Жан Ануй - Антигона

ИСМЕНА (опускает голову). Да.

АНТИГОНА.Ну что ж, воспользуйся этим предлогом.

ИСМЕНА (бросаясь к ней). Антигона, умоляю тебя! Пусть мужчины верят в высокие идеалы и умирают за них. Но ты же девушка!

АНТИГОНА (сквозь зубы). Да, девушка.

ИСМЕНА.Счастье так близко! Тебе нужно только протянуть руку, и оно твое. Ты помолвлена, ты молода, ты красива…

АНТИГОНА (глухо). Нет, я не красива.

ИСМЕНА.Ты красива не так, как мы, — иначе. И ты отлично знаешь, что именно на тебя оборачиваются, замолкают и глядят на тебя во все глаза, пока ты не завернешь за угол. (Помолчав). А Гемон?

АНТИГОНА (сдержанно). Сейчас я поговорю с Гемоном, и с Гемоном все будет кончено.

ИСМЕНА.Ты сошла с ума!

АНТИГОНА (улыбаясь). Пойди приляг, Исмена… Видишь, уже светло, и теперь я все равно ничего не могла бы сделать. Тело брата тесным кольцом окружили стражники. Они охраняют его, как будто ему и вправду удалось стать царем. Иди приляг, ты побледнела от усталости.

ИСМЕНА.А ты?

АНТИГОНА.Мне не хочется спать… Но обещаю тебе, что никуда не пойду, пока ты не проснешься. Иди поспи еще. Солнце только взошло. У тебя глаза слипаются. Пойди же…

ИСМЕНА.Я ведь смогу тебя убедить, правда? Смогу тебя убедить? Ты выслушаешь меня еще раз?

АНТИГОНА (устало). А теперь, прошу тебя, иди поспи. А то завтра ты будешь не такой красивой. Да, я выслушаю тебя. Я всех вас выслушаю. (С грустной улыбкой провожает взглядом уходящую Исмену, потом устало садится.) Бедная Исмена!

АНТИГОНА.Няня! Няня!

КОРМИЛИЦА.Что у тебя болит?

АНТИГОНА.Ничего, нянечка. Но все равно укутай меня получше, как бывало, когда я болела… Ах, нянечка, ты прогоняла лихорадку, прогоняла кошмары, тени. Ты прогоняла ночь с ее безмолвным диким воем… Ты, нянечка, прогоняла и саму смерть. Дай мне руку, как бывало, когда ты сидела у моей постели.

КОРМИЛИЦА.Да что с тобой?

АНТИГОНА.Ничего, нянечка. Просто я еще мала для всего этого… Но никто, кроме тебя, не должен об этом знать.

КОРМИЛИЦА.Для чего мала?

АНТИГОНА.Ни для чего, нянечка. Главное, ты со мной. Я держу твою добрую руку. Может быть, она еще раз спасет меня? Ведь ты, нянечка, всемогуща.

КОРМИЛИЦА.Что ж я могу для тебя сделать?

АНТИГОНА.Ничего, нянечка. Только приложи руку к моей щеке, вот так (На минуту замирает, закрыв глаза). Ну вот, я больше не боюсь. (Помолчав, другим тоном.) Слушай, нянечка! Мою собаку, Милку…

КОРМИЛИЦА.Ну?

АНТИГОНА.Обещай, что никогда больше не будешь бранить ее.

КОРМИЛИЦА.Да ведь она все пачкает своими грязными лапами! Ее и в дом-то нельзя пускать.

АНТИГОНА.Не брани ее, даже если она все пачкает. Обещай мне это, нянечка!

КОРМИЛИЦА.Что ж, по-твоему, она тут все перепортит, а я ей слова не скажи?

АНТИГОНА.Да, нянечка.

КОРМИЛИЦА.Ну, это уж слишком!

АНТИГОНА.Пожалуйста, нянечка! Ты же любишь Милку, мою добрую головастую Милку. И, в конце концов, ты ведь обожаешь уборку. Ты была бы просто несчастной, не будь грязи… Ну прошу тебя, не брани мою Милку!

