосы ему поправляет, то да се. А когда мне человек нравится, я ревнивая по-страшному, – ну просто войной иду! И говорю я Апокину сама: «Я сейчас шубу Снегуркину пойду сдавать в костюмерную, подождите меня – и вместе обратно поедем…» Ну Гуслицер просто померла от моей наглости. Но я свое везение знаю; если мне хочется, чтобы человек меня дождался, наверняка что-то произойдет – и не дождется… Теперь отгадайте, что я сделала, чтобы он дождался! Ну? Слабо?!

ОН. Слабо!

ОНА ( хитро ). Я ему сумочку свою с документами подержать дала, представляете? Ну не уйдет же он с моей сумочкой? Гуслицер просто в отпаде! А я переодеваюсь и говорю себе: «Все! Аэлита, ты потеряла лицо…» Знаете, я когда влюбляюсь – будто в облаке хожу. И все вижу, как из этого облака… Мне даже один человек, он хорошо ко мне относился… всегда говорил: «Аэлита, не приставай к мужчинам!» ( Страстно .) Потому что, когда мне человек нравится – такая темпераментная становлюсь. Ужас! ( Остановилась .) Кстати, Аэлитой меня мать назвала… Она, когда я появиться должна была, кино одно старо-старое посмотрела… И там героиню звали Аэлита. Она – марсианка была… Красивое имя?

ОН ( проникновенно ). Очень! Очень!

ОНА. Ну вот! Короче, Апокин с моей сумочкой дождался меня тогда… на мое несчастье… Что-то я все болтаю, болтаю, жалуюсь, жалуюсь. Просто глаза у вас положительные.

ОН. Вы позволите мне… только не сочтите, ради бога, за навязчивость – попросить вас принять мое почтительное приглашение отужинать со мной в вагоне-ресторане.

ОНА. Ой, как мне нравится, когда вы так говорите! Ну, вежливо – просто кино про прежнюю жизнь. Только я, к сожалению, – пас. Нельзя мне на ночь. И так в вельветовые брюки не влезаю. Загадка: ем мало, нервничаю много – и все равно толстею. Кость, видать, широкая.

ОН. И опять же: не сочтите за назойливость или настырность, но я вынужден повторить свое приглашение. ( Лукаво .) Вы мне пожаловались, ведь так? А теперь мне хочется посидеть с вами за бокалом доброго вина – немного тоже… пожаловаться. ( Чуть резко, по-мужски .) Ну, пойдете со мной в ресторан?

ОНА. Ну конечно, пойду, вы сами знаете.

ОН. Тогда я попрошу вас удалиться на время, я облачусь во фрак по сему торжественному случаю.

ОНА ( хохочет ). «Во фрак», ну вы скажете! Какой веселый. Просто… ( Только махнула рукой и встала .)

ОН ( лукаво ). Сумочку из-под подушки не забудьте, а то пропадет… ( Засмеялся .)

ОНА тоже засмеялась его шутке, погрозила ему и вышла из купе.

ОН быстро, бесшумно вынимает из-под подушки ее сумочку, раскрывает, ловко ощупывает содержимое, усмехнувшись, защелкивает и кладет обратно под подушку.

Потом раскрывает свой чемодан и вынимает оттуда форму генерала, переодевается.

ОН. ( Кричит ). Аэлита! Заходите!

ОНА входит. И, ахнув, в восторге глядит на него.

ОНА. Ну надо же! Я сразу поняла, что вы человек особенный. А погоны у вас какие… интересные…

ОН ( с достоинством ). Это – техническая служба. Генерал – это ведь звание… А по профессии я – ученый…

ОНА. Как? Вы еще и ученый! Ну дела! А меня только что за вас, товарищ генерал-ученый, проводница обхамила! Я стою в коридоре, а она подходит и говорит: «Гражданочка, у вас в купе – мужчина, я вас могу перевесть в купе к женщине…» «А зачем, отвечаю, я не просила, я могу и в своем ехать». А она будто про себя и говорит мне: «Я, например, с незнакомым мужчиной одна на ночь ни за что не осталась бы». Представляете? «Вот вы, говорю, и не оставайтесь. А я в себе уверена, мне бояться за себя нечего!»

ОН. По-моему, здорово ответили.

ОНА. Да, я, когда надо, такая хабалка, так пущу «вдоль по Питерской…». Вообще я в этом купе очутилась, потому что других билетов не было. Оно такое дорогое. Наших всех на автобусе повезли до места, а я по дороге мать в деревне навестить хочу. Купила я этот билет и, конечно, мучаюсь. Ну, думаю, – ехать ночью, а с моим везением наверняка какой-нибудь подонок, простите за выражение, попадется. Ко мне обычно такая шваль пристает! И вот надо же – генерал! Нет, сегодняшний день у меня со знаком «плюс».

ОН. Ну, двинулись?

ОНА. Пожалуй, шапку сниму… Нет, пожалуй, не буду. А то у меня волосы сегодня – полуфабрикат… Нет, пожалуй, сниму… Нет, не буду. Женщине, говорят, ведь можно в шапке?

ОН. Женщине все можно – запомните!

ОНА. Сейчас мы мимо проводницы пойдем – она просто скончается от зависти… Кстати, товарищ генерал-ученый, я ведь до сих пор не знаю, как вас зовут. Хотя, конечно, можно остаться на местоимениях: он и она. ( Округлив глаза .) Таинственно…

ОН. Ради бога, простите. Это моя вина. Старею. ( Представляясь .) Андрей Андреевич.

ОНА. Очень приятно… А я, значит, Аэлита… Аэлита Ивановна.

В вагоне-ресторане. ГЕНЕРАЛ и АЭЛИТА. ОФИЦИАНТ, высокий, белокурый, молча накрывает на стол.

ОНА. Значит, вы генерал. А я самый что ни на есть обычной товарищ. Работаю на химкомбинате. Разочарованы?

ОН. Почему, это очень нужное дело.

ОНА. Дело-то, конечно, нужное. Только у меня работа там скромная. Я накладные оформляю… Мы спирт отпускаем предприятиям.