Виталий Амутных - Театр сопротивления. 6 пьес

затем припадает к его плечу, – тот приобнимает ее.

Чуть позже к компании присоединяется Богдан.

ВАЛЕНТИНА. Конечно. Я хотела бы вновь увидеть вас в одной из тех ролей, которые помогали многим людям иначе взглянуть на окружающий мир, понять что-то особенное, открыть новое в самих себе. А принуждать вас играть медведей – это все равно, что забивать гвозди микроскопом. Можно забивать гвозди микроскопом? Вполне. Правда, не слишком удобно, но возможно. Хотя много полезнее было бы, использовать сей предмет по назначению, не правда ли?

КАРАТЫГИН. Хм… Так что? To be, or not to be: that is the question:

Whether ’tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles,

And by opposing end them?

ВАЛЕНТИНА (с чувством). Вот именно: Сносить в душе с терпением удары

Пращей и стрел судьбы жестокой или,

Вооружившись против моря бедствий,

Борьбой покончить с ним?

Она замечает стоящих рядом и слушающих артистов.

ВАЛЕНТИНА (всем). Или,

Вооружившись против моря бедствий,

Борьбой покончить с ним?

ВСЕ (почти слитным хором). Вооружившись против моря бедствий,

Борьбой покончить с ним!

Актеры сходятся в узкий кружок и принимаются что-то

оживленно и весело обсуждать.

Появляется Табаки. Опять в его руках порхает листок

бумаги. Он пытается приблизиться к группе. Но его

манёвр не остается незамеченным, – уняв ажитацию

прений, артисты, не размыкая круга, начинают

двигаться к кулисам, за которыми и скрываются.

Оставшись в одиночестве, Табаки принимается нервно

бродить по сцене, время от времени заглядывая в тот

или иной угол. Вдруг что-то привлекает его внимание

вверху сцены.

ТАБАКИ (кричит по направлению осветительской будки). Что вы повключали столько софитов?! Может, из вашей зарплаты надо удерживать за перерасход электричества?!

Входят Дизайнер и Клювгант.

КЛЮВГАНТ (доверительно, сладко). И можете быть таки уверены, что я перекинусь словечком по вашему вопросу и с Яковом Львовичем, и с…

ДИЗАЙНЕР. Вы имеете в виду…

КЛЮВГАНТ. Да. Да-да-да.

ДИЗАЙНЕР. М-м!

КЛЮВГАНТ. И с тем, о ком я вам там говорил. И никакого для вас геморроя! Так что, вы будете иметь свой очень хороший интерес.

ДИЗАЙНЕР. Ну, может быть. А я поговорю с генеральным. Вы понимаете.

Дизайнер делает некие тайные знаки, – Клювгант

отвечает такими же таинственными пассами.

ДИЗАЙНЕР. Чтобы вы могли получить… (Те же пантомимные средства выразительности). Так сказать, премию за сотрудничество с нами. Ес?

КЛЮВГАНТ. Ес, ес. А уж вы нам все-таки скидочку.

Стороной проходит Тетя Катя. В одной ее руке

неизменная швабра, под мышкой другой – вазон с

довольно крупным растением.

КЛЮВГАНТ (тете Кате). Ну-ка… Эй, как вас?.. Проводите нашего гостя к выходу. (Дизайнеру). Так не забудьте: нам скидочка, вам… да, то самое. И еще… И вот это…

ДИЗАЙНЕР. До свидания.

КЛЮВГАНТ. Всего наилучшего.

Дизайнер уходит за Тетей Катей.

КЛЮВГАНТ (Табаки). Ну, что, подписи собрал? (Отнимает у Табаки листок бумаги, который тот порывается спрятать). Ну, что я тут вижу? Я вижу одну белую бумагу!

ТАБАКИ, Так сейчас же того. Они это. Все костюмы меряют. Репетиция же вот.

КЛЮВГАНТ. А это на обороте что тут за каракули?

