Виктория Токарева - Вместо меня

Дима таинственно улыбается.

Трал (медленно). Не может быть… Наркотики?! В его-то возрасте!

Дима смеется во весь голос.

Дима.Ничего ты не понимаешь! Я встретил женщину. Поразительную женщину. Она такая… Она умная, красивая, она все понимает!.. Мне с ней так легко и весело и грустно одновременно… Это нельзя рассказать словами, Трал! Ты сам увидишь, я тебя с ней познакомлю сегодня вечером!..

Трал (строго). Подожди. Это все хорошо. Ты лучше расскажи, что с основной работой — как старикан?

Дима.Старикан? А что с ним станется? Честно говоря, он оказался порядочной сволочью. Я больше у него не работаю. Знаешь, я теперь многое понял — свобода не продается ни за какие деньги…

Трал (перебивает). Что-о?! Какая такая свобода?! Ты фильтруй базар!

Тяжелая пауза нависает над столом.

Трал.Ты что думаешь, я тебя сюда отправил, чтобы телок снимать?! У этого старикашки столько денег, сколько в мечтах у министра финансов. Короче, брат, мне нужно точно знать, какие у него слабые места, где живут дети, внуки, к кому он еще привязан, мне ходы к нему нужны, ты понял? Я тебе, брат, услугу оказал, денег дал заработать, а ты теперь кинуть меня собираешься? Нехорошо…

Дима (побледнев). То есть… вы хотите сказать, что я должен… шпионить за…

Трал.Да пошел ты! Козел! Тут пахнет большими бабками, а ты мне туфту гонишь! Братаны на стреме сидят, и, если что-нибудь вдруг сорвется, они, Боря, кидалово не простят!.. (Неожиданно мирно.) Ладно. Рассказывай все, что знаешь.

Дима встает из-за стола. Тушит сигарету в пепельнице. Тщательно придвигает стул.

Дима.Я режиссер, а не бандит с большой дороги! И я не буду участвовать в грабеже старого безобидного человека. Я сейчас пойду и предупрежу его обо всем. Да, и еще: я никакой не Боря. Меня зовут Дима.

Дима с удивлением замечает, что Трал совсем не слушает его. Взгляд Трала остановился на чем-то, видимо, очень привлекательном. Дима следит за его взглядом и замечает Жанну, которая входит в ресторан.

Трал (восторженно). Кто это?!

Дима, не ответив, проходит мимо Жанны и исчезает в дверях.

Освещенный огнями корабль отчаливает от острова и, набирая скорость, плывет по реке.

Дима подходит к бассейну, оглядывается. Вокруг никого нет, только издалека слышатся музыка и голоса подгулявших пассажиров. Дима садится в шезлонг у краешка бассейна, закуривает и смотрит на подсвеченную прозрачную воду. Неожиданно по дну бассейна проходит тень… Дима вглядывается… И видит Олю, которая плывет под водой. Она выныривает у самых Диминых ног, кладет руки на кафельный бортик и улыбается.

Оля.Я купаюсь только вечером, когда никого нет. Прихожу сюда ночью и долго плаваю… Иди ко мне.

Дима.Ты никакой не доктор. Ты русалка, которая поселилась на корабле и завлекает путешественников. Скажи честно, многие погибли в пучине этого бассейна?

Оля (задумчиво). Все спаслись… Ты что, ревнуешь?

Дима.Да, я ревную.

Оля (вдруг смеется). Вот и глупо! Можешь быть спокоен, эта сцена у бассейна играется впервые. Ну, иди ко мне. Сейчас же!..

Дима поднимается, начинает снимать рубашку. Оля брызгает на него водой, еще раз и еще, и Диме не остается ничего другого, как упасть в воду прямо в одежде. Оля обнимает его за шею и долго, нежно целует в губы, расстегивая под водой рубашку… Вскоре они, обнаженные, стоят в бассейне, не в силах оторваться друг от друга. На мгновение Дима открывает глаза… Прямо на палубе перед бассейном в инвалидном кресле сидит старик. Луна освещает его лицо. Взгляд устремлен на Диму и Олю, занимающихся любовью. Дима замирает на мгновение, но Оля не позволяет ему остановиться, и ему приходится продолжать, Дима закрывает глаза…

Бармен Боря выходит из музыкального салона и, закурив, останавливается у поручней. Внимание его привлекает старик в кресле, застывший на краю палубы. Боря делает шаг к нему, но вдруг замирает, заметив, что старик внимательно смотрит на что-то. Боря перегибается через поручни и видит… обнаженных Диму и Олю в бассейне. Некоторое время бармен не в силах оторвать от них глаз. Потом он переводит взгляд на старика, поглощенного зрелищем. Боря понимающе кривится и исчезает в темноте.

В тишине они сидят друг против друга — старик и Дима.

Старик.Сегодня я устрою себе маленький праздник. Выкурю сигарету. Подайте, пожалуйста, портсигар.

Дима.Вам нельзя.

Старик.И это придает особое удовольствие…

Старик прикуривает, с наслаждением выпускает дым.

Старик.Я хочу поблагодарить вас за сегодняшний вечер. Вы с блеском выполнили все условия контракта, поэтому я не могу считать его недействительным — по окончании нашего путешествия вы получите обещанную сумму. Более того, сегодня вы показали мне кое-что такое, что я в своей молодости не смел реализовать. Видимо, и в этих вопросах многое совершенствуется. Так что сегодня вы были не просто «мной», а как бы «мной» в современном варианте. Браво!

Дима.Я был собой, и никем другим.

Старик (внимательно на него смотрит). Зачем вам деньги?

Дима.Я хочу поставить спектакль «Борис Годунов». Я режиссер-неудачник. Вот такая история.

Старик.Почему вы просто не попросили денег на «Бориса»? Думаю, я не отказал бы вам…

Дима (удивленно). Но теперь ведь уже поздно?…

Старик.Теперь у нас контракт.

Дима.Я хочу вам сказать одну вещь. Поверьте, это очень важно. Долго объяснять, но… В общем, вам не стоит продолжать путешествие. Утром — остановка. Вы должны сойти со всеми вещами и больше не возвращаться на корабль. Не надо спрашивать почему, поверьте, я знаю, что говорю! Возвращайтесь домой, вы не найдете в этой стране того, чего ищете. Она давно уже другая, чужая вам, и вы здесь — чужой. Вам просто опасно здесь находиться.

В каюте повисает пауза. Старик начинает медленно говорить.

Старик.Мне было пять лет, когда меня увезли из России. Я помню, что мы долго плыли на пароходе, вначале по реке, потом по морю… Дом, в котором я прожил детство, остался далеко позади, и много лет потом я жил, не вспоминая его. Однажды — я был уже взрослым человеком — мне приснился наш дом в России так, как будто не прошло больше сорока лет… С тех пор дом не отпускает меня. Кажется, я мог бы с закрытыми глазами найти каждую тропинку… (Поднимает взгляд на Диму, улыбается.) И вы хотите, чтобы я уехал домой, когда остался день до цели, к которой я стремился тридцать лет? Вы говорите, это опасно? Что может быть опаснее рака крови?…