Владимир Маталасов - Противостояние. По мотивам иронического, детективного романа-фэнтези «Будни профессора Пестикова»

В глубокой задумчивости спотыкается о какой-то выступ. Еле удерживается на ногах.

ПРОФЕССОР

…Всё дело в том, что экспериментально облучаемые мной живые объекты не желают зависать в воздухе. Они устремляются вертикально вверх и покидают пределы Земли, преодолевая силы земного притяжения. Иными словами: облучение прибором придаёт объекту строго вертикальную составляющую движения.

Многовекторность же этого движения, которая обеспечивала бы объекту свободное зависание в воздухе, отсутствует. Это таит в себе определённую опасность…

Начинает подвергать себя суровой критике.

ПРОФЕССОР

…Так, например, то ли по неосторожности, то ли по неосмотрительности, проявленной мной, во время проведения испытаний аппарата, в космос, с хрюканьем, был отправлен соседский хряк. За ним туда же последовали и два гуся – один белый, другой серый, – что жили у бабуси, напротив…

В своё оправдание приступает к покаянию.

ПРОФЕССОР

Правда, никто из пострадавших так и не догадался, что же всё-таки произошло с их любимцами. Разумеется, я от души, про себя, посочувствовал пострадавшим, проявив при этом все наилучшие черты и качества филантропа.

Ущерб, на правах благотворительности, был мной возмещён… в тройном размере без объяснения причин случившегося. Это – Поступок с моей стороны! Подобный шаг был предпринят мной для устранения преждевременного разглашения сути изобретения.

ГОЛОС

(за кадром)

Никанор Евграфович являет собой тип кабинетного учёного. Это яркий приверженец уединённых, кабинетных занятий в тиши берёзовых рощ в низинах среднерусской возвышенности.

У него классический вид учёного начала прошлого столетия. Он невысокого роста, весьма подвижный и эксцентричный в свои шестьдесят лет. Худощавый, с бородкой клинышком, в пенсне и в чёрной академической ермолке, которую не снимает даже тогда, когда ложится спать.

(пауза)

На этом тихом, уединённом островке жизни сама природа, кажется, способствует возникновению творческих всплесков мысли. Здесь находят свой приют размышления о смысле жизни, философские умозаключения о значении учений Шопенгауэра и романтической лирики Петрарки…

(пауза)

Старинные часы швейцарской фирмы «Бухбах» звучанием дроби дятла, вынырнувшего откуда-то из утробы, извещают мир о том, что уже очень поздно. Время вот-вот перевалит за два часа ночи.

Спать не хочется. Распалённый мозг требует непрерывного умственного напряжения.

Профессор закрывает сейф с секретными документами. Подходит к рабочему столу, выдвигает его средний ящик. Из него извлекает небольшую коробку размером с пачку сигарет, прикрепляет её к брючному ремню.

Неожиданно начинается дождь. Крупные капли его громко барабанят по металлическому карнизу окна. Небо прочерчивает яркая, ломаная линия грозового разряда. Раздаются мощные раскаты грома.

Профессор тут же спешно прикрывает створки окна. Выходит на середину комнаты. Пальцем руки передвигает небольшой рычажок на коробке и… начинает быстро, беззвучно подниматься вверх.

Наличие потолка прерывает поступательное движение учёного. Неслышно отворяется дверь кабинета. На пороге его возникает стать жены Никанора Евграфовича – ЕФРОСИНЬИ САВВИЧНЫ.

Узрев мужа в подвешенном состоянии, подпирающего своды потолка, она ахает и обомлевает. Хватается за сердце.

ЕФРОСИНЬЯ САВВИЧНА

(испуганно)

Никиша! Что ты там делаешь?

ПРОФЕССОР

(раздражённо)

А ты разве не видишь? Лампочку вкручиваю.

ЕФРОСИНЬЯ САВВИЧНА

(обескураженно)

А-а-а-… А как же ты там держишься, без лестницы?

ПРОФЕССОР

На гвоздике… Ты, Фрося, вот что: ступай-ка лучше себе вниз да ложись, а я скоро приду. Ну, иди, иди.

ЕФРОСИНЬЯ САВВИЧНА

(тихо)

Тогда я пошла, Никиша? Только ты уж смотри, не задерживайся там.

Выходит, осторожно притворяет за собой дверь. Никанор Евграфович всё ещё под потолком, в подвешенном состоянии, в положении «на боку».

ПРОФЕССОР

(рассуждает)

Выключить прибор, значит шею себе свернуть. Поэтому сначала надо оттолкнуться от потолка и, достигнув пола, тут же выключить прибор.

Так он и поступает. Правда, приземляется на голову, но остаётся при этом целым и невредимым…

Ночь разыгрывается бурей и ливнем. Ветер нещадно гнёт верхушки деревьев и швыряет капли дождя в окна и на крыши. Небо разверзается бездной. То тут, то там сверкают молнии, сопровождающиеся грохотом канонады. Никанора Евграфовича переполняет радость. Такая погода, в его понимании, мобилизует и ведёт к поставленной цели.

ПРОФЕССОР

(целеустремлённо)

Сплошное светопреставление!

Спускается по лестнице в гостиную. Там никого нет. Под ногами скрипят половицы. В спальне тоже никого. Тогда решает заглянуть в комнату дочери МАШЕНЬКИ.

Приоткрывает дверь. В свете ночника видит жену и дочь. Сидят женщины рядышком на кровати, боязливо прижавшись друг к дружке.

КАДР: Крупным планом дочь профессора.

ГОЛОС

(за кадром)

Эта хрупкая, черноокая красавица двадцати лет от роду, с толстой, длинной косой, перекинутой через плечо – поздний и единственный ребёнок в семье. Она студентка четвёртого курса консерватории по классу фортепиано у знаменитого педагога, профессора Евпла Дормидонтовича Внемлигласова…

Профессор облегчённо вздыхает.

ПРОФЕССОР

А я всё в догадках теряюсь: куда же это подевались мои красавицы. Вы что же, полуночничать собрались?

ЕФРОСИНЬЯ САВВИЧНА

Да как-то не по себе, Никиша! На дворе скоро уже и светать начнёт, а мы тут как две клушки на насесте.

Сидим, не спим, всё ждём, когда петух закукарекает.

ПРОФЕССОР

Ну, раз такое дело, то я попросил бы тебя, Маша, сыграть, для своего отца, что-нибудь этакое торжественно-триумфальное. Сыграй-ка мне, дочурка, что-либо из Баха, Моцарта или Генделя с Мендельсоном.

МАШЕНЬКА

Папа, так ведь ночь на дворе!

ПРОФЕССОР

Тем более, дочка, тем более. Ну, сделай милость, сыграй! Душа просит. Ты только посмотри какая катавасия за окном творится. Прелесть! Вот где простор, размах мысли.

Накинув на плечи большой пуховый, оренбургский платок, Маша следует за отцом в гостиную.

Никанор Евграфович щёлкает выключателем. Комната озаряется мягким, радужным светом.

Дочь подходит к прекрасному, старинному роялю.

ГОЛОС

(за кадром)

Этот рояль фирмы «Беккер» достался в наследство Никанору Евграфовичу от его прадедушки – по материнской линии, – Касьяна Демьяновича Микиткина.

Открыв большую крышку, а за ней и крышку клавиатуры, поудобнее умостившись на вращающемся стульчике, дочь приступает к разминке пальцев. Это выражается в исполнении – в темпе «prestissimo» – нескольких произведений из цикла «Нам не страшен серый волк». И уж только после этого звучит «Кантата №47» Иоганна Себастьяна Баха.