ТАБАКИ (преображаясь). Так это ж я зафиксировал… Вы же просили присмотреть за настроениями в коллективе.

КЛЮВГАНТ. Боже мой, что это?! Автографы болезни Паркинсона? И что?

ТАБАКИ (горестно). Как я вот это погляжу… не любят они вас. В смысле, нас. Не любят нас с вами.

КЛЮВГАНТ. Да? Ну, как говорят умные люди, даже из самой сладкой любви компота не сваришь. И что?

ТАБАКИ. Ну, вот, Букетова Валентина сказала, что адвокаты хуже проституток.

КЛЮВГАНТ. Ты посмотри, какие разговоры внутри этого народа бродят. А с виду такие покладистые дрессированные жи… жители.

ТАБАКИ. А вот Кирилл. Тот, которому вы зачем-то хотите постановку у нас дать. Стожаров. (Читает). «Ротшильды укрепляют героиновые пути».

КЛЮВГАНТ. Это из каких же средств массовой информации он такое узнал?

ТАБАКИ. А вот Нетудыхатка. Нетудыхатка Богдан. Умник! Говорит: «Кто курирует наркотрафик, тот и организует всякие гуманитарные организации по борьбе с наркотиками». Наглец какой. И еще, что миротворческие войска нашего мирового сообщества захватили Афганистан, чтобы (читает) наставить военных баз в регионе и засыпать героином все подступы к источнику энергетических ресурсов.

КЛЮВГАНТ. Так-так-так…

ТАБАКИ. С такими мыслями… с такими разнузданными мыслями их ничего не заставишь подписать… Им бы вот кнута дать!

КЛЮВГАНТ. Так-так-так… Осла подгоняй не кнутом, а таки овсом. Надо им дать… немного денег.

ТАБАКИ. Денег?!

КЛЮВГАНТ. Да… Да! Иди сейчас к Изобелле Наумовне, скажи я велел всем артистам немедленно выдать по десять… ладно уж, таки по двадцать условных денежных единиц.

ТАБАКИ. По двадцать баксов! Вот так, ни за что…

КЛЮВГАНТ. Они отдадут.

ТАБАКИ. Как отдадут? Да у них ничего нет! Они нищие. Они не отдадут!

КЛЮВГАНТ. Они все мне отдадут. (Стремительно идет к выходу. Резко останавливается). Да, после раздачи денег – летучка. Подготовьте место, соберите людей.

ТАБАКИ. А где? Все ж занято… А у вас в кабинете уж неделю, как начали ремонт.

КЛЮВГАНТ (раздраженно). Ну, не знаю. Подумайте. Вы же олигофренией не страдаете. Организуйте. За что вы таки деньги получаете? (Уходит, фыркая и отдуваясь).

Табаки после ухода директора какое-то время

остается стоять на месте. Затем делает несколько

шагов в одну сторону, в другую… Садится на стул.

Сидит, не шевелясь, уперши локти в колени и закрыв

ладонями лицо.

Мяукает кошка.

Голоса рабочих.

Где-то далеко взрыв хохота нескольких человек.

Звукорежиссер запускает какую-то мелодию, но

носитель, как видно, испорчен: музыка искажается и

начинает дребезжать.

ТАБАКИ (внезапно вскакивая, кричит звукорежиссеру). Да я же сто раз тебе говорил выбросить этот запиленный диск! Ты что, хочешь мне репетицию завалить?!

В ответ доносится ослабленный расстоянием голос:

«Да это я проверяю… Смотрю тут… Дисков же новых

не куплено…» И далее – еще что-то неразборчивое.

В отдалении слышится смех, говор приближающейся

группы людей. Табаки напрягается всем телом, и из его

рукава начинает сам собой медленно выползать листок

бумаги.

Но вот артисты уже на сцене. В их руках куски

обоев, коробки и банки с красками, кисти. Не обращая