Хелен Лимонова - Сюжеты в ожидании постановки. Выпуск 3

Конечно же, Гитлер не мог не знать об этой акции спасения евреев. Но сейчас ему невыгодно было поднимать еврейский вопрос – на кону стояла более важная задача. А мои мысли вернулись снова к тем дням, когда никто не называл меня «каудильо».

( Пауза )

Я понимал, что карьерный рост возможен только в Африке и подавал рапорты о переводе в действующую армию. Наконец, в феврале 1911 года мне удалось получить направление в резерв Африканской армии. Сразу же по прибытии в Марокко меня направили в форт Тифасор. Мне здорово повезло, командовал базой в форту помнивший меня бывший начальник Алькасара полковник Хосе Вильба Рикельми.

В июле 1912 года я получил очередное воинское звание, а с ним и новое назначение – командовать фортом Уикан на реке Керт. Форт находился на передовой и считался опасным местом.

Три месяца службы принесли и первую боевую награду – Крест Мерито Мелитар Первой степени. Всего три месяца, а я уже пользуюсь доверием подчинённых. Тогда я не думал, какой жизненный путь мне предстоит пройти. Я просто радовался жизни. Находиться на грани риска – это было именно то, к чему я стремился. А победа в сентябре против повстанцев принесла мне второй крест и славу смелого командира.

Вскоре за храбрость в бою при Бен Салеме в окрестностях Тетуана меня досрочно произвели в капитаны.

Началась Первая мировая война. Но война в Марокко продолжалась. И именно в этот период я приобрёл известность в африканской армии. Случилось это после того, как в конце июня марокканским партизанам удалось перерезать дорогу между Сеутой и Тетуаном и закрепиться в десяти километрах к западу от Сеуты в деревне Эль Беутс. Деревня располагалась на высоком холме, откуда хорошо была видна и простреливалась важнейшая магистраль. Войскам был дан приказ «любой ценой взять деревню». Одной из рот командовал я. Ранним утром 29 июня мы пошли на штурм.

Марокканцы сверху открыли по нам шквальный огонь. Положение стало отчаянным. Были убиты все старшие офицеры, в том числе командир группы наступавших войск. В этой ситуации я принял командование войсками на себя и повёл их в атаку. Уже в первые минуты атаки меня ранило в живот, но я с поля боя не ушёл, а продолжил командовать. Холм и деревня были взяты. Правда, я этого уже не видел, так как лишился чувств от потери крови. За этот подвиг меня произвели в команданте.

Летом 1917 года на одном из праздников я познакомился с девушкой. Знаете, если бы вы заглянули в её очаровательные глаза, то тут же, уверяю вас, стали бы её пленником. Мне выпало счастье заглянуть. Кармен Поло Мартинес Вальдес стала моей женой.

Если до женитьбы я был ревностным католиком, мать сумела привить мне это чувство, то прекрасная Кармен сделала меня католиком фанатичным. Кармен стала моим помощником и другом. Любовь к ней я пронёс через всю свою жизнь.

( Мелодия «Этническая музыка» – 59 секунд, затем на её фоне. )

Но иногда во мне будто что-то просыпалось, выходило из глубин души и на какие-то мгновения делало меня другим, принадлежащим другому народу. Я тут же прятал это чувство, загонял его глубоко внутрь, а перед всеми представал фигурой сумрачной, тяжёлый взгляд которой навевал какие-то тёмные средневековые воспоминания.

(Пауза. Музыка продолжается 30—40 секунд.)

Когда был создан Испанский легион, я получил в нём должность второго человека. К тому времени марокканские племена, объединившись, разгромили двадцатитысячную испанскую армию. Своевременное появление легионеров спасло положение на фронте. За участие в последующих боях в январе 1925 года мне было присвоено звание полковника.

Решительный перелом в войне произошёл после блистательной десантной операции, осуществлённой нашими войсками в сентябре 1926 года. День 8 сентября того года врезался в мою память особенно ярко. Мне было доверено командовать головной ударной группой войск, которым ставилась задача: высадиться в заливе Алусемас и подготовить плацдарм для основной группировки. По установившейся привычке, я одним из первых покинул баркас, прыгнув в воды залива, и, словно заговорённый, бесстрашно повёл войска в атаку. За эту операцию я удостоился чина бригадного генерала. Так я оказался самым молодым боевым генералом в Европе.

(Пауза. Метроном 5—6 ударов. )

Фюрер понимал, что путь к безоговорочному успеху на Средиземном море и в войне против Англии, проходит только через Гибралтар. Для этого он и предпринял поездку в Андай для встречи со мной. Он никак не мог взять в толк: что происходит во время встречи? Что бы Гитлер ни говорил, он натыкался на непонятные возражения. Он, фюрер великой Германии, предлагал этому сморчку Франко военный союз, совместный захват Гибралтара и прочное братство по оружию. Я, ни разу ни от чего не отказавшись, так ни с чем и не согласился. Я ускользал от всех предложений словно медуза в руках неопытного пловца.

А воспоминания продолжались.

( Пауза)

1931 год. В стране победила республиканская партия. Министр обороны призвал армию поддержать республику. Король Альфонс XIII покинул страну. Я ни во что не вмешивался, и, как бы со стороны, наблюдал за всем происходящим.

Новый премьер-министр Мануэль Асанья считал главным врагом республики армию. Поэтому в среде генералов зрел заговор. Во главе его стал генерал Санурхио, бывший командир испанской гвардии. Восстание потерпело поражение. Когда премьер-министру доложили, что я не принял участия в путче, он испытал облегчение. За проявленную лояльность меня назначили командующим армией на Балеарских островах и были рады избавиться от меня.

Начало 1936 года. В стране победил Народный фронт в союзе с коммунистами. Толпы народа ознаменовали это дикими бесчинствами. Сметались ворота тюрем, поджигались церкви и монастыри, избивались священники. Незаконно захватывались имения землевладельцев. Революция, осуществленная Народным фронтом, привела к хаосу и разорению.

Я прекрасно понимал, что Испанию ожидают новые потрясения, и запросил командующего войсками в Марокко о возможности отправки в Испанию подкреплений. Тот сразу же ответил: «Всё готово». Тогда я предложил правительству ввести военное положение, однако, президент страны его не утвердил.

Генерал Мануэль Годед предложил мне совершить военный переворот, возглавив армию, но я опять отказался. И в этот момент президент вновь назначает Асанью премьер-министром, того самого, кто ранее показал себя заклятым врагом военных.

Асанья первым делом приказал перевести меня на далёкие Канарские острова. Этого я вынести уже не смог. Ещё до отъезда на острова я примкнул к заговорщикам, но реальных сил там в моём распоряжении не было. Да и в моей голове тогда ещё не укладывался сам факт участия в перевороте. Поэтому мятеж готовил генерал Эмилио Мола.