Джон Уэбстер - Всем тяжбам тяжба, или когда судится женщина, сам черт ей не брат.

Криспиано

Так, значит, путешествовал босой он?

Уинфрид

Милорд; он ходил в мягких теннисных тапочках, [56] … в мягких теннисных тапочках… — В шекспировскую эпоху теннис был популярной игрой аристократии. В литературе тех лет можно встретить немало примеров, когда обыгрываются аксессуары теннисной игры: ракетка и волан (а не мяч, как теперь) и пр. чтобы прислуга не слышала, как половицы скрипят.

Криспиано

Ну и что же он там… в своих мягких теннисных тапочках?

Уинфрид

Может, вы меня, ваша честь, по латыни пытать будете, больно уж дело такое, сами понимаете. Вон секретарь ваш, тот меня к себе завел и с глазу на глаз расспрашивал, чтобы пощадить невинные уши.

Ариосто

Ну, если эта латунная ложка латыни зачерпнет, все черти сыты будут.

Уинфрид

Мне пришлось, милорд, малость подучиться, я ведь за проктора [57] Проктор — в тогдашнем английском суде стряпчий, занимавшийся гражданскими делами. замуж собралась. Перед началом новой сессии суда мы с ним хотим поездить на свет поглядеть.

Ариосто

Можно ближе к делу?

Уинфрид

Не ближе, чем позволит мне природная стыдливость. Так вот, всякий раз, как он приходил к ней, я готовила ему по приказу моей хозяйки горячий пунш, да только он вечно отказывался и просил подать ему крюшону.

Криспиано

Крюшону?

Ариосто

Сиропчику — подсластить пилюлю.

Уинфрид

Он говорил, что у него все нутро горит.

Криспиано

Какое это имеет отношение к делу?

Уинфрид

Прямое, милорд. Как они там веселились под балдахином, даже полог иногда распахивался! И торчал он у нее до самого рассвета. А мне все деньги совал. Даже прижал в уголке однажды, ей-богу. Верно, думал, что после этого я уж точно никому не проболтаюсь.

Санитонелла (Уинфрид)

Ну ты, я вижу, бой-баба! Не робей; шпарь дальше.

Криспиано

Вы замечали отпечатки двух тел на перине?

Уинфрид

Скажете тоже, ваша честь! Вы уж меня извините, милорд, но у них, я так думаю, были более тесные отношения.

Криспиано

Сударыня, а сколько вам годков?

Уинфрид

Да сорок шесть, милорд.

Криспиано

Семьдесят первый…

Ромелио же тридцать восемь… Значит,

Вы сводней были в восемь лет. Однако

Не рановато ли?

Санитонелла (в сторону)

Попалась пташка!

Уинфрид

По правде вам сказать, я давно в годах-то запуталась. Вообще-то я старше буду. Как сейчас помню две холоднющие зимы, и три великие чумы, и еще падение Кале, и даже как штаны с гульфиком в моду входили. Вот и судите сами, какой мой возраст. [58] Уинфрид выворачивается, пытаясь доказать, что она старше того возраста, какой был назван ею самой. Но упомянутые ею события складываются в бессмысленный калейдоскоп, а ее возраст приобретает характер фантастический. Речь идет о морозах 1564 г. и 1607–1608 гг., эпидемиях чумы 1563, 1592 и 1603 гг., падении Кале в 1558 г. и, наконец, даже о XV в. (когда в моде были штаны с гульфиком).

Санитонелла (в сторону)

Неужто выплыла?

Ариосто

Матерый заяц,

Ишь, как следы-то заметает.

Ромелио

Дабы

Процесс не превратился в балаган,

Милорд, я вас прошу закончить пренья

И вынести свой приговор.

Криспиано

Последний

Вопрос к синьоре: мог ли Криспиано

Быть с вами близок раньше или позже,

Короче, не тогда, когда ваш муж

В отъезде был?

Леонора

Не мог.

Криспиано

Вы не ошиблись?

Леонора

Клянусь душой, что именно тогда.

Криспиано

Ну что ж, запомним, если что и было,

То это был… семьдесят первый год.

Постойте-ка, постойте… Я, синьора,

В те годы жил в Неаполе, и знал

Я дона Криспиано так же близко,

Как самого себя. Перед отъездом

Он вам оставил свой портрет, не так ли?

Боюсь, его не пощадило время.

Леонора

Милорд, я сберегла его.

Криспиано

Он здесь?

Возможно ли? Он был мне очень дорог.

Леонора (Уинфрид)

Сходи за ним.

Уинфрид

Сейчас.

Криспиано

Нет-нет, постойте,

Сударыня, вы мне еще нужны.

Кто-то из судейских уходит за картиной.

Первый лекарь (тихо)

Пора бы взять за горло негодяя.

Сказать, как он пырнул вас?

Контарино (тихо)

Нет, молчите.

Второй лекарь (тихо)

А что? Ведь нынче принято толкать

Того, кто оступился.

Контарино (тихо)

Тише вы!

Как повернется, поглядим.

Криспиано

Синьоры,

Вот случай вам, когда забыта совесть.

Ведь сколько зла несет прелюбодейство!

Закон природы попран (это раз),

Запятнан дворянина славный герб,

Обман с наследством, оскверненье брака,

Клеймо на детях… Принесли, однако!

Приносят картину.

Повесьте-ка ее. Ну что же, все

Претензии к Ромелио мы знаем.

И вот мой приговор: я приговор

Не вправе выносить.

Ариосто

Как так — не вправе?

Криспиано

Я должен быть допрошен как свидетель.

Санитонелла (в сторону)

Свидетель! Вот оно и началось!

Чем, интересно, кончится все это?

Криспиано

Согласно королевскому указу,

(достает предписание)

Синьору Ариосто надлежит

Занять вот это кресло. Дальше медлить

Уже нельзя. Достойнейший, дай бог вам

Так мудро поступать на этом месте,

Чтоб вас никто не проклял.

Ариосто

Это дело,

Боюсь, настолько неугодно богу,

Что трудно услужить и королю.

Санитонелла (в сторону)

Как? Честного — судьей?! Он всех засудит

И пустит по миру таких, как я.

Криспиано (Ромелио)

Я предлагаю вам свои услуги:

Так обстоятельства сложились, сударь,

Что вы остались вдруг без адвоката.

Ариосто

Я должен ясность сразу же внести.

Я безвозмездно взялся защищать

Ромелио — раз так, могу по праву

Я стать его судьей, не опасаясь

Быть обвиненным в присвоенье взятки.

Синьор, мы слушаем вас.

Криспиано

Всех прошу

Взглянуть попристальнее на картину.

Леонора (в сторону)

Не может быть… Ведь это Криспиано!

Джулио (в сторону)

Отец! Теперь мне будет на орехи!

Уинфрид (в сторону)

Весь дьявольский расчет летит к чертям!

Криспиано

Я — выцветшая копия с картины.

Все возраст! Вы отбросьте сорок лет,

И перед вами этот, первоцвет.

Таким меня увидел живописец,

Да их полотна вроде эпитафий

Они нам льстят и не жалеют красок.

Итак, я заявляю как свидетель:

В тот год, который назван был истицей

Не мог я с нею быть в любовной связи,

Поскольку четырьмя годами раньше

В Ост-Индию уехал и вернулся