Виктория Токарева - Ну и пусть

Кира . Кто это такой?

Наташка . Герой-пограничник. Нас водили в Музей пограничных войск.

Кира . А как ты собираешься равняться?

Наташка . Не знаю. Нам не объясняли.

Кира . Пойдем, я тебя покормлю.

Наташка . Только не пельмени.

Кира усаживает сестру, дает ей поесть. Садится напротив.

Кира . Наташа, а как ты думаешь, я ничего?

Наташка . На характер или на красоту?

Кира . На красоту.

Наташка ( подумав ). Хорошо, но чего-то не хватает.

Кира . Лучше, когда плохо, но что-то есть.

Наташка . У тебя очень красивые волосы. К тебе просто надо привыкнуть.

Кира . А ты себе нравишься?

Наташка . Очень, очень. Я прямо как принцесса. У меня к тебе просьба. Обещай, что выполнишь.

Кира . Смотря какая просьба.

Наташка . Дай мне рубль.

Кира . Зачем?

Наташка . Я пойду в кино. И там выпью лимонаду и куплю мороженое.

Кира протягивает деньги.

Наташка ( берет рубль ). Я так рада, что ты меня понимаешь. Я так боялась, что ты меня не поймешь. Кира . А чего тут не понять-то…

Задумывается. Класс. Игнатий играет. Смотрит на часы. Появляется Нисневич. Игнатий поражен. Глядят друг на друга довольно долго.

Нисневич . Не ожидал?

Игнатий . Отчего же? Я тебя ждал.

Нисневич . Сегодня?

Игнатий . Нет. Вообще. Когда-нибудь.

Нисневич . Ты знаешь, зачем я пришел? Отдать долг.

Игнатий . Разве ты мне должен?

Нисневич . Да. Помнишь, ты сломал руку и я занял твое место?

Игнатий . Не ты бы, так другой бы занял.

Нисневич . Пусть бы другой, но не я. Так вот. Я тогда занял твое место, а теперь ты займи мое.

Игнатий . А ты куда? На мое?

Нисневич . Я? На новый виток. Вверх по спирали. На повышение.

Игнатий . Какое может быть повышение у первой скрипки?

Пауза.

Нисневич . Я сказал дирижеру, что ты – самый талантливый из нашего выпуска. Но просто выпал из воза. Нереализованный человек. Черт знает что… Даже старые чайники и те собирают в металлолом и переплавляют их в самолет. А люди остаются нереализованными, ветшают и пропадают. Это бесхозяйственно, в конце концов. Драма для личности и бесхозяйственно в общественном масштабе.

Пауза.

Нисневич . Почему ты молчишь?

Игнатий . А я вот думаю: что лучше – чайник или самолет? Чайник каждый день нужен по нескольку раз. Чай вскипятить. А самолет раз в год. В отпуск слетать.

Нисневич . Не понял.

Игнатий . Я, наверное, чего-то не секу. Но вот в книгах пишут и по телевизору показывают, что положительный герой начинает жить новую жизнь. А по-моему, надо не новую начинать, а жить старую. Работать на старой работе, дружить со старыми друзьями, спать со старой женой. Как говорит один мой пьющий друг: «Никогда хорошо не жили, нечего и начинать».

Нисневич достает фляжку с коньяком и две металлические рюмочки. Разливает.

Игнатий . Мне нельзя. У меня язва.

Нисневич . Пьющие люди отличаются от нас, непьющих, тем, что у них дряблая воля. Им лень что-то менять.

Игнатий . Вот и мне лень. Если что-то менять, то надо менять в себе, а не вовне. А в сорок лет себя не поменяешь.

Нисневич . Обижен?

Игнатий . Почему обижен? Мне действительно хорошо. Я так живу.

Нисневич . Значит, отказываешься?

Игнатий . Считай, что так…

Нисневич . Ну нет… Этого я тебе не позволю. Я тебе должен, так что считай, что дело мое, а не твое.

Игнатий . Все-таки немножечко и мое…

Нисневич дружески толкает Игнатия в плечо. Игнатий, в свою очередь, толкает Нисневича, да так сильно, что тот падает. Возникает неловкая пауза. Нисневич поднимается с пола. Отряхивает руки.

Нисневич . Ничего, ничего… ты у меня и чайником полетишь…

Уходит. Потом возвращается. Забирает коньяк и рюмки. Игнатий остается один. Сидит под властью пережитого разговора. Открывается дверь, входит Лариска, красивая, взволнованная, в мехах.

Лариска . Здравствуйте…

Игнатий . Добрый день.

Лариска ( решившись ). Игнатий Петрович…

Игнатий ( перебивая ). А где Алешина?

Лариска . Она опаздывает…

Игнатий . Садитесь!

Лариска смотрит на него.

Игнатий . Садитесь, садитесь…

Лариска сбросила мех, села за инструмент. Открыла ноты.

Игнатий . Играйте!

Лариска заиграла, но тут же сбилась. Сняла руки. Перестала играть. Обернула к учителю взволнованное лицо.

Игнатий . Что же вы остановились? Играйте дальше.

Лариска повиновалась, стала играть дальше через пень-колоду. Кое-как доиграла до конца. Игнатий посмотрел на часы. Встал, пошел из класса.

Лариска . Игнатий Петрович!

Игнатий ( остановился ). Что?

Лариска . Ничего…

Помолчали.

Игнатий . Вот что, Маркова… Вы совершенно не готовитесь к занятиям. Мы только напрасно время теряем. Я поговорю в учебной части. Пусть вас переведут к Самусенко. До свидания.

Игнатий ушел. Лариска осталась стоять. Появилась Кира.

Кира . Ну что?

Лариска . Ничего.

Кира . Ты ничего не сказала?

Лариска . Он запретил.

Кира . Как?

Лариска . Глазами. Он так посмотрел, что я ничего не могла сказать.

Кира . Ну и что?

Лариска . Выгнал.

Кира . Как?

Лариска . Сказал, что переведет к Самусенко.

Молчат.

Кира . Если бы ты ему не нравилась, он не перевел бы тебя к Самусенко.

Лариска . Оставь меня. Я хочу побыть одна.

Кира ( обеспокоенно ). Что ты собираешься делать?

Лариска . Ничего. Перейду к Самусенко.

Лариска ушла.

Кира . Но почему? Почему? Почему? Вечер в училище. Играет оркестр, составленный из педагогов и учеников. Игнатий сидит на ударных, лихо стучит в барабан и тарелки. У него совсем другое выражение лица – азартное, счастливое. Он похож на мальчика, которого взяли в цирк. Все пляшут как хотят. Лариска объята ритмом, танцует просто потрясающе. Кира стоит у стены. Лариска замечает ее. Подходит к ней.

Лариска . Ты сегодня потрясающе играла. Но платье… Вот если бы я вышла, то я бы вышла.

Кира . В том-то и дело. Кто-то может выйти, а кто-то может играть.

Лариска . А ты почему не танцуешь?

Кира . Не приглашают.

Лариска . Они, наверное, думают: раз ты хорошо играешь, значит, тебе и так хорошо.

Кира . Наверное…

Помолчали.

Кира . Ты целый месяц меня избегала. Почему?

Лариска . Не догадываешься?

Кира . Нет.

Лариска . Странно. Ты занимаешься у Игнатия?

Кира . Конечно.

Лариска . Сколько времени?

Кира . Сорок пять минут.

Лариска . Двадцать две минуты твои и двадцать две минуты мои.

Читать дальше