Классическая драма Востока

Сети открыты полностью с трех сторон. — По преданию, Шан-тан, основатель династии Шаи, увидел, как люди ловят птиц, расставив вокруг сети. Он приказал снять сети с трех сторон и таким образом выпустить птиц.

Сюцай. — Здесь речь идет о Хоу Фан-юе, имевшем эту степень.

Пусть на десяти островах… — Согласно легенде, это острова Инчжоу, Пэнлай и другие, находящиеся в огромном море. На них обитают достигшие бессмертия святые.

..железные ботинки истопчем… — Выражение, означающее "пройти огромное расстояние в поисках". Тяньтай — гора в провинции Чжэцзян, к югу от Нанкина.

Еще в прежней жизни… — По буддийским представлениям, у каждого человека три жизни: прошлая, настоящая и будущая.

В гроте горы Таоюань… — Считают, что рыбак из Улина в произведении Тао Цяня (365–427) "Персиковый источник" именно в этом гроте обнаружил дорогу в страну, жители которой наслаждались мирным трудом и счастьем. …два лотосовых цветка… на одном черенке. — Символ неразлучности с любимым.

Ян Чао-гуань (1712–1791) — уроженец города Уси. Долгое время занимал посты уездных и окружных правителей, приобретя славу честного и справедливого чиновника. Писал стихи, ритмическую прозу, комментарии к древним историческим и философским сочинениям, но в истории литературы остался лишь его сборник "Павильон поющего ветра", в который входят тридцать две одноактных пьесы.

Перевод "Отмененного пира" (полное название пьесы — "Вспомнив о матери, Коу Чжунь отменяет пир") сделан по комментированному изданию: "Инь фэн гэ цзацзюй". Шанхай, 1963.

Примечания В. Сорокин

Пламенеют печати… — При Сунах императорские послания писались на желтой бумаге и скреплялись красными печатями.

Дом Се — один из знатных родов древности, вместе с домом Ванов часто упоминаемый в поэзии, когда речь идет о необратимости течения времени.

Су и Ян — Сучжоу и Янчжоу, крупнейшие торгово-ремесленные центры того времени.

Подземные ручьи — царство мертвых.

"Шон" — мужское амплуа в театре "чуаньци" и позднейшем "столичном театре".

"Дерево хотело бы…" — Цитата из древнего сочинения "Комментарий к Ханьскому списку "Книги песен", где эти слова произносит почтительный сын Гао Юй.

Веточки ивы — использовались в буддийском поминальном богослужении.

Роскошное платье. — Положенное на погребальное ложе (лин-чуан), оно как бы заменяло отсутствующего покойника.

…идете против заветов… предков. — Конфуцианские установления не одобряли крайностей в проявлении чувств.

Пьесы (ёкёку) театра Но в списках, предназначенных для актеров, обильно снабжены режиссерскими указаниями. В нашем переводе сохранено лишь необходимое.

Для удобства читателей мы указываем имена действующих лиц. В оригинале указаны лишь амплуа ("ситэ", "ваки" и т. д.).

Опущены специальные указания для оркестра, а также для актера (темп, ритм, тембр голоса, высокий или низкий), однако смены темпоритма по возможности учтены в переводе.

Текст и музыку к этой одной из ранних пьес театра Но написал, видимо, Каннами Киёцугу.

Название пьесы в оригинале: "Сотоба Комати", что означает "Оно-но Комати у ступы". Ступа — из дерева, глины или камня разной величины — устанавливалась над священным захоронением, или в честь какого-нибудь святого, или же как знак благочестия. Облик ступы описан в речах персонажей пьесы. Вокруг ступы и разыгрываются коллизии сюжета. Японские исследователи указывают на несколько народных легенд, легших в основу пьесы: легенда о бессмертии Оно-но Комати; рассказ о том, как нищенка посрамила в споре ученых монахов; так называемая "легенда о ста ночах". Сюжет пьесы связан с именем Оно-но Комати.

Оно-но Комати (середина IX века), выдающаяся поэтесса, одна из основательниц классической танка-пятистишия. Академик Н. И. Конрад писал: "Комати славится не только как поэтесса, она знаменита на все века как образец женской красоты, и о чем вспоминают больше, когда говорят о ней теперь, установить трудно: так слились в ее образе эти два качества — поэтическое искусство и красота". Добавим, что имя ее в японском языке стало нарицанием красавицы. Биография Комати до нас не дошла. Но судьба ее, в неразрывной связи с замечательными стихами о любви, безоглядной и печальной, ее дивная красота произвела столь глубокое впечатление на современников, что вокруг ее имени стали складываться легенды. Уже в книге Сэй Сёнагон "Записки у изголовья" (конец X в.) о Комати говорится в связи с историей смерти молодого Фукакуса. Между тем литератор Фудзивара Киёцунэ (XII век), рассказывая эту историю, не называет героев по имени, и конец у нее другой: кавалер не приходит на сотую ночь, так как у него внезапно скончался родитель.

Казалось бы, реальная Комати почти ничем не связана с героиней пьесы. И тем не менее всем своим обликом — воплощением хэйанского эстетизма, всей своей поэзией, проникнутой тонким ощущением красоты мира, она именно как поэт, как тип поведения, органично существует в пьесе, написанной много веков спустя. Философию пьесы нельзя свести к какому-то определенному направлению в буддизме, но несомненно большое влияние дзэн-буддизма с его склонностью к парадоксальным путям открытия истины; с его приятием жизни как сферы поиска высшего бытия: истины, открывающейся как внезапная красота среди страдания, искажающего жизнь до гротеска. Оно-но Комати выражает эти идеи в споре (мондо) с монахами об истинной святости и святости ступы. Она размышляет свободно, для нее наличное существование ступы и святость ступы связаны, но это не одно и то же. Истина не нуждается в материальной подпоре, недаром в конце "спора", который в конечном счете не спор, а совместное выяснение истины, цитируются знаменитые слова Хуэй-нэна, основателя китайского дзэн-буддизма: "Просветление-бодхи не растет на дереве бодхи…" Их произносят Комати, первый монах и хор. Завершением этой темы в пьесе (и это знаменательно для классической японской культуры) является озорное пятистишие, сказанное Комати с мгновенной легкостью, с истинной свободой. Но вновь в пьесе звучит мотив кармы (см. прим. к с. 380), мотив возмездия за наслаждение красотой, земной жизни как цепи страданий. Карма настигает Оно-но Комати как бессмертная страсть молодого Фукакуса, мучимого обидой. Две части пьесы словно связаны словами 99 и 100: возрастом Комати и числом ночей ожидания Фукакуса. Словно колесо возмездия, вращается время героев пьесы от сумерек к ночи…