Ирина Чай - Любовь. Слёзы. Алкоголь

Я зашла в кафе, чувствуя себя в опасности, как в террариуме с хищниками. Куча народа толкалась у кассы, почти все столики были заняты. Сидели, в основном, компаниями, фотографировались, смеялись, болтали. Девушки были все, как на подбор: одетые с иголочки, ухоженные, с глянцевыми волосами.Я на общем фоне, наверное, странно выглядела, но развернуться и уйти было некуда.

Я простояла в очереди не меньше пятнадцати минут. Сзади постоянно прибывал народ. Взяв себе бургер и пол-литра колы, я урвала свободный столик у окна. Ну что, можно себя поздравить, хотя бы с тем, что я не убежала с вокзала с жуткими криками. Становилось жарковато, и мне пришлось снять шапку, открыв миру копну светлых лохматых волос.

Спустя несколько минут в кафе завалилась огромная компания, усевшаяся за соседний столик. В компании были две девушки и три парня.

– Ну что? Как курсовая? У меня наполовину готова,– смеясь, спросила девушка, в чьих каштановых блестящих волосах можно было бы увидеть свое отражение.

– Я тоже начал. Предки наседают, пообещали заблокировать мои карточки, если закрою сессию плохо, -ответил парень с черными кудрявыми волосами и резкими чертами лица.

– Они говорят тебе это каждую сессию, -сказала другая девушка – кудрявая блондинка с красивым правильным носом, и игриво уткнулась ему в плечо.

– Завтра в десять идете? Свежее мясо прибывает, будет, на что посмотреть, -сказал парень с темными волосами, которые были аккуратно выбриты по бокам. Он мне показался даже, наверное, симпатичным, хотя в мужской красоте я разбиралась мало. Мне никто никогда не нравился, но в нем было что-то такое, что я хотела бы рассмотреть лучше.

Чувствуя себя неуютно, как обычно бывает в чужом месте, и, ругая себя за то, что не взяла еду на вынос (что сейчас казалось таким логичным), я уплетала свой бургер с высокой скоростью. Подняв глаза, обнаружила на себе взгляд парня, которого посчитала симпатичным. Он смотрел на меня со страшным интересом, и через секунду я стала замечать на его лице ехидную улыбочку. Какой ужас! Мало того, что он видел, как я закидываю в рот огромные куски булочки с кунжутом, он смотрел на мои лохматые волосы и что-то весело, почти шёпотом, рассказывал друзьям.

Я сделала четыре глотка колы и пулей направилась к выходу. Когда проходила мимо, он выставил свою ногу в проходе, перегородив мне путь. У меня от неожиданности замерло сердце.

– Если ты такая голодная, можешь доесть остатки моего гамбургера, – его лицо исказилось в лукавой улыбке, остальные члены компании давились в беззвучном смехе.

– Нет, спасибо! Я наелась, – запинаясь, я опустила глаза(жалкое, наверное, зрелище). -Дай пройти!

Я посмотрела ему прямо в чёрные глаза, обрамленные длинными ресницами.Дыхание сбилось, а сердце выпрыгивало наружу. Он облизал нижнюю губу, на секунду опустил глаза и, широко улыбаясь, освободил мне путь. Когда я была почти на свободе, знакомый голос выкрикнул:

–Кстати, классная прическа! Не подскажешь номер своего парикмахера? -вся компания дружно загоготала.

Я брела к отелю, и мое лицо выражало два состояния: гнев на того придурка и ненависть к своей прическе. Зайдя в освещенный холл, я стала ждать лифт – злая и жалкая.

Телефон я забыла в номере, от мамы было пятнадцать пропущенных, и, послушав на ночь проповедь о ненужности мобильного телефона, если его нет всегда рядом с тобой, я уснула.

Прозвенел будильник. Репетиция песни сошла на «нет», волнение сводило с ума. Я помыла волосы. При сушке феном поняла, что они пушатся в два раза больше, чем обычно: может, потому, что тут вода другая? Стрелки на веках получались то разной длины, то разной высоты. Подводя глаза тушью, я ткнула кисточкой себе в глаз. Все вокруг расплылось от слез и размазалось. Я психанула и, смыв все мылом, зарыдала на кровати. Отведя душу слезами и жалостью к себе, посмотрела в зеркало: волосы торчали, лицо сделалось опухшим, глаза были красными от слез, а левый глаз немного отек. Как бы не обращая внимания на свое кошмарное отражение, я всё же привела лицо в приличный вид, насколько это было возможно. Получилось, конечно, не идеально, но на этот раз без травм.

Волосы я начесала на один бок, а кончики подкрутила плойкой. Вспомнив зеркальный блеск волос у девушек в кафе, я чуть не разревелась вновь, глядя на свой стог сена на голове. Побрив ноги, я натянула новые колготки и белое кружевное платье. Брызнув на себя немного ванильных духов, свалилась на стул с чашкой чая.

Девять-тридцать. Через десять минут пора. Червячок в груди не давал покоя, ладони потели, дыхание сбивалось. Я аккуратно собрала ноты, надела пальто, натянула перчатки, закрыла номер, села в лифт и нажала кнопку первого этажа.

На улице я сразу продрогла. Влажный ветер пробирал до костей. Солнце светило, но было холодно. Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как оказалась у здания, похожего на замок. Наконец, перед моими ногами лежали ступени, ведущие к центральному входу, окруженному колоннами и с дубовой резной дверью в центре. Когда я немного огляделась, то заметила приличное количество народа, пребывающее позади меня с разговорами и смехом. Войдя внутрь, была просто потрясена холлом. В центре висела огромная люстра, стены наполовину обшиты бордовой тканью, а другую половину покрывали деревянные лаковые рейки. На второй этаж возвышались две огромные резные деревянные лестницы, застеленные в тон стенам бордовыми дорожками.

В холле было много народа, стоял шум, откуда-то сверху слышались звуки рояля. По правую руку я увидела гардеробную и сдала свои вещи. Около лестниц стояла худая высокая женщина со светлыми закрученными в шишку волосами и в строгом дорогом светло-голубом костюме, в руках она держала папку и кого-то высматривала в толпе, я поспешила к ней.

– Здравствуйте, я…-слова застряли в горле.

–Здравствуйте. Ваше имя, пожалуйста?– строго спросила она, поджав свои тонкие губы.

– Анна Туманова,– она что-то отметила у себя в папке и вежливо предложила мне подняться по лестнице на второй этаж и ожидать в малом зале.

Большая дверь с трудом поддалась мне. Внутри было много света, людей и зеркал. Все стены были зазеркалены, создавая и без того в светлом и просторном помещении еще больше света и воздуха. Когда я вошла, все обернулись на меня, отчего мое лицо вспыхнуло краской.

Стулья были выставлены рядами перед маленькой низенькой сценой, на которой стоял белый глянцевый рояль.

Я села в первом ряду рядом с большим окном и немного огляделась. Многие собрались в кружки и горячо обсуждали дорогу, свои номера, обменивались телефонами, я же сидела и молчала. С людьми я сходилась неважно, искренне не понимая, о чем говорить? Шутить я не умею, рассказывать было нечего, поэтому я выбрала тактику тихо сидеть на стуле и выжидать. Наконец, дверь распахнулась, и в зал вошел мужчина высокого роста, средних лет, худощаво сложенный и с аккуратно стриженой бородкой.