Сергей Могилевцев - Голубка

Действие пьесы – это классическая история о пире во время чумы. События происходят в старой даче под названием «Голуб­ка», стоящей над морем на краю высокого утеса. Сваи, поддер­живающие дачу, от времени давно прогнили, и она висит в воз­духе неизвестно на чем. Одним ее обитателям кажется, что на честном слове, другим, что на злости, третьим, – что на люб­ви. Все жильцы старой дачи давно уже съехали, кроме двух се­мей, которые, несмотря на угрозу обрушения и гибели, упорно продолжают здесь жить. Одна из них – это семья известного писателя Сперанского, поселившегося здесь десять лет назад, и мечтающего в тишине и в обстановке античности написать супер-роман. Всем давно ясно, что никакого супер-романа он никогда не напишет, и своей идеей-фикс просто обрекает на гибель своих близких. Все видят, что с дачи надо немедленно съезжать, что гибель близка и неминуема, но, несмотря на это, упорно продолжают здесь жить. Более того, – странное безумие охватывает всех обитателей дачи. Сперанский мечтает о своем супер-романе, его друг и по совместительству лите­ратурный критик Рихтер – о том, как он прославит и роман, и его автора; жена Сперанского изменяет ему с местным чинов­ником, дочь бежит из дома с малознакомым человеком; их сосе­ди, вместо того, чтобы немедленно съехать, заняты лечением от сумасшествия своего абсолютно нормального сына Саши. Кон­чается все застольем во дворе дачи на краю высокого обрыва, и неизбежной катастрофой, которая наконец-то прекращает всеобщее безумие.

С п е р а н с к и й.

Р и х т е р.

В л а д и м и р.

О л ь г а.

М а р и я П е т р о в н а.

К о р е ц к и й.

С а ш а.

В а с и л и с а И в а н о в н а.

А н д р о н о п у л о.

Берег моря. Старая дача на склоне холма.

Вечер. Беседка слева от дачи.

С п е р а н с к и й и Р и х т е р.

Р и х т е р. Вы считаете, что это все же произойдет?

С п е р а н с к и й. Да, я в этом уверен.

Р и х т е р. Вы уверены, или вы знаете наверняка?

С п е р а н с к и й. Наверняка я знаю лишь то, что мы все умрем. Одни раньше, другие позже.

Р и х т е р. И все же, есть ли у вас уверенность наверняка? Или это только ваши предположения?

С п е р а н с к и й . Это не только мои предположения. Так думают многие.

Р и х т е р. Многие просто напуганы, и несут Бог знает что.

С п е р а н с к и й. Если бы они несли Бог знает что, они бы не жили с этим так долго.

Р и х т е р (презрительно). Что это за жизнь, – непрерывно думать все об одном! Так можно сойти с ума.

С п е р а н с к и й. Очень многие так и сделали. Сошли, но претворяются, что они совершенно нормальны.

Р и х т е р. И долго это продлится, как вы считаете?

С п е р а н с к и й. Не так долго, во всяком случае, как думают некоторые.

Р и х т е р. Фактор времени очень важен.

С п е р а н с к и й. Не для всех. Некоторым просто начхать на время.

Р и х т е р. Да, многие живут, как будто они боги. Как будто у них впереди целая вечность.

С п е р а н с к и й. У нас у всех впереди целая вечность.

Р и х т е р. Это очень спорный вопрос.

С п е р а н с к и й. Скорее философский, чем спорный.

Р и х т е р. Вы не философ, вы писатель, зачем вам лезть в философские дебри?

С п е р а н с к и й. Всегда полезно копнуть немного поглубже. В этом мой метод, как литератора.

Р и х т е р. Ваш метод – воспевать природу и красоту, а также людей на фоне этой природы.

С п е р а н с к и й. Мне надоело поверхностное описание. Я жажду копнуть немного поглубже.

Р и х т е р. Вы не боитесь утонуть в глубине?

С п е р а н с к и й. Я надеюсь найти там невероятные тайны. Что-то вроде сокровищ с затонувшего галеона.

Р и х т е р. Вы снова ищите новые формы?

С п е р а н с к и й. Не только формы, но и их наполнение.

Р и х т е р. Вас не устраивает прежнее содержание?

С п е р а н с к и й. Все мы рано или поздно решаем начать новую жизнь.

Оба уходят.

Появляются В л а д и м и р и О л ь г а.

В л а д и м и р. Тебе не холодно? Ты вся дрожишь. (Накидывает ей на плечи пиджак.)

О л ь г а. Нет, мне хорошо. (Оглядывается по сторонам.) Какой чудесный вечер!

В л а д и м и р. И море лазурное, и горы синеют, как шатры неведомых великанов.

О л ь г а. Ты говоришь, как поэт.

В л а д и м и р. Я литератор, я просто так вижу.

О л ь г а. Как мой отец?

В л а д и м и р. Твой отец, – крупный писатель. Мне до него расти и расти.

О л ь г а. В последнее время он стал таким раздражительным.

В л а д и м и р. Он просто ищет новые формы.

О л ь г а. Я знаю, это Рихтер его подбивает. Он уже десять лет паразитирует на творчестве папы.

В л а д и м и р. Рихтер – критик, это обоюдный процесс. Он не может паразитировать. Он, как пчела, опыляющая цветок. Для нормального роста нужен и тот, и другой.

О л ь г а. И все же я его ненавижу!

В л а д и м и р. Ты просто ревнуешь.

О л ь г а. Ревнует пусть моя мать, но ей, кажется, давно уже на все наплевать!

В л а д и м и р. Она тоже собирается уехать отсюда?

О л ь г а. Она уже давно отсюда уехала. Ее присутствие здесь – одна лишь видимость.

В л а д и м и р. Твой отец – человек сильный. Он это переживет.

О л ь г а. Мне кажется, что он единственный, кто не сможет всего этого пережить.

В л а д и м и р. Ты думаешь, что это все же произойдет?

О л ь г а. Я в этом уверена. Как, впрочем, и все остальные.

В л а д и м и р. Все делают вид, что этого никогда не случится.

О л ь г а. Все дрожат, как зайцы в норе, и ждут – не дождутся, чтобы разбежаться в разные стороны.

В л а д и м и р (после паузы). Скоро я уезжаю в Москву. Возможно, через несколько дней.

О л ь г а (пристально смотря ему в глаза). Что ты хочешь этим сказать?

В л а д и м и р. Просто я уезжаю в Москву.

О л ь г а (наигранно, с надрывом). Как просто, – взял, и уехал! Как будто ударил по бильярдному шару. Или съел мороженое с клубникой.