Авенир Зак - Два цвета

К а п а. Ну, почему смеяться?

М о л о д ц о в. Никто не купит этот злополучный дом. Кому он нужен, дом с начинкой?

К а п а. С какой начинкой?

М о л о д ц о в. Начинка — это вы, жильцы! А тут пришел Стручков. Я должен ему кучу денег… Они нужны сегодня. Капа, я погиб. Проклятый дом! Проклятая беседка! Беседка, видите ли, мне была нужна!

К а п а. Что делать, Коля? Чем я могу тебе помочь?

М о л о д ц о в. Найди мне срочно покупателя. Такого, чтобы с жильцами дом купил. Я уступлю. Я дешево возьму.

К а п а. Найти тебе покупателя?

М о л о д ц о в. Да где его найдешь! Нет дураков, никто его не купит.

К а п а. Ну, хорошо!.. Есть покупатель, Коля. Есть!..

М о л о д ц о в. Где? Кто?

К а п а. Я покупаю дом. И без уступок. Сколько стоит, столько заплачу.

М о л о д ц о в. Ты? Ты — сама? И ты заплатишь деньги? Все сразу?

К а п а. Хоть сегодня.

М о л о д ц о в. Смеешься надо мной?

К а п а. Нет, не смеюсь. Я покупаю. Но у меня к тебе есть просьба. Не уезжай отсюда. Здесь живи. Мне дом не нужен. Я только, чтобы выручить тебя, помочь тебе.

М о л о д ц о в. Согласен! Я на все согласен! Капа, ты — святая. Какая доброта! Отзывчивость! Как мало я тебя ценил! Какая красота души! Ты прелесть, Капа, прелесть! Ты меня спасла! (Обнимает, целует Капу.)

К а п а. Ах, Коля, я тебя люблю. Я для тебя на все готова. (Убегает.)

М о л о д ц о в. Нет, кто бы мог подумать? Какая девушка… И сколько в ней любви… А бескорыстие какое? Я понимаю, меня можно любить, но она меня просто обожает. Как жаль, что я люблю другую. Да, да, Любу. Она не задумываясь перешла на заочный, пошла работать, чтобы мне помочь. Как это не ценить? Но ведь и Капа… Действительно, зачем ей дом? Не нужен. А покупает, чтобы спасти меня. А как она прелестна, как мила, какая у нее улыбка! И эта непосредственность, наивность… Но Люба, безусловно, поумнее. Жена должна быть умной. Впрочем, опытные люди говорят, что это ни к чему. Но это пошлость. К тому же Капа вовсе не глупа. В ней даже мудрость есть житейская… Какое-то лукавство. А как она готовит!.. Нет, нет, о чем я думаю? Как будто выбираю. Все решено. Давно. Подальше от соблазна! Люба, только Люба! Но как же быть? Я написал, что перееду к Любе, а Капе сказал, что я останусь в доме. Как это совместить? Ну, ничего. Что было главное? Что требовала Люба? Продать проклятый дом. Я продал. Теперь раздам долги и сяду за работу.

Входит К а п а в новом платье.

К а п а. Вот деньги, Коля. Отдай Стручкову. А завтра ты получишь остальное.

М о л о д ц о в. Вот чудеса! Ты вынула меня из петли. Ты ангел. Ты — само добро. И платье новое. Оно тебе идет.

К а п а. Нет, правда?

М о л о д ц о в. Правда, Капа. Поехали на радостях кутить!

В беседке горит лампа под зеленым абажуром. Там работает М о л о д ц о в. На авансцене Л ю б а.

Л ю б а (с письмом в руках) . Десятое письмо на двадцати страницах. Здесь целая тетрадь. И снова умоляет, чтобы я вернулась. Какие он слова находит… Слова… Слова прекрасные, конечно, но поступки… Он целовался с ней, я видела сама. Вот я… могла бы поцеловать другого? Нет. А впрочем… Узнал про детскую любовь, растрогался… И все-таки… Она ведь не ребенок, моя ровесница, такая же, как я… Но что мне делать? Я его люблю. Сердце болело, когда он приходил. Сидит на подоконнике и ждет… Иду — не замечаю. Как я жестока! К нему! Скорее!.. Нет, не могу. Но что же мне мешает? Гордость? А может быть, я не люблю его? Ведь если настоящая любовь, то все прощают. И совершенно все равно, какой он, хороший или плохой. Я просто не способна так любить.

