Валентин Мирин - Куда бежать? Том 2. Надежда

– Я всегда был полезным и эффективным в организации поставок, но что касается шантажа и даже устранения, это немного не мой профиль. У меня нет опыта в этих делах, и этот факт нужно учесть, – неуверенно и немного растерянно от поставленной задачи возразил Тельнецкий. Его голос звучал жалко, и Ширшов обратил на это внимание:

– Если вы не проявите решимость, вас никто не будет воспринимать всерьёз, и мы потерпим фиаско. Опыта у вас не было и в организации других поставок, при этом вы были самым эффективным. Это не только моя оценка вашей деятельности. Наберётесь опыта и в других делах. Вы не будете нажимать на курок, для этого есть исполнители. Ваша задача будет деликатно объяснять неудобным и упорным, что может произойти, если они откажутся. Мы вам предоставим все необходимые знания и нужных людей. Вы будете знать всё об объекте: его слабые места, его привязанности, его любовниц и любовников, если такие есть, и всё о его семье. Вам останется только его убедить и придумать, как доставить деньги в точку Б. Сейчас люди из охранки злы на наших товарищей, и они больше не церемонятся. Нажмут на курок и оформят как самооборону. С них никто не спрашивает за жизнь наших товарищей. Времена другие. Сейчас военное время, вот они и действуют согласно законам военного времени. Это вам нужно учитывать. Исполнителей не жалеть и при первой же возможности устранять на месте прокола. Сколько нужно будет людей, столько у вас будет… Нам нужен результат, а результат – это доставленные деньги в место, куда я укажу. Знания, от кого получать, сколько и куда доставлять, вы получите от меня, и только от меня лично и только устно.

После оглашения Ширшовым вознаграждения Тельнецкого, других исполнителей и обсуждения некоторых деталей Ширшов покинул квартиру. Тельнецкий пообещал разработать несколько предложений по составу оперативных групп, мест дислокации, вооружения, транспорта и вернуться к нему через неделю для согласования расходов оперативных групп и, возможно, для получения первого оперативного задания.

Тельнецкий не спешил освободить квартиру от своего присутствия, и Ломов это заметил, присел в кресло напротив него и спросил:

– Николай Никанорович, смотрю на вас и понимаю, что вы хотите у меня что-то спросить. Не стесняйтесь, задавайте ваши вопросы.

– Когда я впервые согласился на вас работать, я хотел только одного: избавиться от долгов. После высвобождения хотел заработать. Теперь я пока не понимаю, зачем мне рисковать. Вознаграждение мне предлагают существенное, но у меня нет больших запросов в деньгах. Я уже обжёгся в жизни один раз и теперь очень аккуратно подхожу к деньгам… Но сейчас не о них разговор у меня к вам. Я вообще не понимаю, зачем эти революционные действия? Что они поменяют в нашей с вами жизни? Ради чего нашим товарищам нужно больше денег? Ради чего наши так называемые старшие товарищи затевают новую революционную волну? Мне кажется, нам нужно задуматься и осознавать последствия, – Тельнецкий специально произнёс слова Ломова «нам нужно задуматься» в надежде, что после них Ломов раскроется и выскажет ему свои суждения насчёт их деяний.

– Николай Никанорович, вы взрослеете на глазах… Мой вам совет, не отказывайте Ширшову. Он настолько могуч и коварен, что даже я не смею ему отказывать… Откажете ему – он убьёт вас. Думаю, не сразу, использует, очернит ваше имя и потом убьёт, и, думаю, не только вас. Он прекрасно знает о вашей привязанности к Белозёрским, – Ломов сказал эти слова с сожалением в голосе. Тельнецкий это заметил.

– Почему в ваших делах не нашлось места для меня? – расстроенным голосом спросил Тельнецкий.

– Во-первых, товарищи возлагают на вас большие надежды. Вы ещё ни разу не прокололись. Сфабрикованное дело не берём в расчёт. А во-вторых, мне удалось отойти от предыдущих дел, да и война мне поспособствовала, скажу вам откровенно. Сейчас я занят совершенно другими делами. Может быть, даже более полезными, чем ранее. Я взял на себя вопросы политического развития страны в период революционных действий. Мои взгляды пока ещё развиваются параллельно со взглядами наших товарищей, отчего споры между нами бывают, и очень жаркие. Но, как говорится, в споре рождается истина, – Ломов встал, давая понять, что разговор пора прекращать или как минимум перенести на другой раз.

Тельнецкий понимал: отказывать нельзя. Скрыться практически невозможно. Уедешь за границу – и там найдут, и будет это не сложнее, чем на Родине. Рисковать княгиней Белозёрской – это просто глупо, несправедливо и позорно для мужчины.

Аронов Марк Афанасьевич после многочисленных мучительных раздумий окончательно решил передать единственному племяннику в управление все свои предприятия и запустил процесс переоформления имущества на Ширшова.

К моменту дуэли Ширшова с князем Барковским и инцидента с Григорием Матвеевичем в трактире Марк Афанасьевич уже был совершенно уверен, что его единственный племянник Ширшов – спасение его деловой империи, но майские события заставили Марка Афанасьевича опять вернуться к мучительному вопросу. Серьёзные шаги по передаче Ширшову бразды правления предприятиями уже были сделаны, и Марк Афанасьевич не стал отступать от заявлений и обещаний. Что смог Марк Афанасьевич вывести из обещанного наследства, вывел.

Марк Афанасьевич после знакомства с князем Барковским серьёзно задумался оставить свои предприятия именно ему и, размышляя на эту тему, находил убедительные доводы в пользу подобного решения. В один прекрасный момент даже допустил, что князь в случае унаследования промышленных предприятий сможет соединить производственные мощности с предприятиями Вершинина, и в этом случае Российская империя только выиграет: на мировом рынке появится серьёзная компания с огромными мощностями и потенциалом. Но эти мысли просуществовали недолго, и Марк Афанасьевич как государственник проиграл в собственном споре с самим собой, посчитав, что его личная репутация важнее, и утвердил окончательное решение словами: «О чём я думаю, знаю только я, а сказанные мною слова уже знают все».

Даже несмотря на твёрдо составленное ошибочное мнение Марка Афанасьевича о племяннике, наследственный процесс к осени 1895 года был завершён.

После увольнения со службы Ширшов посетил с Марком Афанасьевичем все предприятия, они встретились с деловыми партнёрами, иными словами, Марк Афанасьевич передавал нужные контакты, знакомил с производством, давал строгие наставления будущему владельцу.

В одном наставническом разговоре Ширшов услышал и запомнил слова: «Вершинин в наших с ним конкурентных областях забирает лучшие заказы на рынке, воздействуя на заказчиков, а у меня инструментов воздействия, как у Вершинина, нет».