КОРМИЛИЦА.А если она испортит ковры?

АНТИГОНА.Все равно, обещай, что ты не будешь бранить ее. Я тебя очень-очень прошу, нянечка!

КОРМИЛИЦА.Знаешь ведь, что не могу тебе отказать, когда ты ласкаешься ко мне… Ну ладно, ладно. Я буду убирать за ней и ни разу не заворчу. Ты совсем мне голову заморочила!

АНТИГОНА.И еще обещай мне, что будешь с ней все время разговаривать.

КОРМИЛИЦА.Да где это видано?! Говорить с собакой!

АНТИГОНА.В том-то и дело, не говори с ней как с собакой. Говори, как с человеком, ты же слыхала, как я с ней разговариваю…

КОРМИЛИЦА.Ну нет! Хоть я из ума еще не выжила! Да зачем это тебе, чтобы все в доме разговаривали с собакой, как ты?

АНТИГОНА (тихо). А если я вдруг не смогу с ней больше разговаривать?

КОРМИЛИЦА (не понимая). Не сможешь с ней разговаривать? Почему?

АНТИГОНА (отворачивается; потом твердо). А потом, если она будет слишком тосковать, все время ждать меня, смотреть на дверь, как будто я только что вышла, тогда убей ее, няня. Только чтобы ей не было больно.

КОРМИЛИЦА.Убить твою собаку? Да ты, никак, нынче сошла с ума?

АНТИГОНА.Нет, няня.

КОРМИЛИЦА.Гемон.

Входит ГЕМОН.

АНТИГОНА.Оставь нас, нянечка, и не забудь, что ты мне обещала.

КОРМИЛИЦА уходит.

АНТИГОНА (подбегает к Гемону). Прости, Гемон, что я ссорилась с тобой вчера вечером, прости за все! Это я была неправа. Пожалуйста, прости меня!

ГЕМОН.Ты прекрасно знаешь, что я простил тебя, едва за тобой захлопнулась дверь. Еще не исчез запах духов, которыми ты надушилась, а я уже простил тебя. (Обнимает ее, смотрит на нее, улыбается). У кого ты стащила духи?

АНТИГОНА.У Исмены.

ГЕМОН.А губную помаду, а пудру, а красивое платье?

АНТИГОНА.Тоже у нее.

ГЕМОН.Для кого же ты так принарядилась?

АНТИГОНА.Я скажу тебе. Потом. (Крепче прижимается к нему.) О милый мой какой я была глупой! Вечер пропал… Такой прекрасный вечер!

ГЕМОН.Ничего, у нас будет еще немало вечеров, Антигона.

АНТИГОНА.А может быть, и не будет.

ГЕМОН.И немало размолвок. Счастья без размолвок не бывает.

АНТИГОНА.Счастья, да… Слушай, Гемон!

ГЕМОН.Я слушаю.

АНТИГОНА.Не смейся. Будь сегодня серьезным.

ГЕМОН.Я серьезен.

АНТИГОНА.И обними меня. Обними так крепко, как никогда еще не обнимал. Чтоб вся твоя сила перелилась в меня.

ГЕМОН.Вот! Изо всех своих сил!

АНТИГОНА (вздохнув). Как хорошо.

Некоторое время они стоят молча обнявшись.

(Потом тихо.) Послушай, Гемон!

ГЕМОН.Да.

АНТИГОНА.Я хотела сказать тебе сегодня утром… Мальчик, который родился бы у нас с тобой…

ГЕМОН.Да.

АНТИГОНА.Знаешь, я сумела бы защитить его от всего на свете.

ГЕМОН.Да, Антигона.

АНТИГОНА.О, я так крепко обнимала бы его, что ему никогда не было бы страшно, клянусь тебе! Он не боялся бы ни наступающего вечера, ни палящих лучей полуденного солнца, ни теней… Наш мальчик, Гемон! Мать у него была бы такая маленькая, плохо причесанная, но самая надежная, самая настоящая из всех матерей на свете, даже тех, у кого пышная грудь и большие передники. Ты веришь в это, правда?