Михаил Барановский - Танго смерти. Основано на реальной истории дирижёра Якоба Мунда и музыкантов Львовского оркестра, ставших жертвами Холокоста

СОФЬЯ

Ох, как вы быстро.

МАРЫСЯ

Мне показалось, что она замерзла.

СОФЬЯ

Ты замерзла, любовь моя?

МАРЫСЯ

Что это вы делаете?

СОФЬЯ (с гордостью демонстрирует сиденье для унитаза) Смотри, Марыся, какая красота! По-моему, я гений!

Марыся делает недоуменное лицо.

ШЕРА (к маме)

Тихо-тихо. Ты же слышишь – папа играет. А когда папа играет, то что?

СОФЬЯ

Его нельзя беспокоить.

ШЕРА

Вот. Молодец.

1940 год. ЛЬВОВ. УКРАИНСКАЯ ССР

КВАРТИРА МУНДА. ВЕЧЕР

Софья в вечернем платье перед зеркалом надевает жемчужное ожерелье. Она явно не в духе. Мунд в брюках и белой рубашке лежит на кровати и наблюдает за женой.

МУНД

Красота.

СОФЬЯ

Мне обязательно туда идти?

МУНД

Что тебя смущает?

СОФЬЯ

Меня смущает, что дирижёрская палочка у тебя, что второй пенис.

МУНД

Ага, а смычок – третий. Не надо делать из меня монстра. Ну, перестань… Как ты можешь пропустить такой праздник!

СОФЬЯ

А что за праздник-то?

МУНД

Годовщина Великой октябрьской социалистической революции.

СОФЬЯ (ухмыляясь)

Это меняет дело. Заодно посмотрю на вашу новую скрипачку. А то я уже столько о ней слышала, а вот увидеть так ни разу и не довелось…

Мунд напрягается.

ЛЬВОВСКИЙ ОПЕРНЫЙ ТЕАТР. ХОЛЛ. ВЕЧЕР

Холл театра украшен. На видном месте – большой портрет Сталина. Оркестр играет вальс. Партийные бонзы танцуют со своими жёнами. Много мужчин в форме НКВД.

Армейский ансамбль песни и пляски исполняет «Яблочко». Мимо Мундов проходит Левина с двумя оркестрантами и улыбается Якубу и Софье. Софья натужно улыбается в ответ.

СОФЬЯ

Вот она. Как её? Левина, кажется? Единственная женщина в оркестре. Какая прелесть. Я надеюсь, ты был первым?

МУНД

Прекрати.

СОФЬЯ

Давай так: я сделаю вид, что ничего не знаю, а ты пообещаешь… Нет, поклянешься, что больше ни с кем и никогда. В противном случае я возьму Шеру и больше ты нас не увидишь. Это я тебе как юрист говорю.

МУНД

Ладно, договорились.

СОФЬЯ

Нет.

МУНД

Ну хорошо – клянусь.

Директор театра с тучным мужчиной в штатском и женщиной с высокой прической подходят с Мунду с Софьей.

ДИРЕКТОР (к мужчине)

Разрешите представить нашу европейскую знаменитость – дирижер и первая скрипка – Якуб Мунд, его жена Софья.

МУЖЧИНА (жмет руки Мунду и Софье)

Очень приятно. Первый секретарь горкома партии Грищук Владимир Иванович. Моя супруга – Клавдия Андреевна.

Мунд галантно склоняется над рукой Клавдии Андреевны.

КЛАВДИЯ АНДРЕЕВНА

Со вчерашнего дня я ваша поклонница. Мы были на концерте. Я до сих пор под впечатлением.

ГРИЩУК

Она вообще очень впечатлительная. В кинотеатре, например, начинает рыдать, как только гаснет свет в зале.

(смеются)

ЛЬВОВСКИЙ ОПЕРНЫЙ ТЕАТР. СЦЕНА

Мунд выходит на сцену. Почти все музыканты уже готовы к репетиции. Мунд замечает пустые стулья.

МУНД

А где Паскевич и Ковальский, никто не знает?

ЛЕВИНА

Говорят, забрали сегодня ночью…

МУНД

Куда?

Левина пожимает плечами.

МУНД

Начинайте без меня (уходит).

Мунд бежит по коридору, на ходу достает записную книжку, роняет. Поднимет ее, листает. С записной книжкой в руке врывается в дирекцию, мимо директора и секретарши бросается к телефону, торопливо набирает номер.

МУНД

Клавдия Андреевна? Здравствуйте. Это Мунд, Якуб Мунд, дирижер. Премьеры не будет, Клавдия Андреевна. Почему? У меня арестовали двух музыкантов. Да. Поляки. Паскевич, флейта и Ковальский, альт. Умоляю, помогите.

ГОРКОМ ПАРТИИ

Мунд и Клавдия Андреевна входят в кабинет Грищука.

КЛАВДИЯ АНДРЕЕВНА (Грищуку)

Володя, помоги. У товарища Мунда забрали двух музыкантов.

ГРИЩУК

Поляки, наверное, Якуб Юзефович?

МУНД

Поляки. Паскевич и Ковальский. А какое это имеет значение?

ГРИЩУК

Имеет значение. Очень большое имеет значение. Националисты – враги Советской Власти. (берет трубку телефона) Здравствуй, Петрович. Грищук говорит. У тебя двое поляков. Музыканты из оперы. Тут тонкий политический вопрос. Нет, не могу. Тут трэба разжуваты. Я сам подъеду. (Кладет трубку) Попробуем помочь, товарищ Мунд.

ТЮРЬМА. ДЕНЬ

В маленькой камере сидит человек шестьдесят – на полу, друг на друге, женщины и мужчины. Среди них – Паскевич и Ковальский. Слышно, как отпирается дверной замок. Все замирают в напряжении. Дверь открывается, в камеру входит солдат.

СОЛДАТ

Паскевич, Ковальский!

Паскевич и Ковальский поднимаются со своего места.

СОЛДАТ

На выход с вещами!

УЛИЦА. ЗДАНИЕ ТЮРЬМЫ. ДЕНЬ

Мунд стоит через дорогу напротив тюрьмы. Видит, как из здания выходят Ковальский и Паскевич. Они замечают Мунда, бросаются к нему. Жмут руки, обнимаются.

1941 год, лето. ЛЬВОВ

УЛИЦА. ДЕНЬ

По улице одна за другой едут машины с немецкими солдатами. Софья ведет Шеру (к этому времени ей уже семь лет). Быстрым шагом они направляются по тротуару в сторону дома. Внезапно из переулка с криками: «Юде! Юде!» несется толпа. Софья прижимает к себе дочь.

Бандеровцы толкают женщин, бьют их палками, таскают за волосы, перебрасывают от одного погромщика к другому, раздевают догола и демонстрируют толпе, которая веселится и аплодирует. Софья хватает дочь на руки и бежит. Почти у самого дома видит избитого в кровь Грищука, которого сопровождает конвой во главе с немецким офицером.

КВАРТИРА МУНДА. ДЕНЬ

Софья входит в квартиру.

СОФЬЯ (с порога)

Куба! Куба!

ШЕРА (бежит по коридору)

Папа!

Софья открывает двери во все комнаты – никого.

СОФЬЯ (обнимает Шеру)

Поиграй пока на скрипке или порисуй, ладно?

Шера уходит в свою комнату. Софья идёт на кухню, достает из ящика сигареты, нервно закуривает. Слышно, как открывается входная дверь. Софья бросает сигарету в окно, мчится в коридор. В квартиру входят Мунд и его родители (они явно напуганы). Софья бросается к мужу.