Валя Шопорова - Вспомни меня!

– И ты бы предпочёл сидеть дома и пить всё время? – добавил Рональд. Не сдержался.

– Предпочёл бы, – чётко проговорил Леон и, поджав губы, развернулся, чтобы уйти, но Фишер схватил его за плечо, останавливая.

– Стой, – произнёс он. – Извини, Леон. У меня просто нервы ни к чёрту и ты в этом не виноват. Но и я не виноват в том, что тебе плохо, пожалуйста, хватит на мне за это отыгрываться.

– Я на тебе не отыгрываюсь, – буркнул Леон, скинув с плеча руку продюсера, но уйти вновь не попытался. – Просто…

Он тяжело вздохнул и устало посмотрел на Рональда. Этот резкий переход от вздорной звезды, которой на всех плевать с высокой колокольни, к замученному и бесконечно несчастному человеку вызывал жалость и ещё больше опасений по поводу душевного состояния Леона.

Обняв его за плечи, Фишер ответил, не дожидаясь, когда он договорит:

– Я понимаю, Леон.

Леон невесело и коротко улыбнулся. В голове всплыли слова сумасшедшей из парка о том, что близкие сочувствуют насчёт горя, но даже не чувствуют ничего при этом. От этих мыслей на душе становилось ещё гаже. Искренне хотелось верить в то, что его близкие совсем не такие и, пусть они не могут почувствовать даже сотой доли того, что чувствует он, они на самом деле понимают его боль.

– Иногда мне кажется, – проговорил Леон, смотря вперёд, – что ничего не изменится и так будет вечно…

– Изменится, – уверенно ответил Фишер.

«Время лечит всё» – эта часть высказывания осталась не озвученной, потому что она автоматически означала, что только оно, время, и сможет помочь свыкнуться с потерей.

И Рональд всегда был реалистом и, пусть он запрещал себе так думать, но он не рассчитывал на то, что они когда-нибудь вновь увидят Дориана живым. Прошло слишком много времени. И он находился совсем не в том состоянии, чтобы суметь выжить в одиночестве. А в чудеса Рональд не верил никогда, потому что ни разу не сталкивался с ними. Удача, плоды трудов, стечение обстоятельств – да. Но не чудеса. А в этой ситуации без чуда, увы, было уже не обойтись. Хоть вызывай добрую фею крестную, чтобы она мановением волшебной палочки вернула им Дориана. Вот только номера её никто не знал.

– Ладно, – вздохнул Леон, – пошли обратно. Обещаю на Тиме не срываться.

Он натянуто улыбнулся и, похлопав Рональда по плечу, зашёл обратно. Тяжело вздохнув, Фишер тоже вернулся в комнату. Всё это было слишком сложно… Где же ты, чудо?

Тим уже забрался с ногами на диван и едва не заснул, обнимая себя за плечи и ожидая возвращения продюсеров. У него была температура, болело горло и клонило в сон, но уйти он не мог, потому что на носу был первый полноценный тур и перед его началом нужно было обсудить ещё очень много вопросов.

Сев рядом с ним, Леон сказал:

– Так, во-первых, не кашлять на меня. Во-вторых, давайте уже обсуждать дела, а то я не хочу просидеть здесь до ночи.

– Я закашлялся от дыма, – отозвался Тим, – а так у меня только горло болит.

– Отлично. Вернее, очень плохо, потому что тебе скоро предстоит петь: много и вживую, а с больным горлом это тяжело делать.

– А как Дориан лечится в таких случаях? – спросил Тим, развернувшись к Леону. – Он же часто простужался… Может быть, мне это тоже поможет.

– Не поможет, – отрезал Рональд, переключая внимание подопечного на себя. – Лечиться надо по предписанию врача, а не по примеру другого человека. Ты, кстати, пьёшь лекарства, которые тебе выписали?

– Пью. Но пока что слабо помогает. Потому я и спрашиваю про то, как с такими проблемами справляется Дориан.

– Всё, оставь в покое Дориана и пей то, что сказал врач, – отрезал Рональд.

Он настороженно взглянул на Леона.

– Правильно, – кивнул тот, – слушай Рональда и принимай те лекарства, которые выписал доктор, а то от того, что насоветуют люди, может и хуже стать.

Фишер облегчённо выдохнул. Вроде бы напоминание Тима о Дориане не задело Леона.

Понурив голову, Тим кивнул. Ему уже начинало казаться, что солист «Нот Римана» имеет что-то лично против него, потому что каждый раз ему так категорично отказывали в любом контакте с ним.

– Вернёмся к делам, – сказал Фишер и достал папку с планом тура и прочими документами.

Взяв стул, он поставил его напротив дивана и сел.

– И какие у нас вопросы на повестке дня? – поинтересовался Леон, подперев кулаков голову.

– Их у нас много, – кивнул Рональд, пролистывая документы.

Достав один лист, он протянул его парням.

– Это исправленный и итоговый распорядок концертов. Ознакомьтесь.

– Мне казалось, что его уже давно утвердили. Разве нет? – спросил Леон.

– Утвердили, – кивнул Рональд. – Но пришлось поменять местами два выступления.

– Это все изменения?

– Да.

Кивнув, Леон опустил взгляд в документ. И правда, ничего не изменилось. И он даже не понял, какие именно выступления поменялись местами. Да это и не важно, их всё равно привезут, куда нужно, а уж с каким городом здороваться, Тим разберётся.

На этой ноте Леон передал график подопечному, даже не дочитав его, и вновь посмотрел на Рональда.

– Что ещё? – поинтересовался он.

– Ещё есть куча вопросов с переездами, – ответил Фишер, – но их я решу сам, здесь опыт нужен.

Леон согласно кивнул. Не очень-то и хотелось.

– Ещё?

– Не обязательно каждый раз говорить это, – поджал губы Рональд, – я и сам всё скажу.

– Тогда говори уже.

Фишер поджал губы, строго посмотрев на Леона, но решил не поучать его – это было гиблым делом, а перейти к делу.

– Один из главных вопросов – кто поедет с Тимом в тур? – произнёс он.

– По-моему, я уже говорил, что я поеду, – отозвался Леон, потянувшись.

Он достал пачку сигарет, но, собираясь подкурить, словил гневный взгляд Рональда.

– Леон, учись контролировать себя, – проговорил продюсер. – Потерпи полчаса.

Леон развёл руками, закатив глаза, но сигареты всё-таки убрал.

Тим прикусил губу. Вот теперь на него будет злиться ещё и Леон, а им ещё работать вместе. И просто портить отношения с ним тоже не хотелось.

– Можешь курить, Леон, – произнёс он. – Я отсяду.

– Сидеть, – приказал Фишер, едва парнишка привстал. – А ты, Леон, слушай. Ты уверен, что справишься с этим?

– Уверен.

– Точно? Просто не хочется, чтобы ты слился посреди тура и бросил Тима.

– Я не настолько безответственный, – отозвался Леон, скрестив руки на груди. – Сказал: «Сделаю», значит, сделаю. Я не один тур отыграл, смогу и проконтролировать его.

– Это разные вещи, Леон.

– Я с семнадцати лет наблюдал за тем, что делаешь ты, так что смогу разобраться, как присматривать за Тимом и решать рабочие вопросы.

«А кто же будет присматривать за тобой?», – мелькнуло в голове Фишера, но он решил этого не говорить. Раз Леон сказал, что справится, значит, справится.