Илья Тель - Китайская ваза. Длинная пьеса для чтения

А мой подзащитный, цитирую, «с силой оттолкнул Фердыщенка, повернулся и пошел к дверям; но, не сделав и двух шагов, зашатался и грохнулся об пол». А потом, вернувшись домой, цитирую, «вошел в его (князя Мышкина – И.Т. ) комнату и положил перед ним на стол обгорелую пачку денег, подаренных ему Настасьей Филипповной, когда он лежал в обмороке. Он настойчиво просил князя при первой возможности возвратить этот подарок обратно Настасье Филипповне».

Брал бы пример с Лебедева и Фердыщенко. Вот Лебедев обращается к Настасье Филипповне: «Матушка! Милостивая! Повели мне в камин: весь влезу, всю голову свою седую в огонь вложу!..». «Я зубами выхвачу за одну только тысячу! – предложил было Фердыщенко».

ПРОКУРОР. Оставим лирику господину адвокату. Амбиция не позволила подсудимому деньги из камина взять и потом дареные сто тысяч не возвращать! В деле имеется исчерпывающая характеристика Гаврилы Ардалионовича. Весьма привлекательный внешний облик гражданина Иволгина контрастирует с его внутренним миром, испещренным червоточинами и язвами.

Сомнения в чистоте внутреннего мира Гани Иволгина начинаются при первом же с ним знакомстве: «Только улыбка его, при всей ее любезности, была что-то уж слишком тонка; зубы выставлялись при этом что-то уж слишком жемчужно-ровно; взгляд, несмотря на всю веселость и видимое простодушие его, был что-то уж слишком пристален и испытующ». «„Он, должно быть, когда один, совсем не так смотрит и, может быть, никогда не смеется“, – почувствовалось как-то князю». Речь идет о Мышкине.

ИВОЛГИН. Опять этот никчемный князь! Почувствовалось ему, видите ли!

ПРОКУРОР. Оставьте в покое гражданина Мышкина! Князь как князь. Какой есть. Кстати говоря, многие фигуранты дела и наблюдатели считают Мышкина в высшей степени порядочным человеком. В отличие от вас.

Но это так, к слову… Так вот, имеется ссылка на мнение, как сказано в материалах дела, «знание» Настасьи Филипповны, что, цитирую: «Ганя женится только на деньгах, что у Гани душа черная, алчная, нетерпеливая, завистливая и необъятно, не пропорционально ни с чем самолюбивая; что Ганя хотя и действительно страстно добивался победы над Настасьей Филипповной прежде, но когда оба друга решились эксплуатировать эту страсть, начинавшуюся с обеих сторон, в свою пользу и купить Ганю продажей ему Настасьи Филипповны в законные жены, то он возненавидел ее, как свой кошмар. В его душе будто бы странно сошлись страсть и ненависть, и он хотя и дал наконец, после мучительных колебаний, согласие жениться на „скверной женщине“, но сам поклялся в душе горько отметить ей за это и „доехать“ ее потом, как он будто бы сам выразился».

И если в начале все эти мысли и настроения Гаврилы Ардалионовича подаются как некий слух, который будто бы дошел до Настасьи Филипповны, как слух, который не опровергается, но и не подтверждается безусловно, то дальше начинается голая констатация.

Вот прямая ссылка к мыслям подсудимого, цитирую: «С некоторого времени он стал раздражаться всякою мелочью безмерно и непропорционально, и если еще соглашался на время уступать и терпеть, то потому только, что уж им решено было всё это изменить и переделать в самом непродолжительном времени».

ИВОЛГИН. Простите, господин прокурор, а что, все эти так называемые свидетельства непонятного происхождения мы обязаны принимать за истину? Кто вообще есть этот всезнающий автор всех этих материалов? Человек сам порой не понимает, что у него в душе делается, а тут все расписано до последней запятой. Бред какой-то! Вы что, с небес, от господа бога все эти записки получили?

АДВОКАТ. Да, господин прокурор. Наше гипертрофированное увлечение материалами дела в присутствии, так сказать, живого человека…

ПРОКУРОР (перебивая адвоката, продолжает цитировать материалы дела) . «…всё в этой квартире теснилось и жалось; Ганя только скрипел про себя зубами; он хотя был и желал быть почтительным к матери, но с первого шагу у них можно было заметить, что это большой деспот в семействе». Что, гражданин Иволгин, не было этого?

А вот еще. «Самолюбивый и тщеславный до мнительности, до ипохондрии; искавший во все эти два месяца хоть какой-нибудь точки, на которую мог бы опереться приличнее и выставить себя благороднее; чувствовавший, что еще новичок на избранной дороге и, пожалуй, не выдержит; с отчаяния решившийся наконец у себя дома, где был деспотом, на полную наглость, но не смевший решиться на это перед Настасьей Филипповной, сбивавшей его до последней минуты с толку и безжалостно державшей над ним верх; „нетерпеливый нищий“, по выражению самой Настасьи Филипповны, о чем ему уже было донесено; поклявшийся всеми клятвами больно наверстать ей всё это впоследствии и в то же время ребячески мечтавший иногда про себя свести концы и примирить все противоположности…».

Не мужское поведение в отношении Аглаи Епанчиной. Записка эта… нехорошая: «у него душа грязная», заключает уже девица Епанчина. Вранье Елизавете Прокофьевне относительно сватовства к Настасье Филипповне. Грубость в обращении с матерью. Презрение к отцу. Несдержанность по отношению к сестре. Побои (!), которые Гаврила Ардалионович хотел нанести своей… сестре. Стыд за свою семью и свое материальное положение. Несдержанность в общении с гражданином Мышкиным, брань в его адрес, наконец, пощечина… пощечина (!) князю Мышкину, который вступился за Варвару Ардалионовну!

МЫШКИН. Я Гаврилу Ардалионовича давно простил за тот случай.

ПРОКУРОР. Ну это понятно. Вам бы только прощать. Вот только нам-то что с того. И вообще, не сбивайте меня! И… злоба, неизмеримая бессильная завистливая злоба и бешенство, которые так и сочатся из всех щелей «грязной души». «Здравствуй, Ганька, подлец!», говорим мы Гавриле Ардалионовичу вслед за Рогожиным. «Здравствуй, Ганька, подлец!», повторяем мы снова и снова.

ПАРФЕН РОГОЖИН. Вот то верно. Подлец и есть! Он за тремя целковыми на Васильевский доползет. Душа у него такая.

ПРОКУРОР. Позвольте привести другие слова гражданина Рогожина: «Да я его всего за сто рублей куплю, дам ему тысячу, ну, три, чтоб отступился, так он накануне свадьбы бежит, а невесту всю мне оставит. Ведь так, Ганька, подлец! Ведь уж взял бы три тысячи! Вот они, вот!».

Гражданин Иволгин – манифестация того обстоятельства, что люди не меняются: по крайней мере, в лучшую сторону. Сто тысяч он Настасье Филипповне вернул! А что потом? Цитирую: «В этом возвращении денег он потом тысячу раз раскаивался, хотя и непрестанно этим тщеславился». Ведь так, подсудимый? Или опять выдумка?

В материалах дела представлена уничижительная характеристика Гаврилы Ардалионовича как человека тщеславного и завистливого: и не только обезличенная характеристика автора материалов дела, но и свидетельство очень неглупого и проницательного молодого человека – Ипполита Терентьева.