Появляются т р и п р и я т е л я.

В т о р о й п р и я т е л ь. Ну, Люба, как? Решила что-нибудь?

Л ю б а. Да. Я иду к нему.

В т о р о й п р и я т е л ь. Иди, иди, тебя там Капа ждет, чаем угостит. С вареньем. Собственный крыжовник. Не знаешь, что ли, они по ресторанам вместе ходят. (Показывает на третьего приятеля.) Он видел. Ну, видел? Подтверди.

Т р е т и й п р и я т е л ь. Да, видел, ну и что?

Л ю б а. Вы правду говорите?

Т р е т и й п р и я т е л ь. А это вовсе ничего не значит. Ну, в ресторан пошел? Ну, посидели вместе? Что тут такого?

Л ю б а. Так это, значит, правда… Но он мне пишет. Вот посмотри, десятое письмо… на двадцати страницах…

В т о р о й п р и я т е л ь. Писатель, ничего не скажешь. Тебе он письма пишет, а с Капой гуляет. Голубушка, зачем она купила дом? Он ей не нужен. Она его купила для того, чтоб привязать его к себе покрепче.

Л ю б а. Ну, значит, так… Предчувствие меня не обмануло.

П е р в ы й п р и я т е л ь. Скажи мне, Люба, любишь ты его?

Л ю б а. Ты знаешь — да, люблю.

П е р в ы й п р и я т е л ь. А если так, то что ты медлишь?! Ведь ты его в беде бросаешь.

Л ю б а. В беде? В какой беде? Он с нею по ресторанам ходит.

П е р в ы й п р и я т е л ь. В том-то и беда. Его спасти, спасти необходимо.

Л ю б а. От кого? От Капы?

П е р в ы й п р и я т е л ь. Нет, от самого себя. Он продал дом, как ты хотела… Смотри, ты видишь эту тень в беседке? Ты, ты должна быть рядом с ним, а не Капа. Иди к нему! Борись!

Л ю б а. Да, да, ты прав. Но как же это трудно… И как мучительно… Да, я к нему пойду.

Молодцов ходит по комнате с кипой исписанных листков, останавливается, рвет их. Он рвет ожесточенно, разбрасывает по комнате, расшвыривает ногами. На полную мощность включен магнитофон. Входит К л ю е в.

К л ю е в. Работаете?

М о л о д ц о в. Да. Что вам нужно?

К л ю е в. Насорил…

М о л о д ц о в. Что вы хотите? (Выключает магнитофон.)

К л ю е в. Ты что же за квартиру-то не платишь, друг ситный? Нехорошо. Я терпел, ждал, что сам придешь.

М о л о д ц о в. Денег нет.

К л ю е в. Неужто все потратил?

М о л о д ц о в. Долги раздал. И прожил. Денег нет.

К л ю е в. Магнитофон продай.

М о л о д ц о в. Я не могу его продать, он мне работать помогает. И потом — чего это вы распоряжаетесь? Я дом не вам продал. Хозяйка — Капа. Я с ней поговорю. И все. Идите.

К л ю е в. А у меня доверенность. Плати или съезжай. Три дня тебе. Вот и крути мозгами. (Уходит.)

М о л о д ц о в (вслед Клюеву) . Как вам не стыдно! Когда я был хозяином, я вас жалел, я был гуманен, я квартплату вам наполовину снизил. Все рушится, все, все летит в трубу. Ведь говорили мне: «Не лезь ты в эту чертову проблему». Ухлопал уйму времени. Ночей не спал. Из-за чего? Из-за химеры. Нет, к черту. (Рвет бумагу.) К черту! К черту!

Входит М е д в е д е в.

М е д в е д е в. Вчера в буфете что-то съел… Болит и тут, и тут. Весь день валялся с грелкой… (Огляделся.) Что это?

М о л о д ц о в. Тупик.

М е д в е д е в. Бывает. Ну, ничего, не унывай. Пройдет.

М о л о д ц о в. Нет, не пройдет! Сережа, я так же, как и ты, поддался миражу. Я верил, меня никто не мог поколебать. И добрался до самой сути, и убедился, на ощупь убедился — это мираж. Я расшатал всю нервную систему. Вчера вечером — вдруг откровенье! Что-то замаячило, аж в горле пересохло… Вот, кажется, схватил что-то. Спокойно сел, проверил. И что же? Как мальчишка-семиклассник, потерял квадратный корень.